В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945 - Готтлоб Бидерман

Этот рапорт был передан командиру корпуса, немедленно заверен и передан для специального оповещения через немецкое радио. Точно в 21.00 миру было сообщено, что германские войска взяли Севастополь. Командир дивизии удостоил оберста Майзеля титулом «первый немецкий командир Севастополя».

Немецкие войска пробивались вперед через центр города, большей частью лежавший в развалинах. Во многих районах пламя от горящих зданий и прорванных линий газоснабжения оказалось столь интенсивным, что было трудно даже проезжать по опустошенным улицам.

На возвышенных местах высоты «Панорама», господствовавшей над заливом, стоял мемориал графу Тотлебену – защитнику города во время Крымской войны 1853—1856 гг. Несмотря на то что он был поврежден артиллерийским огнем, от чего была снесена голова памятника, дивизия демонтировала его и отправила в Берлин для показа как трофея в Цейхгаузе.

Жители города медленно выползали из подвалов, погребов и подземных убежищ, чтобы приветствовать своих завоевателей. Тревожно поглядывая на немецкие войска, которые двигались черепашьим шагом длинными колоннами сквозь развалины, уцелевшие жители тут же бросились грабить продовольственные склады, избежавшие уничтожения от огня артиллерии. Для восстановления порядка в измученном городе сразу же, как стало возможно, было введено военное положение. Были взяты под охрану продовольственные склады и важнейшие городские узлы жизнеобеспечения. В попытке восстановить жизнь после разрушений, обрушившихся на их мир в прошедшие недели, в городе были созданы рабочие отряды.

После недель тяжелейших боев и жестоких потерь самая мощная российская сухопутная и береговая крепость твердо перешла в немецкие руки. В течение нескольких следующих дней солдаты и советские военнопленные были заняты захоронением тысяч убитых русских, все еще лежавших повсюду в местах, где шли упорные бои.

В некоторых местах было оказано фанатичное сопротивление. Во время штурма Инкермана был обнаружен огромный склад военного имущества, устроенный в скале. Огромное помещение до войны вмещало в себя завод для производства и разлива крымского вина, и Советы для защиты тысяч раненых солдат и гражданских лиц, искавших убежища, разместили их в этом массивном комплексе.

Когда немецкие войска приблизились, сдетонировали подрывные заряды, ранее помещенные в основание утеса. С громовым грохотом рухнула тридцатиметровая стена длиной 300 метров, запечатав вход и похоронив всех, кто находился внутри, под многотонной массой земли. Среди жертв оказались и солдаты германской разведывательной группы, которые подобрались к этому сооружению и уже достигли входа, когда взорвались эти заряды.

Беспощадное солнце жгло Севастополь, с каждым восходом принося изнурительную жару. От продолжительных бомбардировок и артиллерийских обстрелов город понес ужасные разрушения, но и сквозь руины была видна та красота, царившая здесь прежде. После разрушений в результате Крымской войны в 1860-х гг. царь перестроил город в позднеклассическом стиле. Многие из впечатляющих фасадов домов пережили эту войну и все еще возвышались в своей изысканной красоте.

Портовые сооружения были уничтожены, а полузатопленные корабли лежали в воде, и то нос, то корма высовывались над поверхностью воды, забитой обломками и покрытой нефтью. Кругом бушевали пожары, а на улицах русские пленные раскапывали проходы в развалинах.

Сражение за Крым ни в коей степени не было завершено. Советская армия утратила Севастополь, но большая часть сил ускользнула на новые позиции к западу от города на полуострове Херсонес. По приказу Сталина, если эвакуация становилась невозможной, они должны были сражаться на этих рубежах до последнего человека. Торпедными катерами было успешно эвакуировано небольшое число высокопоставленных командиров и комиссаров, включая бывшего командующего обороной Севастополя генерала Петрова.

Тяжелые бои на полуострове Херсонес происходили до 4 июля 1942 г. Русские войска продолжали свои попытки прорвать немецкий фронт, стремясь соединиться с партизанскими отрядами в горах Яйла. Большими группами, с взаимно связанными руками, чтобы не дать возможности трусам оставить строй и отступить, волны атакующих накатывались на наши окопы так же, как и это бывало в Мекензиевых горах. Среди атакующих самоубийц было много женщин и девушек-комсомолок. Эти плохо обученные войска несли крайне высокие потери, и последние оставшиеся группы сдались 4 июля после безуспешной попытки избежать окружения через овраги и узкие ущелья. На одном полуострове Херсонес во время прочесывания было взято в плен 30 000 человек.

В побежденном городе оставалась серьезной опасность заболеваний, потому что мириады мух покрывали трупы и образовывали черно-серые кружащие тучи над ранеными. Стены жилищ были покрыты насекомыми – переносчиками болезней, и принятие пищи стало утомительным, потому что надо было очищать каждый кусочек еды от полчищ червей. Несмотря на то что мы старались избежать употребления в пищу этих насекомых, много мух было съедено без видимых болезнетворных последствий.

Даже в мирное время чума, принесенная в Крым кораблем из Константинополя и в кавказские порты, обрушивалась на город. Во время нашей собственной осады расплодились крысы – носители бацилл, но, к счастью, болезнь удалось сдержать. Без предупреждения или объяснения скоро миллионы мух подохли от какой-то эпидемии, охватившей район, и летающие черви загадочным образом были уничтожены.

Английское кладбище служило мемориалом Крымской войны 1853—1856 гг. Советы использовали это место в качестве командного центра, и мраморные памятники, сооруженные в честь павших английских солдат, были разрушены и раскиданы посреди останков мертвых, выброшенных из своих могил в результате артиллерийских обстрелов.

Среди виноградников под беспощадным палящим солнцем лежало много раненых русских. Лишенные возможности утолить жажду, они ожидали смерти на открытом месте. Германскому медицинскому персоналу стало необходимым попытаться спасти их, и из лагерей для военнопленных были доставлены российские врачи и медсестры, чтобы помочь в прочесывании холмов в поисках раненых русских солдат. Русским врачам пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить легко раненных больных пойти в медицинские пункты. Иногда приходилось прибегать к помощи выдернутых из земли кольев на виноградниках, чтобы принудить раненых двинуться в направлении медпунктов.

Устало опираясь друг на друга, усеянные мухами и перевязанные окровавленными бинтами, раненые, спотыкаясь, парами или небольшими группами медленно брели в указанном направлении. Скоро длинные, вызывающие жалость колонны стали пробираться под пылающим солнцем к колодцам и отведенным для военнопленных загонам, и для многих это путешествие становилось последним.