Хроники Омура - Анна и Валентина Верещагины

привык гадать, – но, замечая, что эльфийка расстроилась, смягчился. – Если вы того желаете, госпожа, – и уже гному – Остролист?

Рем по сложившейся привычке покачал головой, но, похоже, Галидар не слишком расстроился. Эльф, оглядев собравшихся хмурым взором, скомандовал:

– Пошли!

***

Не найдя причин для отказа, мрачный, как грозовая туча, Вайолл махнул рукой своим спутникам, и они послушно вышли за ним. Впереди двигался невозмутимый Галидар, а ир Озарон замыкал шествие.

Так они вошли в огромный зал, поразивший гнома до глубины души, настолько ослепительно-прекрасным он был. Рисса приложила ладонь к груди, стараясь унять взволнованное сердце, а Вайолл некрасиво открыл рот. На полу гармонично сочетались в повторяющемся узоре все оттенки белого, и у путешественников сложилось полное впечатление, что они ступают по хрупкому льду. Романтичная княжна услышала перезвон, складывающийся в своеобразную музыку, более приземленные ир Озарон и Карделл распознали звуки падающих льдинок.

Стены укрывали зеркала, а стоящее в самом зените солнце отражалось в них миллионами преломляющихся лучей. Именно этот блеск слепил глаза, заставляя их слезиться. Вайолл прищурился и торопливо осмотрелся, удивленно подмечая, что все стражи аккуратным рядком лежат у дальней стены. Покосился на бесстрастного Галидара и решил промолчать.

Норримиеэл, смотрящий на всех диким зверем, властно указал:

– Встаньте в тот угол!

Никто из путников не двинулся с места, и тогда в разговор вступила Эрриниэль:

– Из нас троих только Норримиеэл умеет пользоваться зеркалами пространственного перехода!

Вайолл первым ступил в указанное место, не опуская свой клинок, за ним юркнула Рисса, встала рядом, а уж потом подоспел, топливо перебирая своими короткими ногами, Рем.

Будущий Владыка Сверкающего Дола медлить не стал, что-то заговорил, рисуя в воздухе руны, Эрриниэль со слезами на глазах пожелала путешественникам удачи, а Галидар, хмуро взирающий на Баламута, неожиданно сорвался с места. С непередаваемым удивлением Рем проследил за тем, как эльф поднял с пола оброненную кем-то из стражей алебарду, а после подбежал и протянул ее гному:

– Держи! – и больше ни словечка.

Карделл также безмолвно кивнул в ответ, благодаря Галидара за нежданную заботу.

Томительно долгое мгновение, когда сердца людей и гнома замерли в ожидании, и картинка сменилась. Вместо зала они очутились в осеннем лесу.

– Это Номия? – оглядевшись, усомнился гном, ну не верилось Рему, что вредный эльфенок отправил их туда, куда нужно.

– Не узнаешь? – хмыкнул ир Озарон, а княжна запросто сообщила:

– Да, это Номия. Правда до замка дня три-четыре пути…

– Это на лошадях, Ва… – начал наемник, но, поймав чуть обиженный взгляд девушки, поправился, – Рисса. Пешком уйдет целая седмица! Хотя, конечно… – запустил пятерню в светлую шевелюру, взъерошивая ее.

Баламут понял, о чем хочет добавить его напарник, потому поспешил высказаться:

– Думаю, к ир Ресу идти нельзя, да и он сам намекнул нам, чтобы сразу обращались к князю!

– Почему? – сходу заинтересовалась Рисса, и Вайолл, криво ухмыльнувшись, ответил:

– Видите ли, Рисса, дело в том, что как раз на сегодня была и назначена моя казнь! – сказал и отвернулся, не дожидаясь ответа княжны.

Она слишком часто заморгала, пытаясь осмыслить сказанное, поглядела на Рема и только тогда спросила:

– А вас за что поймали, Баламут?

– Ложный навет, – ир Озарон опередил Карделла, пока тот по своему обыкновению подбирал слова.

– И вас тоже ложно обвинили? – в тоне девушки сквозила отчаянная надежда.

Отчасти Вайолл чувствовал за собой вину за все случившееся, лгать он тоже не привык, особенно тем, кто был ему небезразличен, потому не стал отрицать, а тихо обронил:

– Нет…

Карделл так едва и не сел на землю, а Рисса насупленно осведомилась:

– Тогда на что вы рассчитываете? Думаете – спасли княжну и все? – голос Риссы сорвался, и Рему почудилось, что она вот-вот расплачется.

Тут уж гном не выдержал, обращался он к ир Озарону, но речь была произнесена для девицы:

– Ну что ты на себя наговариваешь, парень?! Ну не сменил бы ты те кружки и что? Кто бы от этого выиграл?!

Вайолл слабо улыбнулся:

– Спасибо, друг, но что ты знаешь обо мне, кроме того, что я сам рассказал тебе?

– А ты считаешь, я мало людей и нелюдей повидал за эти месяцы? Думаешь, не могу разобраться, кому из них можно верить, а кому нет? – прищурившись, отозвался Карделл.

Ир Озарон, поддавшись порыву, обнял гнома, и тут же отошел, а затем последовали его слова:

– Ну что, Ваша Светлость, готовы идти дальше?

Рисса медленно, словно обдумывая, кивнула и первой направилась по едва заметной, залитой дождями тропке.

– Ваша Светлость, – окликнул ее Вайолл, – нам в другую сторону!

Вскинув голову, княжна развернулась, а гном и наемник понятливо переглянулись между собой. Жест этот был замечен девушкой, и она дала себе зарок, что обязательно расспросит Баламута о том, как он познакомился с ир Озароном.

***

С наступлением ночи, когда легкий ветерок разогнал тучи, закрывавшие небо в течение всего дня, местность осветили обе луны, а путешественники остановились отдохнуть. Вайолл достал из сумы кремень и, набрав веток, попытался разжечь костер. Мокрое дерево больше дымило, чем горело, потому ир Озарон провозился долго. За это время Рисса успела осмотреть содержимое одной небольшой котомки, спешно врученной ей Эрриниэль, обнаружила небольшой запас провизии и фляжку с водой и приготовила нехитрый ужин на троих. Рем в задумчивости бродил по поляне, пытаясь найти себе занятие, молясь всем богам Омура, чтобы его творение дождалось возвращение мастера, желая бежать на его поиски.

Трапеза прошла в молчании, а когда решили лечь, Баламут вызвался дежурить первым. Присел на поваленное дерево у костра, воззрился на огонь, не забывая прислушиваться к звукам ночи. Где-то ухала ночнуха, возились в кустах мыши, переворачивались с боку на бок и вздыхали спутники гнома. Ни Риссе, ни Вайоллу не спалось этой осенней ночью, они думали, и мысли их оказались во многом схожими. Вот если бы эти два человека догадались поговорить друг с другом, не таясь, не опасаясь быть непонятыми, то, возможно, и ночь эта прошла бы для них иначе. Засыпали бы они не поодаль, а рядышком, прикрывшись одним на двоих плащом. А пока им оставалось только мечтать об этом. Наемник глядел в темные небеса, полностью растворяясь в их мрачной красоте, а княжна бессмысленно всматривалась во мрак, окружающий поляну, сдающийся только свету костерка.

Когда нечто темное шевельнулось в его завихрениях, Рисса приподнялась на локте, заставляя Вайолла встрепенуться, а Рема отвести взор от огня. Вскрикнула девица, вскочил, вскидывая алебарду гном, мгновенно поднялся на ноги, поднимая меч наемник, глядя на то, как сгущаются и без того сумрачные краски. Тьма, подкравшаяся внезапно,