Девушка без Бонда - Анна и Сергей Литвиновы

На экране красовался белый катер. Тот самый катер, на котором она путешествовала вместе с французами. Он лежал на боку, на скале, на берегу безлюдного острова. Диктор за кадром повествовал:

– …был обнаружен сегодня на севере острова Китира. Внутри катера находятся обезображенные трупы мужчины и женщины. Документов при них не найдено, проводятся мероприятия по установлению их личности. В полиции нам подтвердили, что на телах погибших обнаружены многочисленные ранения. Такое впечатление, заявили следователи, что перед смертью убитых жестоко пытали. Журналистам также дали понять, что, возможно, страшная находка имеет связь с происшедшим в начале нынешней недели разбойным нападением на аукцион в Афинах…

Заметив реакцию Тани – странно было бы ее не заметить, она побледнела как полотно, – Зет прозорливо спросил:

– Это что, твои подельники?

И ей ничего не оставалось делать, как кивнуть. На ее глаза навернулись слезы.

Два трупа на катере – хоть их, щадя чувства зрителей, показали лишь мельком – явно были Мадлен и Жан-Пьер.

Но кто их убил? Почему? За что?

В ту ночь Таня долго не могла уснуть. Все думала и вспоминала бесшабашную троицу, с которой она пустилась в путь с острова Серифос… И их неожиданное превращение в настоящих коммандос на острове Фолихандрос… И то, как они спасли ее от неминуемой гибели от рук Костенко, и их лихой бейс-джамп в ночные черные воды Эгейского моря. И то, как Жан-Пьер разводил Татьяну – уговаривал присоединиться к их команде и пожить настоящей авантюрной жизнью… И ведь она ему почти поверила, а на деле троице всего лишь требовался сообщник, которого они собирались подставить в аукционном зале… И вот теперь убит Жиль, и двое других тоже… Вся троица мертва… Осталась одна она…

Кто убил французов? Кто отыскал Жан-Пьера и Мадлен? Кто охотился за ними? Может быть, те же самые люди теперь подбираются к ней, Татьяне?..

Окно в Таниной спальне было приоткрыто: она любила спать в прохладе и ненавидела кондиционеры. Вдруг она расслышала со двора тихий шорох: нет, это не ветер шелестел длинными листьями пальм, и не кошка пробиралась в кустах. Похоже было на легкую пробежку человеческих ног.

Садовникова мгновенно выскользнула из постели и бросилась к окну. Чуть отвела штору и успела заметить, как черная человеческая тень почти неслышно несется вдоль дома к заднему крыльцу.

Медлить было нельзя. Таня, в одной майке (дешевые подарки Зета сгодились в качестве ночных рубашек), босиком бросилась по коридору к спальне хозяина дома. Плевать на приличия!

Не постучав, она распахнула дверь в комнату Зета. Он не спал, высоко сидя в подушках, читал в свете ночника Библию, в левой руке его были четки. При виде Тани лицо его озарила довольная усмешка, он готов был произнести нечто вроде: «Я рад, что ты наконец-то пришла!» – но девушка резким движением прижала палец к губам и едва прошелестела:

– В саду какие-то люди. Они пошли к заднему крыльцу.

И тут вальяжный и довольный собою Зет преобразился. Его лицо в мгновение стало собранным, он одним рывком, совершенно бесшумно, вскочил с кровати, распахнул тумбочку и достал оттуда пистолет. «Ох, кто же он на самом деле, этот торговец оливками?! – мелькнуло у Татьяны. – Зачем ему пистолет в спальне?»

Зет как был, лишь в шелковой пижаме и босиком, сжимая одной рукой пистолет, другой нажал на кнопку мобильника. Татьяна даже не заметила, откуда он взял телефон – аппарат у него что, под подушкой лежал?.. Зет еле слышно проговорил в трубку: «Нгуен, тревога, атакуют дом, кажется, пытаются войти с заднего крыльца».

И тут снизу, с первого этажа, раздался едва различимый хруст стекла, а потом уже в доме, в холле, послышался легкий шелест шагов.

– Живо к черной лестнице, а потом вниз, в гараж, – прошептал Зет Татьяне, – я тебя прикрою, выходи из комнаты после меня.

И он осторожно, держа пистолет на изготовку, шагнул в коридор. Движения его были по-кошачьи плавными и уверенными – поневоле залюбуешься. Оглянулся направо, налево, показал Тане место позади себя и направил пистолет в сторону основной лестницы, сжав его обеими руками. Девушка на секунду замерла, выглядывая из-за его плеча.

И тут на главной лестнице появился человек – он был в черной маске, а глаза его прикрывал какой-то прибор.

Налетчик заметил Зета, но тот успел его увидеть и выстрелить на мгновение раньше, пуля поразила цель, потому что голова нападавшего дернулась, а секунду спустя раздался шум падающего на лестницу тела. От выстрела, прозвучавшего совсем рядом, в ушах Тани зазвенело – а через мгновение во всем доме погас свет.

– О, черт, – сказал Зет, – держись за меня.

Но в ту же секунду тяжелый удар обрушился сзади на Танину голову, и она соскользнула в небытие.

Часть IV

– Вы обязаны перевернуть там все!.. Но найти то, что должны! Или хотя бы – его следы. Вам ясно?

Тане снился сладкий сон. И очень реалистичный.

Она шла по мелководью, вдоль линии ласкового прибоя. Влажный песок массировал ступни, а теплые волны приятно щекотали лодыжки и голени.

Во сне она огляделась – и тут выяснилось: ба, да ведь она находится на острове Серифос – том самом, на который ее, беспамятную, выбросила судьба и злые люди. История повторялась?

Солнце садилось и освещало белое поселение на верхушке горы – то самое, где она жила у Димитриса и его бабки.

А здесь, внизу, на пляже, как раз рядом – ресторан, где она трудилась и где впервые встретилась с Зетом. И рукой подать до кондитерской, где Таня подружилась с французской троицей…

Но сейчас никого из ее знакомых нет с ней рядом. И она не спешит ни к кому на свидание, а просто гуляет. Но зачем-то идет почти по колено в воде. От этой прогулки – почему-то по морю – в душе потихоньку нарастает тягостное чувство. Сладость сна с каждой минутой превращается в тревогу.

А вокруг – и на пляже, и в воде – ни души. «Правильно, – понимает Таня, – сезон ведь уже закончился». Но почему она-то оказалась здесь? Почему бредет в воде вдоль берега? Этого девушка не понимает. Как не понимает и того, зачем она одета в красивое вечернее платье алого цвета, с глубоким декольте и обнаженной спиной. Платье довольно длинное, и ей приходится поднимать его, чтобы подол не замочило, а выйти из воды Таня (в своем сне) не может. От этого она тоже испытывает нарастающее неудобство, словно опять оказалась на этом пляже совсем голой.

А еще на Тане очень красивые и дорогие драгоценности. На шее – ожерелье с бриллиантовыми подвесками, на запястье – витой браслет белого золота, мочки ушей оттягивают серьги – их она не видит, лишь чувствует на ощупь: тоже наверняка блистательные и недешевые.

И вдруг она замечает: навстречу ей, тоже вдоль линии прибоя, идет Зет. Он почему-то одет в костюм рокера: кожаная косуха с заклепками, кожаные же штаны и высокие шнурованные ботинки – и в них он шлепает прямо по воде. Молодежный наряд ужасно ему не идет – из-за него стало особенно заметно, что он далеко не юн. Приталенная куртка подчеркивает обычно не видный, но теперь довольно объемный животик.

Лицо у Зета сосредоточенное, хмурое – он явно направляется к Татьяне для того, чтобы отчитать ее. Естественно, ей не хочется снова слушать его нотации. Однако она вдруг думает: нет, уж лучше пусть он заговорит. Ведь если он промолчит – значит, он умер. Покойники не разговаривают, когда ты их во сне видишь. А если он вдруг хоть что-то произнесет – значит, живой. И Таня начинает страстно желать, чтобы он хоть что-нибудь сказал – пусть даже ругается, устроит ей очередную взбучку… И вот – Зет подходит вплотную.

«Ну, говори же!» – хочется воскликнуть ей, но она не может. А Зет, вместо того чтобы сказать хоть что-нибудь, вдруг хватает ее обеими руками за запястья. Его пальцы, словно клешни, больно сжимают Танины руки. А потом он зачем-то с силой тянет Татьяну на себя, пытаясь повалить ее в воду.

«Что ты делаешь? – пытается крикнуть Таня. – Не надо, я испорчу платье!» Но голоса нет. Однако больше, чем за платье, она отчего-то боится за драгоценности, девушка почему-то знает, что от соприкосновения с водой они растают, словно сделаны из сахара.

И еще: ни в коем случае нельзя упасть в море. Потому что увидеть себя во сне в воде – плохая примета, означающая смерть. И Татьяна изо всех сил упирается, сопротивляется Зету. А он все тянет и тянет ее за запястья на себя и книзу – и вдруг, в какой-то момент, отпускает железную хватку.

Таня по инерции отшатывается назад, пытается отступить на шаг, чтобы удержать равновесие, но тут ее противник поступает коварно: ставит ей подножку и одновременно толкает в плечо – и она спиной летит, летит, летит в воду… И за долю секунды до того, как погрузиться в море, думает – обреченно и даже успокоенно: «Ну, все. Зет не заговорил – значит, он умер, и я тоже умру…»

И с этой мыслью она просыпается.