Враг Самогеты (СИ) - Пушкина Анна

Гномы застыли, не понимая, что им делать.

«Кто нами командует?», «У нас больше нет короля!», «Нас всех сожрут!», «Кто поведет нас в бой?» – со всех сторон послышались возгласы взволнованных солдат.

– Она поведет, – как ни в чем не бывало ответил Мордау и указал на Трантину.

– Чего? – опешила гномиха. На всякий случай я встала рядом, чтобы от страха она не решилась на бегство, и с любопытством принялась слушать Мора. Очень интересно узнать, что он замышляет.

Природник повернулся к гномам и громко объявил:

– Она ваш новый король, точнее, королева. Разжевывать времени нет, поэтому соображаем быстро. Нерушимая традиция при выборе короля какая? – Ему никто не ответил.

– Правильно! Он должен обладать магией, так?

И снова молчание. Гномы с круглыми глазами смотрели то на него, то на Трантину, которая не шевелилась и не понимала, что происходит.

– Магов у вас больше нет, дети и старики не в счет. А она сильный маг, – он снова указал на Трантину, – так что, похоже, выбор невелик. Ура! Трантина – новая королева гномов! И первым указом королева повелевает, чтобы вы взяли оружие и приготовились. Если хоть кто-то пройдет через этот тоннель…

Продолжить он не успел. Гномы очнулись от оцепенения и бросились врассыпную. Большая часть со всех ног кинулась в тоннель, явно не веря в свою новоявленную королеву.

Я разочарованно покачала головой им в след. Весьма предсказуемо.

Остались лишь Брамли и еще парочка закаленных в битве вояк. Как один, они рухнули на колено и опустили головы. Глаза Трантины широко раскрылись от ужаса. Будь гномиха геомантом, наколдовала бы себе дыру в земле, в которую с радостью и провалилась, лишь бы не смотреть на гномов перед собой. Они ведь еще не в курсе, что ее сила – это не геомантия, а магия жизни, она друид. Об этом Мор, разумеется, осмотрительно умолчал. Тактик, чтоб его! Во что он Трантину впутал? Только я собралась вмешаться, как гном, наблюдавший за врагом на стене, отчаянно замахал руками.

– Что-то идет через их портал, – с ужасом произнес Брамли и показал на стену, за которой находился наш враг.

Глава XV. Последний рубеж

Все вновь прильнули к смотровым окошкам, чтобы рассмотреть, что происходит. Один из порталов ярко запульсировал, и головы демонов тут же повернулись к нему. Я ожидала увидеть полчища новых тварей, но из портала вышла всего пара воинов. Демоны расступались, пропуская новоприбывших вперед. Все взгляды были прикованы к высокой эльфийке в черной броне, стремительно направлявшейся в нашу сторону.

Я нырнула в турею, и меня ослепила глубина черного шлейфа мести, которая тянулась за ней. Настолько острую эмоцию от туреи не спрятать. Невозможно не ощутить торжество и предвкушение возмездия эльфийки. Терпкое, испепеляющее чувство было так сильно, что на сект показалось, что оно мое собственное. Обычно душу окрыляют счастье, радость, любовь, но ту, что вышла из портала, в состояние душевного подъема приводила мечта о кровавом отмщении.

Чем ближе она подходила, тем отчетливее я ощущала: наша полуразрушенная стена не остановит ее, и, возможно, не существует преграды, способной сейчас это сделать. Она была уже достаточно близко, чтобы я смогла лучше ее рассмотреть: высокая, худая, большие яркие глаза ядовито-фиалкового оттенка, острый подбородок и блестящие темные волосы. Я не особо разбираюсь в красоте, но даже мне, орку, она казалась красивой. Все эльфы привлекательны, с их правильными чертами лица и выразительными глазами, но было что-то в этой красоте настораживающее, чуждое орку. И особенно явно это ощущалось сейчас. Я смотрела на нее и все отчетливее понимала, что ее единственная цель сейчас здесь, среди нас.

– Изинтия? – еле слышно прошептала Алгерда, вглядываясь в гостью, которая не могла нас видеть, но не отрываясь смотрела на стену, за которой мы находились. Как будто точно знала, что мы здесь. Похоже, нас предали.

Взгляд балабола полыхнул зеленым огнем. Он не двигался, словно прирос к земле, плотно сжал губы и напряженно всматривался в эльфийку, похоже, не веря своим глазам. Казалось, он был в растерянности, и через турею я считала его стыд. Мои брови от удивления приподнялись. Впервые турея так отчетливо смогла распознать его эмоции. Эльфийка привела его в такой ступор, что вся защита слетела к орку под зад. Алгерда также стояла ошарашенная. Она приложила ладонь к губам, словно сдерживала беззвучный крик ужаса. Все это очень мне не понравилось, и я ткнула князя в плечо:

– Кто это? Что ей надо?

– Вам надо уходить! – Извилины в его голове наконец заработали. – Немедленно уходите!

Я повернулась к драгону и голубоглазке:

– Если хотите уйти, сейчас самое время.

– Мы не станем убегать, – решительно ответила Амидера.

Я хотела убедить ее убраться отсюда, пока возможно, но меня отвлекла новая удушающая волна торжества эльфийки, которую Алгерда назвала Изинтией.

– Мордау, знаю, ты там прячешься, – раздался громкий с хрипотцой голос эльфийки. – Выходи, у меня есть для тебя подарочек.

Со странным чувством тревоги я наблюдала, как на лице Мора появились следы мучительной внутренней борьбы. Кем бы ни являлась эльфийка, к ее появлению он не был готов. Это его обезоружило, и от привычной решительности не осталось и следа. Похоже, он колебался.

– Не вздумай, – сказала я, – она здесь, чтобы убить тебя.

Лицо балабола исказилось болью, и зеленый огонь в его глазах медленно потух. Не желая больше показывать свою уязвленность, он привычным движением накинул на голову капюшон и спрятал чувства.

Стена задрожала, с той стороны раздался оглушительный удар. Ортос в мгновение перекинулся волком, Сетсей напрягся и пригнулся к земле в боевой стойке драгонов. Еще удар – и по стене побежали глубокие трещины. Наша последняя преграда рассыпалась на глазах. Гномы рассредоточились вокруг Трантины. Гномиха в ужасе озиралась по сторонам. Я перехватила ее взгляд.

– Ты маг, используй это, – напомнила я ей и обнажила саи Худого Элла.

Удар. Треск. Снова удар. Еще удар. Камни разлетелись в разные стороны, подняв клубы пыли под грохот падающей стены. Как только муть осядет, противник увидит, как нас мало, и поймет, что мы не представляем серьезной угрозы. Теперь нас разделяла лишь куча бесполезных обломков и булыжников. Подул легкий, очищающий воздух, ветерок, и будто чья-то рука смахнула всю пыль. Это эльфийка, поняла я. Она природник, аэромант, как Алгерда.

Кучка воинов против нескольких десятков вооруженных скалившихся демонов. Я внимательно переводила взгляд от одного к другому, выискивая и оценивая самых опасных противников, которыми стоит заняться в первую очередь. Глупо, все равно их слишком много. Силы неравны.

Глаза непроизвольно остановились на эльфийке – самая опасная здесь она. Эльфийка победно улыбалась и смотрела только на балабола, явно упиваясь открывшейся картиной. К удивлению, я обнаружила, что он тоже смотрит только на нее.

– Мор-дау, – медленно, по слогам произнесла его имя эльфийка. – Предлагаю тебе не тратить понапрасну мое время и сдаться.

– Изинтия. Хотел бы сказать, что рад тебя видеть, но, кажется, ты должна быть мертвой. А мертвецы не по моей части.

– Я и была, – огрызнулась она. На лице мелькнула кровожадная ухмылка, и эльфийка ударила. Она не ждала, что Мор сдастся.

Вихрем в нас полетел ледяной поток ветра, заставив всех отшатнуться. Шквал ударился о магический щит балабола, который он успел поставить в последний сект. Белые искры магического ветра разбились вдребезги о зеленую стену. Эльфийка вскинула руку, и, с криком занося оружие, на нас устремились десятки обезумевших демонов. Алгерда, стоявшая за спиной брата, метнула шаровую молнию и снесла целый ряд врагов. Кажется, это удивило эльфийку, она впервые заметила кого-то еще, кроме Мора, и прошлась по нам взглядом.

В этот момент разборки балабола и эльфийки перестали меня интересовать, а вот несущиеся в нашу сторону демоны привлекли все мое внимание. Догадаться было несложно, что открытое противостояние нам не выиграть. В плен я ни за что не пойду. Погрузилась в турею, ища подсказку у Духов. Энергия отозвалась сразу, и меня вдруг осенило: то, о чем просил Мор, еще во дворце гномов… Безумная мысль, но может сработать. Мурашки побежали по позвоночнику. Это очень опасно, и я никогда такого не делала, но движущаяся в твою сторону смерть заставляет соображать быстро.