Эфирия Конец Эпохи (СИ) - Че Макс

Наверху их уже ждал Тарард. Внутри опорной башни. Эта башня представляла собой круглую черную неширокую башню, от которой на юг тянулась стена, а на север от нее вели руины. Верхний и, похоже, единственный этаж, куда поднялись путники, отделялся от поверхности стены ровным каменным потолком. Его северная часть была обвалена. Возможно, когда-то был здесь подъем на поверхность, но он тоже не пережил века. Путники разместились как можно ближе к стене, готовясь к возможной непогоде, но не прошло и десяти минут, как они поднялись: небо потемнело и подул сильный ветер. Хорошо, что ветер был не северный, иначе бы в их лежбище надуло ветра с дождем через разлом. После грянул гром и обрушился сильный дождь.

Они в этот раз не вели долгих бесед, а укутавшись как можно теплее, попытались заснуть. Кто-то решил перед сном употребить что-то из своих припасов. Нергал же, пока еще было хоть какое-то освещение, решил полистать свою книгу, делая некоторые заметки.

Приоткрыв глаза, Нергал посмотрел по сторонам, все крепко спали по кругу стены, сильно закутавшись. Только Тарард сидел на краю разлома башни, свесив ноги вниз, раскуривая свою трубу и смотря куда-то вперед.

— О чем задумался? — тихо спросил Нергал, наклонившись к сидящему охотнику.

— Ах! — испуганно вскрикнул Тарард. — Некромант! Ну ты меня и испугал…

— От неожиданности?

— Ты видел свое лицо?

Ухмыльнувшийся Нергал неспешно присел рядом с охотником.

Солнце еще не встало, но лес внизу уже начинал наливаться светом. Легкий ветер нес свежесть ночного дождя, обдувая некроманта и охотника, сидящих на верхушке древней башни.

— Это, мой друг, — обращаясь к Тарарду, сказал Нергал, — результат неопытного обращения с темной магией.

Некромант сделал жест пальцам вокруг своего бледного лица.

— Бывает, — сказал охотник, выдыхая струю дыма, за которым последовал его привычный кашель.

Они сидели в тишине, смотря куда-то вдаль, пока Нергал не заговорил:

— Я не хочу лезть не в свое дело, но все же: что ты здесь делаешь?

— Веду вас в Бескрайние степи.

Но некромант шутки не оценил и продолжал смотреть вдаль в ожидании ответа.

— Хочешь узнать об мне?

— Почему бы и нет?

— Я воздержусь от душевных бесед.

— Как хочешь, я не жрец и не монах, не собираюсь ни к чему тебя поучать, просто хотел узнать побольше о нашем проводнике.

— Хех, — вырвалась из уст Тарарда. После он молча продолжил дымить своей трубкой.

— Вот я не знал, кем стану, — заговорил Нергал. — И к чему меня приведет мой поход домой много лет назад.

— И к чему же он привел тебя?

— Я стал тем, кем являюсь. Приобрел огромную силу, научился ею пользоваться, узнал о страшных созданиях. Даже сражался с ними и победил.

— Прям героический поход, — заметил Тарард.

— Да, только еще был изгнан из места, что считал домом, мой друг оказался демоном, и я убил свою мать.

После минуты молчания Нергал продолжил:

— Потом у меня появились последователи, и моя жизнь приобрела новый смысл. Я стал обучать новых магов, желающих познать черную энергию, направляя их силу так, чтобы они не повторяли моих ошибок. А теперь на наши земли, в которые никто не смел соваться, идет армия самого большого королевства Эфирии. И я должен защитить этих магов и свое учение, которому не будет место в новом королевстве.

— И свободу, — тихо добавил Тарард.

— Что? — переспросил Нергал.

— Я ведь менариец, — сказал Тарард, сплевывая с башни, убирая трубку. — И раньше, я тебе скажу, было лучше. Жизнь была разной в каждом городе или деревни, независимой. А сейчас гребут все по одному, и если перешел дорогу не тем людям, тебя будут искать везде.

— Многие уже привыкли к королям и не против.

— Не знаю, но по мне лучше, как было. Когда предоставлены сами себе.

— Ты и так предоставлен сам себе.

— Да, быть сам по себе, заниматься своими делами, чтобы тебя никто не поучал, мне это нравиться. Но вот только у меня нет места, куда бы я мог возвращаться со своих походов, место, которое мог бы…

— Назвать своим домом? — перебив Тарарда, спросил Нергал.

— Хм, — задумался Тарард.

— А как же, ты все же стал проводником, ходить в дальние места, охотится, и чем ты там еще занимаешься…

— А ты, я посмотрю, не отстанешь от меня?

Нергал усмехнулся.

— Проклятье с тобой, некромант, рассказывать особо и нечего. Жизнь меня научила охотиться и добывать себе пищу, искать новые места, где бы можно было проворачивать разные делишки, и все ради выживания, спасения своей потрепанной, никому не нужной шкуры.

Некромант молча слушал, показывая своим выражением заинтересованность и жажду узнать побольше.

— А начался мой путь, когда я убежал с дому, — продолжил Тарард. — Ну как с дому, я никогда не считал то место, где жил, домом. Ты понимаешь, что я имею виду под словом “дом”.

— Вполне, — тихо сказал некромант.

— Ты, говоришь, убил свою мать, не похож ты на того, кто способен на такое. Я вот и не знал своих родителей. А люди, у которых жил, мягко говоря, мне не нравилось. И когда я решился, бежал от них, прихватив все ценное, что можно было с собой унести, — ухмыльнулся охотник. — Мне вспомнилась, как я боялся, что они найдут меня, — это был действительно животный страх.

— Почему ты бежал? — спросил Нергал.

— С момента, что я себя помню, мне четко разъяснили, что они приютили меня, и я должен быть благодарен. Я работал как проклятый, в пятнадцать лет, когда бежал, мои руки были похожи на руки бывалого ремесленника. А за малейшие провинности, а иногда просто так, я неплохо выхватывал палкой по спине, бывало — и в голову прилетало. Ох, как я часто думал о том, что лучше бы они меня не находили, лучше бы я помер младенцам под кустом, где меня оставили родители, или кто там был, я не помню, был слишком мал. Единственное, чему я рад, когда ночью бежал, не убил эту семейку и их отпрыска, который меня очень бесил, хотя желание было большое, но я сдержал себя.

Тут на плечо Тарарда опустилась рука, хлопая его.

— Тебе было тяжело, друг мой, — сказал искренни Зим, всхлипнув несколько раз. — Но сейчас мы не дадим тебя в обиду.

— Прочь, — гневно сказал Тарард, отталкивая его. — Ты что, подслушивал?

— Просто я проснулся и не хотел мешать… — пытаясь оправдаться, говорил Зим.

Тут подбежал Зулур и крепко обнял Тарарда.

— Ах ты, бедняжка, как мне тебя жалко, давай я усыновлю тебя, — с ехидной оскалом сказал гоблин. — Ну ничего, мы тебя помажем зеленой краской и будем крепкой семьей, — Зулур залился смехом.

Вскочивший Тарард попытался пнуть гоблина, но Зим их стал разнимать. Искренне проникнувшемуся историей Тарарда Зиму стало его жалко.

— Ну хватит, что здесь происходит? — спросил проснувшийся Матис, протирая глаза. — Не дают поспать…

— Маг, ты все проспал, — сказал Зулур, отогнанный в угол, продолжая улыбаться в сторону охотника, которого удерживал Зим.

— Довольно, — сказал Нергал. — Солнце уже встало, а мы еще не завтракали, а уже пора в путь.

Когда странники спустились с башни, уложили вещи, а Зим перевел коней на другую сторону стены, чуть пройдя на север, где было меньше руин и обломков, то продолжили свой путь.

На востоке, уже за стеной, леса постепенно обращались в болото.

— Что за проклятье? — выругался Матис, провалившись ногой в болотную жижу.

Мертвые болота представляли собой густо заросший деревьями и кустарниками лес с поваленными, уже вросшими вековыми деревьями, подтопленными застоялой водой. Ее, как правило, покрывало одеяло из мха и водорослей. Местами были открытые участники, но везде преследовал один и тот же противный запах тухлятины. Чем глубже странники уходили, тем было сложнее выбирать тропу, особенно, чтобы вести лошадей.

— Мастер Нергал, — обратился Зим, выводя провалившегося коня на бревно, по которому они шли. — Очень тяжело вести их, у меня уже силы на исходе…

— Здесь и человеку тяжело идти, — подхватил Тарард. — А лошадям здесь делать нечего, будь они живыми, давно бы утонули.