Наследство в Тоскане - Джулиана Маклейн

так нравился ее американский акцент. Мы начали флиртовать и, не успев и глазом моргнуть, влюбились друг в друга. Ей нравилось жить в Лондоне, и я думал, мы сделаем друг для друга что угодно, поедем вместе куда глаза глядят. Мы приехали в Италию на выходные, и оба влюбились в эти места. Когда я узнал, что винодельня продается, казалось, ей она тоже нравится, но, может, это было минутное увлечение, а может, она только делала вид. А может, не поверила, что я всерьез собираюсь купить винодельню в чужой стране и переехать сюда жить.

Лилиан поставила кружки на поднос и налила кофе.

– Продолжайте, – попросила она.

Он откинулся на спинку дивана и потянулся.

– В первый год винодельня требовала очень много внимания. Я был занят, а ей не была особенно интересна ни финансовая сторона дела, ни уж тем более работа на полях. Сбор урожая – тяжелая работа. Долгие часы. Как раз тогда она и начала скучать по Лос-Анджелесу. Она решила завести детей. Я с самого начала хотел детей, так что был рад этому. Наш первый ребенок – моя дочь Слоан – на какое-то время сделала ее счастливой, но тут подошел очередной сезон сбора урожая, и она беспрестанно жаловалась, что меня все время нет рядом. Мы ссорились из-за этого, но как-то справились, и она снова забеременела. Какое-то время все было хорошо, но работа на винодельне совсем не была интересна Кейт.

– А для вас это стало страстью, – Лилиан принесла поднос с кофе к дивану и передала одну из кружек Антону.

– Да. Когда бы я ни заговорил об этом, она скучала до слез и не пыталась этого скрывать. Она видела в этом лишь нечто, что отнимает у нее мое время и внимание. Может быть, это была своего рода ревность.

– Мне немного странно слышать это, – сказала Лилиан, садясь, – потому что иногда я чувствую то же самое по отношению к рукописи Фредди. Я знаю, что не могу противостоять его страсти к этой книге, и иногда это очень обидно. – Она сделала паузу. – Но не будем об этом.

Антон положил в чашку сахар.

– Расскажите еще о Кейт, – сказала Лилиан.

Отхлебнув кофе, он продолжил.

– Ну… она всегда была городской девушкой. Она предпочитала торговые центры, а я – природу. Хотя в свою защиту я должен сказать, что, когда мы встречались, она изображала другое. Она всегда готова была пойти со мной в поход или поехать на велосипедах. Но, стоило узлу затянуться, все это прекратилось. Она могла пойти со мной на пляж субботним утром, но в остальном это были ужины в ресторанах, кино, танцевальные клубы. Может быть, ее желание ходить в походы было лишь искусным планом, чтобы увлечь меня, и я попался в ловушку.

Он наклонился вперед и поставил чашку.

– Простите, Лилиан. Я все говорю и говорю. Скажите, чтобы я остановился.

– Нет, мне интересно вас слушать. Я хочу узнать все.

Какое-то время он, отвернувшись, молчал.

– Может быть, мне стоит быть благодарным, что мы покончим со всем этим теперь, вместо того, чтобы тянуть все это годами, притом что никто из нас не счастлив, потому что у нас нет ничего общего. По правде говоря, я могу жить без Кейт, но не могу принять то, что дети будут вдалеке от меня. Сейчас это меня просто убивает. Не знаю, как у меня получится пережить это.

Лилиан взяла его за руку и сжала ее.

– Вы справитесь, вы наймете хорошего адвоката, который сделает так, что вы останетесь важной частью их жизни.

Он покачал головой.

– Лос-Анджелес в другой части света.

– Вы можете приезжать туда. А они могут приезжать сюда. Им должно нравиться здесь, Антон. Какому ребенку тут не понравится?

Он допил кофе и поставил на стол пустую кружку.

– Я могу зайти в ванную?

– Пожалуйста.

Он встал и вышел из комнаты. Пока его не было, Лилиан отнесла поднос в раковину и сполоснула чашки, оставив остальные дела до утра.

Она услышала, как в ванной шумит вода. Потом дверь открылась, и появился Антон.

Лилиан вытерла руки и повернулась к нему. Он стоял, прислонившись плечом к дверному косяку между кухней и комнатой, наморщив брови и прижимая к глазам ладони.

– Антон… – Она подошла к нему. – Не надо. Все будет хорошо.

Он замотал головой.

– Я боюсь, что потеряю их.

Она обхватила ладонями его лицо.

– Нет, нет же. Вы их отец, и вы всегда будете частью их жизни. У вас есть это райское место, которым вы будете делиться с ними. Они полюбят приезжать сюда. И в один прекрасный день привезут сюда своих собственных детей.

Его глаза блестели от слез, и она обхватила его руками и притянула к себе, утешая и ласковыми словами, и мягкими касаниями. Его плечи дрожали, и он прошептал ей в волосы: «Спасибо вам».

– За что?

– За то, что вы есть.

Лилиан немного отклонилась.

– Это я благодарна вам, что вы взяли меня на работу. Может, это покажется странным, но я чувствую, что это место полностью изменило меня. К лучшему. И я думаю о вас, Антон. И довольно много.

– Я тоже думаю о вас. С первой минуты, как вас увидел.

От его слов она вся наполнилась легкой радостью и больше не могла думать о Фредди. Его словно бы больше не существовало в этот момент. Она задрожала от надежды, что все ее так тщательно сдерживаемые чаяния наконец могут исполниться. Антон погладил ее волосы. Следующее, что она смогла заметить – что прижималась щекой к его твердой, мускулистой груди. Он тесно прижимал ее к себе, обхватив своей крупной ладонью ее затылок, и ей казалось, будто бы она растворяется в нем, что вся ее жизнь была направлена на то, чтобы привести ее к этому. Впервые за все ее бессмысленное существование ей показалось, что в мире все устроено правильно.

Она никогда не принадлежала к очень романтичным женщинам. Она всегда была очень практичной, иногда даже слишком, но в ту ночь, в объятиях Антона, ей казалось, что ее словно бы подхватил и понес неудержимый поток чувств и эмоций. Ее тяга к нему была неописуемой, и это не было только физическим желанием. Как ни трудно было поверить, но это было похоже на любовь. Любовь, которую люди ждут, о которой мечтают всю жизнь. Любовь, за которую умирают. Ей казалось невозможным, что она знакома с Антоном всего несколько недель. Ей казалось, что он всегда был в ее сердце и просто