Юлий Цезарь - Глеб Благовещенский

«приказал своей коннице охватить своими набегами возможно более широкий район и как можно больше нагнать страху на неприятелей. Слухи и прямые вести об этом доходят до Верцингеторига. Его обступают в ужасе все арверны и умоляют позаботиться об их достоянии и не отдавать его на разграбление врагам, тем более что война, как и сам он видит, всей тяжестью обрушивается на их страну. Их просьбы побудили его выступить из области битуригов по направлению к стране арвернов.

Цезарь предвидел, что Верцингеториг так и поступит. Поэтому он пробыл в этих местах только два дня, а затем оставил армию под предлогом, что желает привести сюда подкрепления и стянуть всю конницу. Во главе этой армии он поставил молодого Брута и приказал ему разослать по всем направлениям конницу для набегов на возможно большем пространстве, прибавив, что постарается пробыть в отлучке не более трех дней. После этого он сам быстрым маршем прибыл в Вьенну против ожидания своих. Застав там в отличном состоянии конницу, которую он за много дней до этого выслал впереди себя, он двинулся с нею, не останавливаясь ни днем, ни ночью, через страну эдуев в область лингонов, где зимовали два его легиона, чтобы в случае, если даже и эдуи задумают посягнуть на его личную безопасность, предупредить их замыслы быстротой действий. Прибыв туда, он посылает приказы к остальным легионам и стягивает их в одно место, прежде чем арверны могли получить сведения о его приближении. При этом известии Верцингеториг снова отвел свое войско в область битуригов, оттуда двинулся к Горговине, городу боев, которые после поражения в гельветийской битве были поселены там Цезарем и отданы под покровительство эдуям, и приступил к его осаде».

Для Цезаря это был, образно говоря, удар ниже пояса.

Коварный Верцингеториг рассчитал все точно: если Цезарь не кинется вызволять своих из окруженного города, его реноме будет уничтожено; если же выведет до срока свои легионы с зимних квартир, не дав им толком подготовиться, это может не только привести к серьезным потерям в живой силе, но еще и фатально отразится на общем ходе кампании.

Цезарь выбрал второй вариант.

Он предпочел идти на выручку.

Иной выбор был практически невозможен.

Единственное, что еще успел Цезарь, это условиться с эдуями о снабжении продовольствием.

Буквально «на следующий день он подошел к городу сенонов Веллаунодуну. Чтобы не оставлять у себя в тылу врагов и тем облегчить подвоз провианта, он приступил к осаде города и через два дня обвел его валом. На третий день из города явились послы с предложением капитуляции. Цезарь приказал выдать оружие, вывести вьючный скот и дать шестьсот заложников. Для наблюдения за исполнением этих условий он оставил легата Г. Требония, а сам поторопился продолжить свой поход на город карнутов – Кенаб. Карнуты только теперь узнали об осаде Веллаунодуна и в предположении, что она затянется довольно долго, все еще были заняты формированием гарнизона для обороны Кенаба. Сюда Цезарь прибыл через два дня и разбил лагерь перед самым городом, но за поздним временем отложил осаду до следующего дня, причем, однако, приказал солдатам немедленно заготовить все для нее необходимое. Так как к городу Кенабу примыкал мост через реку Лигер, то из опасения, что неприятели ночью убегут из города, он приказал двум легионам караулить всю ночь под оружием. И действительно, кенабийцы незадолго до полуночи бесшумно вышли из города и начали переходить через реку. Об этом дали знать Цезарю разведчики. Тогда он приказал легионам, которые по его распоряжению были наготове, поджечь ворота и вступить в город. Город попал в его руки, и почти все жители, за немногими исключениями, были взяты в плен, так как узость моста и дорог сделала бегство для большой массы невозможным. Он приказал разграбить и сжечь город и отдал его в добычу солдатам. Затем он перевел войско через Лигер и прибыл в область битуригов».

До осажденного Верцингеторигом города было уже рукой подать.

Появление Цезаря побудило Верцингеторига забыть об осаде.

Он со всеми силами устремился навстречу Цезарю.

А Цезарь был уже крепко занят, поскольку

«приступил к осаде города битуригов Новиодуна, лежавшего на его пути. Из этого города пришли к нему послы с просьбой о прощении и пощаде. Желая исполнить свои дальнейшие планы с той же скоростью, которой он был обязан успехом в большей части своих предприятий, он приказал сдать оружие, вывести лошадей и дать заложников. Часть заложников была уже выдана, остальные дела были в полном ходу, в город были уже введены центурионы с несколькими солдатами для приема оружия и животных, как вдруг вдали показалась неприятельская конница, образовавшая авангард колонны Верцингеторига. Как только горожане заметили ее и прониклись надеждой на выручку, они подняли военный клич и стали хвататься за оружие, запирать ворота и занимать стену. Бывшие в городе центурионы догадались по всему поведению галлов, что они что-то замышляют, немедленно обнажили мечи, заняли ворота и благополучно вернулись оттуда со своими солдатами в лагерь.

Цезарь приказал коннице выступить из лагеря и завязал конное сражение. Когда наших начали теснить враги, то он послал в помощь около четырехсот германских всадников, которых он с самого начала войны обыкновенно держал при себе. Галлы не могли выдержать их натиска, обратились в бегство и с большими потерями отступили к своим главным силам. После их поражения горожанами снова овладел ужас. Они схватили тех, кого считали виновниками возмущения народа, привели их к Цезарю и сдались. Окончив эту операцию, Цезарь двинулся против Аварика, самого укрепленного и главного города битуригов, к тому же лежащего в очень плодородной местности. Он был уверен, что с занятием этого города подчинит общину битуригов своей власти».

Теперь уже Верцингеторигу предстояло сделать сложный выбор. Поскольку ему не хотелось брать всю ответственность на себя, он предпочел ее разделить с партнерами. Однако повод для сбора был особый. У Верцингеторига родилось предложение о коренном изменении традиционной военной стратегии.

Как свидетельствует автор «Записок»,

«после стольких сплошных неудач – под Веллаунодуном, Кенабом и Новиодуном – Верцингеториг созывает своих на собрание. Там он указывает, что войну следует вести совершенно иначе, чем до сих пор. Надо всячески стараться отрезать римлян от фуражировок и подвоза провианта. Это сделать нетрудно, так как сами галлы имеют перевес в коннице и, кроме того, им благоприятствует время года. Травы косить нельзя; враги должны по необходимости дробиться на небольшие отряды и добывать фураж из усадеб; все подобные отряды может ежедневно уничтожать конница. Помимо того, все частные интересы надо принести в жертву общему благу, а именно сжечь на всем этом пространстве селения и усадьбы всюду, куда только римляне могут отправляться за фуражом. А у галлов всего этого вполне достаточно, так как их будут снабжать своими запасами те, на чьей территории будет идти война. Римляне либо не вынесут голода, либо должны будут с большой для себя опасностью уходить слишком далеко от лагеря. При этом все равно – перебить их самих или лишить их обоза, без которого вести войну нельзя.

Далее, надо сжечь такие города, которые не вполне обеспечены от опасности своим местоположением или искусственными укреплениями, чтобы они не были убежищем для галлов, уклоняющихся от воинской повинности, и не соблазняли бы римлян вывозить из них запасы провианта и добычу. Если бы это показалось тяжелым и огорчительным, то, несомненно, гораздо тяжелее увод в рабство детей и жен и истребление их самих – а это неизбежная участь побежденных.

Предложение Верцингеторига было единодушно одобрено, и в один день было сожжено у битуригов более двадцати городов. То же происходит и в остальных общинах. Во всех направлениях видно зарево пожаров. Но как все это ни огорчало галлов, они утешали себя уверенностью, что теперь победа почти в их руках и они скоро вернут потерянное.

На общем собрании обсуждался вопрос и об Аварике – сжечь ли его или же защищать. Битуриги на коленях молят всех галлов не принуждать их своими руками поджигать этот, может быть, самый прекрасный город во всей Галлии, красу и опору их общины. Они утверждают, что защитят его благодаря его местоположению, так как он почти со всех сторон окружен рекой и болотом и доступен только в одном, и то очень узком, месте. Эта просьба была уважена. Верцингеториг сначала противился, но потом уступил их мольбам и всеобщему сочувствию к ним. Для города были выбраны надежные защитники.

Верцингеториг двигался по пятам Цезаря небольшими дневными переходами и в конце концов выбрал для лагеря место, защищенное болотами и лесами, в шестнадцати милях от Аварика. Там, благодаря регулярно поставленной разведке, он ежечасно узнавал о том, что делается в Аварике, и давал соответственные указания. Он наблюдал за всеми нашими продовольственными и фуражировочными отрядами и, когда они заходили слишком далеко, нападал на них поодиночке и причинял им значительный урон, хотя с нашей стороны, насколько это можно было предусмотреть, принимались предупредительные меры и экспедиции отправлялись в неопределенное время и не по одним и тем же направлениям».