Магический лабиринт - Филип Фармер

— Сомневаюсь, — нахмурился Иоанн, — чтобы этот одержимый демоном, кровожадный злодей согласился хотя бы на встречу со мной… разве что для того, чтобы меня убить.

— Мы приложим все усилия, чтобы устроить такую встречу.

— Меня тревожит, что Клеменс никогда не перестанет меня ненавидеть, и вот из-за чего: в битве за этот пароход случайно была убита его жена — скорее, бывшая жена. Они расстались, но он по-прежнему любил ее. И он считает, что я виновен в ее смерти.

— Но ведь это случилось еще до прекращения воскрешений. Ее могли перенести в другое место.

— Не имеет значения. Вероятно, он ее больше никогда не увидит, поэтому она для него все равно что мертва. Собственно говоря, она умерла для него еще до своей кончины. Как вам, может быть, известно, она влюбилась в одного носатого француза, де Бержерака. — Иоанн громко рассмеялся. — Этот француз был в числе десантников, напавших на «Реке». И я двинул его ногой по затылку, когда прыгнул с их мясорубки. Он же проткнул шпагой бедро капитану Гвалхгвинну. Он единственный, кто одержал над Гвалхгвинном верх в битве холодным оружием. Гвалхгвинн утверждает, что его отвлекли, иначе де Бержерак никогда бы не пробил его защиту. Гвалхгвинну не понравится, если мы с Клеменсом заключим мир. Он жаждет поквитаться.

Герману захотелось посмотреть, так ли думает Бартон на самом деле, но оказалось, что англичанин ушел.

В это время два матроса внесли бочонки с разбавленным спиртом. Геринг узнал одного из них. Этот пароход просто кишел его старыми знакомыми.

Это был человек приятной внешности, среднего роста, стройный, но крепко сложенный, с короткими, песочного цвета волосами и светло-карими глазами. Звали его Джеймс Мак-Парлан, и он приехал в Пароландо на следующий день после Германа. Герман говорил с ним о Церкви Второго Шанса и встретил вежливое, но решительное сопротивление.

А запомнился Герману Мак-Парлан потому, что на Земле он служил детективом у Пинкертона и в ранних 1870-х годах проник в ряды «Молли Мэгайрз», а позднее способствовал ее уничтожению. «Молли Мэгайрз» была тайной террористической организацией ирландских шахтеров и действовала в пенсильванских графствах Шуйлкилл, Карбон, Колумбия и Люцерн. Геринг, немец и житель двадцатого века, никогда, возможно, не узнал бы об этом, не будь он страстным любителем историй о Шерлоке Холмсе. Из книг же он узнал, что прототипами «Скауреров», Вермиссы и Мак-Мурдо из романа Конан Доила «Долина страха» послужили соответственно «Молли Мэгайрз», пенсильванские угольные графства и Мак-Парлан.

Это побудило Германа прочесть книгу Алана Пинкертона «Молли Мэгайрз», где описывались подвиги Мак-Парлана.

В октябре 1873 года Мак-Парлан под именем Джеймса Маккенны сумел проникнуть в тайное общество. Молодой детектив много раз был на волосок от гибели, но избегал ее благодаря своему мужеству, агрессивности и остроте ума. Пробыв три года в этом опасном месте, он раскрыл пружины деятельности «Мэгайрз» и имена ее членов. Руководители были повешены, власть «Молли Мэгайрз» пала, и владельцы шахт еще многие годы обращались с шахтерами, как с крепостными.

Мак-Парлан, проходя мимо Германа, взглянул на него. Лицо бывшего сыщика осталось невозмутимым, но Герману показалось, что Мак-Парлан его узнал. Уж слишком быстро тот отвел взгляд. Притом этот парень опытный сыщик и когда-то говорил Герингу, что никогда не забывает лиц.

Почему же Мак-Парлан не напомнил, что они знакомы — потому что десантнику на вахте это не положено или по другой причине.

Вошел Бартон и присоединился к обществу. Через несколько минут он удалился в туалет у лифта. Герман, извинившись, последовал за ним. Бартон стоял у писсуара в дальнем конце, и рядом никого не было. Герман стал около, пустил струю и тихо сказал по-немецки:

— Спасибо, что не выдали меня своему командиру.

— Я поступил так не из любви к вам. — Бартон опустил кильт и пошел мыть руки. Герман быстро присоединился к нему и под шум льющейся воды сказал:

— Я уже не тот Геринг, которого вы знали.

— Возможно. Один, сдается мне, не лучше другого.

Герману очень хотелось объяснить, в чем разница, но он не посмел отсутствовать слишком долго и вернулся в наблюдательную.

Иоанн ждал его, чтобы выйти на палубу, откуда можно было лучше увидеть озеро, куда как раз входил пароход.

Повсюду, насколько видел глаз, торчали скальные шпили, вырастая порой прямо из воды. Скалы в основном были розовые, но среди них встречались черные, коричневые, пурпурные, зеленые, алые, оранжевые и синие. Примерно одна из двадцати была покрыта горизонтальными полосами разной ширины — красными, зелеными, белыми и синими.

Герман объяснил, что на западном конце озера горы сужаются, образуя узкий пролив около двухсот футов шириной, окруженный гладкими отвесными стенами семитысячефутовой высоты. Сила течения столь велика, что ни одно гребное или парусное судно не может его преодолеть. Лодки здесь движутся лишь в одну сторону — вниз — и движение это невелико. Однако некие путешественники много лет назад пробили узкую тропу вдоль южной стены. Она пролегает футах в пятистах над проливом и тянется на полторы мили, до самого конца ущелья. Так что пешком там пройти можно.

— Сразу за проливом долина довольно узка, хотя ширина Реки там составляет милю. Там есть питающие камни, но никто не живет. Наверное, из-за течения — оно там так сильно, что рыбачить или ходить под парусом можно лишь по ту сторону пролива. Притом в долину проникает мало света. Однако через полмили вверх имеется залив, где можно стать на якорь.

В нескольких милях выше этого залива долина значительно расширяется. Там начинается страна носачей, волосатых великанов — титантропов. Я слышал, что многих из них перебили, так что половину населения там сейчас составляют обычные люди. — Геринг сделал паузу, зная, что дальнейшие его слова очень заинтересуют — или должны заинтересовать — его слушателей. — Предполагают, что всего в двенадцати тысячах миль от пролива находятся истоки Реки.

Он пытался внушить Иоанну, что лучше продолжить путь. Если истоки так близко, зачем задерживаться здесь ради боя? Особенно если есть вероятность потерпеть поражение. Почему бы не доплыть до истоков и не снарядить экспедицию к таинственной башне?

— Вот как, — сказал Иоанн.

Если он и клюнул на это, то виду не подал. Казалось, его интересует только пролив и то, что находится сразу за ним.

Ответив на несколько вопросов Иоанна касательно этих мест, Герман понял, что король размышляет. Залив прекрасно подошел бы для перемотки моторов. Пролив просто создан для того, чтобы подкараулить «Внаем не сдается». Застигнув противника в ущелье, «Рекс» может обстрелять его торпедами — только они должны дистанционно управляться, поскольку в проливе не меньше трех поворотов.