Русалки — оборотни - Антонина Клименкова

— Ну что, будем ловить? — азартно спросил Винченце, — Benissimo! Тогда вы, Феникс, заходите справа, а я постараюсь отрезать ему путь к деревне.

Не дожидаясь согласия, маркиз исчез. Когда Феликс оказался у березок, чудовища там, разумеется, уже не было. Куда оно делось, он не видел…

— Не стойте телеграфом! — прошипел, появившись у него за спиной, Винченце, — Вас за версту видно, пригнитесь! Оно нас заметило и ушло к реке, — продолжил он. — Последуем за ним?

Феликс кивнул.

— Погодите! — остановил его Винченце. — Один вопрос! У вас есть оружие?

— Нет…

— Понятно. Будем брать живьем. Аркан, лассо? Веревка? Заманим в ловушку?

— Нужно узнать, где оно прячется, откуда приходит…

— Tutto, chiaro[46],— протянул маркиз. — Тогда тихо!

Винченце пошел впереди. Как всегда, двигался уверенно и бесшумно, словно не один год провел в этих местах. Феликс едва поспевал за ним, торопясь и, конечно, то и дело спотыкаясь.

— Да что с вами такое? — остановился наконец недовольный Винченце. — Идите за мной, здесь же тартинка! А лучше дайте руку…

Однако тропинка, которую итальянец не нарочно перекрестил в закуску, скоро пропала среди высокой травы. Чудище, по словам маркиза, свернуло в перелесок. Как нарочно.

Самооценка Феликса была растоптана. Холодная рука крепко сжимала его ладонь. Но двигались они слишком быстро, почти бежали — а в одиночку преследовать с подобной скоростью неуловимого монстра по ночному лесу он бы не смог. Только в глубине души шевелилось смутное сомнение — не очнется ли он утром в еще одном колодце, но уже где-нибудь в глухой чаще и без возможности выбраться…

После сумрачной рощи широкий луг показался точно дневным светом залитым. И месяц из дымки выплыл.

Легонько толкнув плечом, Винченце указал на черневшую на другом краю луга низкую постройку.

— Оно там, — шепнул он.

Феликс и сам уже заметил длинную неуклюжую фигурку, юркнувшую куда-то между домом и пристройкой. Приблизившись, поспешили укрыться в тени; крадучись подобрались к проему, где скрылся монстр.

— Здесь кто-то живет, — шепотом сообщил Винченце, — Спят.

Вот только за соблюдение тишины беспокоиться не пришлось — из пристройки разнесся жуткий грохот, словно из-под крыши посыпались пустые ведра и горшки. Истерически закудахтали куры, залаяла собака.

В доме тоже послышался шум, и через секунду на двор выбежал полуодетый человек с ружьем. И с криком, матерным и недвусмысленно угрожающим.

— Ой, что-то мне здесь не нравится, — сказал Винченце и потянул за собой Феликса.

Чудище, похоже, затаилось в курятнике. А злой разбуженный мужик, услыхав шорох, выскочил на луг — и заругался еще пуще прежнего. А вспомнив про ружье, еще и палить начал.

— Разбегаемся! — крикнул Винченце. — Ты — туда, я — туда.

Пальнув два раза — и к счастью, промазав, — мужик громогласно облегчил душу крепким выражением и пошел досыпать.

— А ведь я его знаю! — радостно воскликнул Винченце, когда они встретились на опушке. Точнее, маркиз по своему обыкновению возник из темноты перед Феликсом. — Это ведь леший господина барона. Мы сегодня охотились вместе.

— Лесник, — машинально поправил Феликс. — Пока мы его отвлекали, этот гад наверняка уже сбежал.

— Согласен, — кивнул Винченце, — обидно. Но зато было весело.

К деревне возвращались другой дорогой. На этот раз путь выбирал Феликс — маркиз с радостью предоставил ему это право, заявив, что совершенно не ориентируется в незнакомой местности. Следить же за кем-нибудь — это совсем другое дело…

В итоге они все же вышли к реке.

— …Ботаника, понимаете ли, это увлекательнейшая наука! — убежденно говорил Винченце. Не задумываясь, он перемахнул через изгородь, пересекавшую луг от берега до самого дальнего леса. Феликс прыгать не стал, просто поднырнул между жердями. — Растения — удивительные существа. Совершенно невзрачная с виду травка может хранить в себе много секретов, некоторые из них человечество сумело разгадать еще в древние времена. Но гораздо больше тайн — ценных и чрезвычайно важных — эти молчаливые создания не доверят никому. Уверен, никто и никогда не сумеет раскрыть все свойства, все возможности, сосредоточенные хотя бы в одном цветке. Представляете, Феникс, трав с одного этого пастбища хватит, чтоб создать эликсир бессмертия! Проблема только в том, что никто не знает рецепта, способа и пропорций ингредиентов. На изучение одного только листочка можно потратить целую человеческую жизнь… — задумчиво закончил он, уставившись на мимоходом сорванную былинку.

Феликс наконец сообразил. Они действительно оказались на пастбище. Впереди за овражком расположилось стадо, вероятно, из соседнего поместья. Коровы лежали в траве, подобрав под себя ноги, дремали, лениво жуя жвачку. А вот бык, издалека заметив приближающихся чужаков, поднялся во весь могучий рост и настороженно развернул в их сторону изящно изогнутые рога.

— Какой красивый! — восхитился Винченце. — Какая стать, какая мощь! Породистый, дорогой, наверное. А вы когда-нибудь замечали, синьор Феникс, какие длинные ресницы, какой томный взгляд у молодых телочек?

Дорогой бык английской породы, посчитав, что двое незнакомцев переступили невидимую границу суверенной территории и явно угрожают его многочисленным супругам, наклонил кучерявую голову, запыхтел, раздувая ноздри, и стал рыть копытом землю.

— А он ревнивый, прямо как один мой знакомый персидский султан, — сделал вывод маркиз.

Феликс быстро оглянулся — они оказались посреди открытого пространства, точно как на ладони.

— Синьор Феникс, а вы когда-нибудь бывали на корриде? — не ко времени в маркизе проснулось любопытство.

Начало светать. Глафира, так и не дождавшись появления на вверенном ей участке чудовища, пожелала спокойной ночи дремлющему Серафиму Степановичу и отправилась домой. Скоро пастух пойдет собирать стадо, надо будет подоить и выгнать буренку к рогатым подругам. А еще покормить поросенка, кур с цыплятами, Гектора с Василием. Полить, прополоть огород, собрать огурчики и вредных жуков… В общем, так ей сегодня и не поспать.

Протирая глаза, Глаша принялась бегать по двору туда-сюда, с головой погрузилась в хлопоты. Споткнулась о вознамерившегося потереться о ноги кота. Окатила из подойника молоком петуха. Собрала яйца и, осторожно держа перед собой полное лукошко, понесла в дом.

— Доброе утро, Глафира!

Услышав голос Феликса, девушка обернулась к калитке — и содрогнулась. Верхние яйца свалились и с сочным чмоканьем упали на дорожку. Не растерявшись, подбежал Гектор, мотая хвостом, принялся собирать с земли растекающиеся желтки.

Глафира остолбенела и потеряла дар речи. Она просто моргала и не могла предупредить Феликса, что у него за спиной стоит вампир.

— Buon giorno, signorina! — с улыбкой приветствовал девушку Винченце.

— Здрасьте… — пролепетала Глаша.

Но через несколько минут она уж вполне пришла в себя.

— Да что ж мы тут разговариваем, — засуетилась она. — Милости прошу, заходите в дом! Может, проголодались? Всю ночь на свежем воздухе! У меня как раз самовар готов. И пироги есть — с капустой, с кашей, яичками…

— Не могу отказаться, — сказал Винченце.

С девушки он не спускал восхищенного взгляда, отчего та неожиданно просияла и зарумянилась, украдкой смущенно глянув на Феликса.

В растерянности Глафира выставила на стол все, что под руку попалось, без разбору: малосольные огурцы, маринованные грибочки, кувшин кваса, горшочек сметаны, моченые яблоки, малиновое варенье — и много чего еще. Едва про пироги-то с чаем не забыла. Под внимательным взглядом хозяйки нежданному гостю многое из этого изобилия пришлось отведать. Но кстати, восторг по поводу земляничных пирожков выглядел очень даже искренним.

— Выходит, не получилось выследить чудище, — огорчилась Глаша. — Феликс Тимофеевич, налить еше чайку?

— Сбежал, — развел руками Винченце. Кот сразу же забрался к нему на колени и вот уж полчаса лежал, громким урчанием заглушая разговор. — Но не беспокойтесь, синьорина, мы его обязательно поймаем. Я уехать не смогу, пока не узнаю, что это за чудо природы.

— С одним чудом вы уже успели познакомиться, — сказала Глаша, — с русалками.

— О да! — кивнул Винченце. — Это лето выдалось у меня на редкость занимательным.

От всей этой вежливости, а еще больше от красноречивых взглядов, которыми щедро одаривали друг друга эти воркующие голубки, у Феликса пропал аппетит.

— Прошу простить, что я тогда, при нашей первой встрече, так вас напугал.

— Ну что вы, это я должна извиниться, — совсем смутилась Глаша. — Я вела себя как полная… Ну в общем, не подумала. И представила себе бог знает что…