Магический лабиринт - Филип Фармер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иоанн объяснил, что Фосс у него — старший лейтенант воздушных сил, второй по старшинству. А капитан — Кеньи Окаба, прославленный японский ас. Коричневый человечек, осклабясь, поклонился Герингу, и тот вернул поклон. Геринг раньше не слышал о нем, поскольку Германия мало что знала о своем союзнике во время второй мировой войны. Но, как видно, счет у Окабы впечатляющий, раз Иоанн поставил его над славным Фоссом. А возможно, Окаба поступил на службу раньше Фосса, потому и получил более высокое звание.
Остальные летчики — два сменных пилота истребителя, пилот торпедного бомбардировщика и вертолетчик — Герингу не были известны.
Ему хотелось бы поговорить с Фоссом о старых добрых временах первой мировой. И он со вздохом последовал за Иоанном на ураганную палубу «В». Завершив экскурсию, они вернулись в салон отведать напитков со льдом. Геринг выпил только один бокал, а Иоанн за короткое время осушил два. От этого лицо у него покраснело, но говорил он по-прежнему складно, забрасывая Геринга вопросами о Ла Виро. Тот отвечал правдиво. Что тут скрывать?
Не может ли брат Фениксо сказать, разрешит ли Ла Виро поставить пароход в его столице для длительного ремонта?
— Я не могу отвечать за Ла Виро, но думаю, он согласится. Ведь есть надежда обратить вас в веру Второго Шанса.
— Зубы Господни, — ухмыльнулся Иоанн, — мне все равно, скольких из команды вы подцепите на крючок, дайте только потопить пароход Клеменса! Вы, наверное, не знаете, что Клеменс пытался убить меня и моих верных людей, чтобы пароход достался только ему и его свиньям приспешникам. Да поразит Бог молнией этого хорька! Но я со своими храбрецами одолел его и едва не убил. А после мы увели пароход, Клеменс же стоял на берегу, и ярился, и сыпал проклятиями, грозил нам кулаком. Я смеялся тогда, думая, что вижу его в последний раз. Но я ошибался.
— А вам известно, как далеко от вас Клеменс?
— По моим расчетам, он будет отставать всего на несколько дней, когда мы починим моторы. В свое время нас сильно задержали повреждения, причиненные их десантом.
— И это значит… — Герингу не хотелось облекать свою мысль в слова.
— Да, это значит, что будет бой! — свирепо осклабился Иоанн.
Герингу было ясно, что их широкое и длинное озеро превосходно подходит Иоанну. Там много места для маневра. Только король пока не считает нужным говорить об этом вслух.
Иоанн принялся ругать Клеменса, обзывая его лживым предателем, кровожадным и алчным чудовищем. Он — настоящее исчадие ада, а Иоанн — его невинная жертва.
Но Геринга он этим не одурачил. Зная и Клеменса, и Иоанна, Геринг был уверен, что как раз последний — лжец, предатель и захватчик. Интересно, как это тем, кто участвовал в угоне, удалось утаить правду от тех, кто вступил в команду после?
— Ваше величество, — сказал Геринг, — ваше путешествие было очень длинным, многотрудным и опасным. Вы, должно быть, понесли большие потери. Сколько из вашей первоначальной команды осталось в живых?
— Странный вопрос. — Иоанн прищурился. — Отчего вы задали его?
— Не имеет значения, — пожал плечами Геринг. — Просто из любопытства. На Реке так много дикого населения, и я уверен, у вас не раз пытались отнять пароход. Ведь он…
— Это сокровище стоит куда дороже, чем весит в алмазах! — улыбнулся Иоанн. — Да. Это так. Клянусь Господним задом, я мог бы многое порассказать о битвах, которые мы вели, спасая «Рекс» от вражеских покушений. По правде сказать, из тех пятидесяти, что вышли из Пароландо, осталось только двое. Я и Огастес Струбвелл.
Значит, Иоанн постарался, подумал Геринг, чтобы ничей длинный язык не рассказал правду новобранцам. Скинь человека за борт ночью во время грозы, и всплеска никто не услышит. А не то капитан или помощник вызывают матроса на ссору и отчисляют его за неумелость или неподчинение. Мало ли способов убить человека или отделаться от него? А если прибавить еще войну, несчастные случаи и дезертирство…
Теперь Геринг понял, что у Бартона есть еще одна причина не говорить, кто такой брат Фениксо в действительности. Если бы Иоанн узнал Геринга, королю стало бы ясно, что Геринг знает цену его рассказам. И тогда, возможно, король устроил бы Герингу «несчастный случай» до прибытия в Аглейо, чтобы Ла Виро не получил о короле неблагоприятных известий.
«Не слишком ли я подозрителен?» — подумал Геринг. Но в душе он знал, что не слишком.
ГЛАВА 24Они, покинули салон и перешли в комнату на носу техасской палубы, полукруглую, со стенами из небьющегося стекла. Часть задней стены составляла шахта лифта, ведущая в рубку. Здесь стояли столы и стулья, несколько диванов и небольшой бар. Здесь, как почти повсюду на пароходе, звучала музыка из радиоузла, но ее можно было выключить. После разговора о перемотке, которая должна занять не меньше двух месяцев, Геринг завел беседу о предстоящем сражении. Ему хотелось бы сказать: «Кому нужен этот бой? И для какой цели? Неужели ваши люди и люди Клеменса должны гибнуть, получать увечья и терпеть жестокую боль из-за того, что случилось несколько десятилетий назад? Мне думается, что вы с Клеменсом оба не в своем уме. Почему бы вам не прекратить эту распрю? Ведь у Клеменса есть теперь свой пароход. Зачем ему два? Да двух у него и не будет, потому что один пароход предполагается уничтожить, и я подозреваю, что это будет ваш, ваше величество. Зная размеры и потенциал корабля Клеменса, сомневаться не приходится».
Вслух он сказал:
— Может быть, сражаться с Клеменсом еще и не придется. Неужто он спустя столько лет все еще жаждет мести? И неужели вы до сих пор хотите ему отомстить за попытку убить вас? Время часто охлаждает страсти и дает власть холодному рассудку. Быть может…
Иоанн повел широкими, массивными плечами и вскинул руки ладонями вверх.
— Поверьте, брат Фениксо, я возблагодарил бы Бога, если бы Клеменс образумился и стал мирным человеком. Мне война ни к чему. Я — сторонник всеобщего братства. Я ни на кого не поднял бы руку, если бы никто не поднимал руку на меня.
— Я искренне счастлив это слышать. И знаю, что Ла Виро счастлив будет стать посредником, чтобы уладить все ваши споры миром. Ла Виро, как и все мы здесь, жаждет предотвратить кровопролитие и добиться того, чтобы в ваших с Клеменсом отношениях восторжествовала добрая воля, а быть может, и любовь.
— Сомневаюсь, — нахмурился Иоанн, — чтобы этот одержимый демоном, кровожадный злодей согласился хотя бы на встречу со мной… разве что для того, чтобы меня убить.
— Мы приложим все усилия, чтобы устроить такую встречу.
— Меня тревожит, что Клеменс никогда не перестанет меня ненавидеть, и вот из-за чего: в битве за этот пароход случайно была убита его жена — скорее, бывшая жена. Они расстались, но он по-прежнему любил ее. И он считает, что я виновен в ее смерти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});