В глуши - Оуэн Локканен

свое отчаянное послание, когда…

(вы уже поняли)

восстает Уорден.

126

Уорден хватает Дон за ноги и тянет на себя, оттаскивает от погибшего мужчины вниз по склону. Весь ссутулившись, он едва стоит на ногах; лицо залито кровью, шея по-прежнему неестественно вывернута.

Левая рука у него, похоже, сломана. На нем вообще живого места нет, но он по-прежнему в сто раз сильнее Дон. И по-прежнему хочет ее убить.

Уорден тащит ее вниз, на тропу, но сейчас Дон не особо боится. Она не боится, что он сильнее. Она не боится, что он, не задумываясь, ее убьет. Она даже не корит себя за то, что не задушила его, пока он был без сознания.

Нет, пока Уорден тащит ее вниз, к тропе, Дон совершенно не переживает.

Почему?

Потому что у убитого Стива она нашла не только рацию.

Она нашла еще и нож.

Нож, который Уорден забрал у Кристиана. Которым он зарезал Лукаса и Бриэль. Нож, еще липкий от его пота и их крови.

И пока Уорден тащит ее сначала на животе, а потом перевернув на спину, Дон этот нож крепко сжимает.

И когда приходит пора,

она наклоняется

и всаживает лезвие проклятого ножа

прямо ему в грудь.

127

После такого еще никто не возвращался, даже самый главный непобедимый злодей.

Но Дон на всякий случай снова бьет Уордена ножом.

Она бьет его до тех пор, пока он не падает на тропу лицом вверх, и даже тогда она продолжает держать нож и внимательно на него смотрит. Поверьте, Дон выжидает достаточно долго, чтобы больше не сомневаться: Уорден не дышит, не притворяется мертвым в ожидании, когда она повернется к нему спиной.

Дон лежит, может, час, может, дольше: Уорден не двигается, не двигается и второй парень. Горы вокруг безмолвствуют.

Наконец, когда Дон на сто процентов уверена, она ползет вверх по склону за упавшей рацией.

Примечание автора

В этой части повествования я должен вам сообщить, что все закончилось хорошо. Положительные герои выжили, главный персонаж извлек для себя ценный урок, и с этого момента все жили долго и счастливо.

Однако это не так.

128

Зато я сообщу вам, что Кайла выбралась из леса живой.

И Эван.

(Хотя его тут же упекли за решетку, все-таки этот ублюдок остался жив.)

Его друга Брендона увезли в мешке для транспортировки тел. И Уордена, конечно. Ура, да?

Да, но…

Лукаса тоже.

129

Когда из леса выносят тела, Дон уже на базе.

Она сидит за столом в буфете, пьет горячий чай, ест все, чего ей хочется — например куриные палочки в панировке, — а на ней сухая одежда.

(Единственным свободным комплектом оказалась голубая форма Белого Медведя.)

(#ВотЭтоПовышение)

(Дон считает, что заслужила.)

Она сидит в окружении сосредоточенных и крайне заботливых сотрудников и наставников «Второго шанса» и горстки людей в костюмах из головного офиса, которые уже смотрят на нее как на семизначную выплату по судебному иску.

Дон слышит их сдержанный шепот, пока они внимательно ее разглядывают. Пока они пытаются сообразить, как заставить ее замолчать.

Но ей на это плевать. По крайней мере сейчас.

Когда на улице приземляется вертолет.

130

Бриэль не выходит из леса. В мешке ее тоже не выносят.

Бриэль тяжело ранена. Она без сознания. Врачи говорят что-то про отек головного мозга и кровопотерю. Как только вертолет оставляет Кайлу, Эвана и тела, он снова улетает — в этот раз в цивилизацию, в больницу.

Еще врачи говорят, что, если бы Кайла не осталась с ней и не сделала все от нее зависящее, Бриэль не выжила бы. Кайла оказала Бриэль посильную первую помощь и поддерживала ее в стабильном состоянии, пока не подоспели спасатели.

Кайла появляется из вертолета вместе с телами Брендона и Лукаса. Она идет вслед за Эваном. Эван в наручниках.

Кайла — нет.

Кайла видит стоящую на вертолетной площадке Дон. Они обмениваются взглядами, но ничего друг другу не говорят.

Кайла проходит мимо, к базе «Второго шанса».

Ее тоже сразу окружают наставники.

За ней тоже пристально наблюдают костюмы.

Дон пришлось улететь со следующей командой спасателей. Второй вертолет направлялся к Вороньему Когтю горе Пук

(пусть земля тебе будет пухом, Лукас),

а Дон — единственная, кто может показать, куда упала Эмбер. Она слишком истощена, чтобы объяснять, да и не представляет, как это сделать.

Путь по воздуху не занимает много времени. На то, на что группа тратила часы и дни, уходят минуты. Дон сидит у иллюминатора и смотрит на лес, долины, хребты.

Она видит остроконечный хребет, где они с Лукасом пытались заночевать.

Она замечает каждое озеро, каждое место привала и тот проклятый переход, и сверху все это выглядит не так уж страшно.

Сверху все маленькое. Обычное.

Только гора Пук все такая же огромная. Жуткая. Лишь один раз взглянув на вырастающие из-под снега высоко в небо голые камни, Дон тут же покрывается мурашками.

Она указывает пилоту в сторону от вершины и замечает выступ, на котором замерла Кайла и откуда Эмбер помогала ей выбираться, а у подножия того выступа она видит клочок оранжевой куртки, выглядывающий из-под снега: должно быть, это тело Кристиана, сброшенное Уорденом.

Дон осматривает площадку под выступом, но не видит наставницы, как бы внимательно ни всматривалась, и на секунду ей кажется, что она ошиблась, что это не тот выступ, что они совсем не в том месте.

Однако немного погодя, изо всех сил напрягая зрение, она все же ее замечает: пятно, скрытое тенью на белоснежных северных склонах горы. Оно неестественного кислотно-зеленого цвета — Дон знает, что это куртка Эмбер, что и сама Эмбер там же.

Вертолет зависает и кружит, но зеленая куртка не двигается, почти полностью погребенная под снегом. Дон смотрит из иллюминатора вертолета, и из ее глаз льются слезы — не только из-за Эмбер, но еще из-за Лукаса, Алекса, Бриэль и даже Кайлы и Кристиана, и даже немного из-за Брендона и Эвана.

И даже из-за Уордена.

Она плачет, потому что, как бы плохо все это ни начиналось, она никогда в жизни не представляла такого кошмарного конца, столько смертей и злобы, крови и страха.

Она плачет, потому что мечтает вернуться на неделю раньше, когда они