Искатель. 1971. Выпуск №6 - Аркадий Вайнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вашата сказал:
— Полная фантасмагория! Непонятно, как они это делают?
Зингер молчал, глядя вниз: мы летели над водохранилищем, и на голубовато-фиолетовой воде виднелось множество судов с необыкновенно высокими мачтами и разноцветными, непомерно большими парусами, конечно, по нашим земным масштабам.
— Гонки! — сказал Вашата. — Все-таки как они это…
Я не услышал конца фразы. Мы опять очутились в зале возле черного цилиндра, в креслах перед гигантским пустым экраном. Вашата и Зингер исчезли. Робот сказал по-русски:
— Сеанс прекратим. После еще. Более важное.
— Уже научился! — сказал Антон. — Способный парень.
Робот-эриданин ответил:
— Научился немного. Говорите, думайте больше, быстро — научусь мгновенно.
Антон аж подпрыгнул в кресле и обратился к роботу:
— Извините, друг, мы вам не представились, мы люди Земли.
Антон остановился пораженный: на экране возник необыкновенно четкий снимок нашей планеты, голубой, теплой, в мантии облаков, между которыми проглядывали синь океанов и контуры Африки.
Эриданин (после всего происшедшего я не могу называть роботом это необыкновенное существо) сказал:
— Мы знаем. Мы ждали. Долго. Очень…
В шлеме загудел взволнованный голос Вашаты:
— Ив, Антон!.. Кто с вами сейчас разговаривает?
— Все в порядке, Костя, — ответил Антон. — Это наш друг эриданин. Как видишь, начал говорить по-русски. Потрясающая встреча! Здесь ключ ко всему!
У нашего гида оказалось длинное певучее имя:
— Рожденный в день великой красной бури, в мгновение умирающей надежды.
Он представился нам вечером, когда у него возрос словарный запас, но мы тут же стали звать его Артаксерксом, а для краткости — Артом, — на большее у нас не хватило фантазии, и действительно в нем было что-то царственное, и борода напоминала древнего ассирийца.
В этот день, а вернее, — уже в ночь, сеанс длился несколько часов, больше не было никаких потрясений. Арт проводил нас до дверей, попросив называть все, что мы видим.
Только сейчас мы заметили, что в коридоре, ведущем к выходу, в стене находились еще четыре выдвижные двери. Да, я еще не сказал о температуре в помещении: как зафиксировал термометр на шлеме, там было на сто пятьдесят градусов ниже, чем в городе, где в полдень термометр показывал плюс восемь.
Поскрипывая, закрылась последняя дверь. Мы очутились на улице, в кромешной темноте. Ветер стих. Странно было видеть в этом чужом мире знакомые земные созвездия.
На дверях опять появилось желтое светящееся пятно и поплыло, указывая путь к «черепашке».
Теперь, когда мы вышли из-под крыши, Вашата с Зингером хорошо видели нас на экране в ходовой рубке.
Вашата сказал:
— Быстрее, ребята! Мы сейчас соорудим такой ужин! Жаль, что нельзя позвать этого парня.
Арт появился в корабле во время ужина. Стоял в углу столовой, закрывая собой дверь в продуктовый склад или буфет, как мы его называли.
Вашата гостеприимным жестом пригласил его к столу. Какое-то подобие улыбки мелькнуло в уголках его губ.
— Нет. Я здесь, чтобы слушать. Запоминать. Мне надо много понятий. Важная миссия, — сказал Артаксеркс и, мгновение помедлив, добавил: — Обратная связь.
Мы только что спорили, пытаясь объяснить все происходящее, и часто поминали «обратную связь».
— Так это не он, — первым догадался Антон, — это его копия. — Он протянул руку, и она прошла сквозь иллюзорного Артаксеркса.
— Копия, — подтвердил гость. — Больше говорите. Думайте.
Вашата выключил телесвязь, и Артаксеркс исчез.
— Действительно, обратная связь, — сказал Вашата и снова включил радиоканал.
И он снова появился, но на этот раз в другом конце столовой, возле плиты.
Вашата извинился.
Артаксеркс сказал:
— Нельзя прерывать обратную связь. Нарушение контактов.
Зингер принес съемочную камеру и навел на изображение Артаксеркса.
Вашата сказал:
— Какие мы олухи! Ведь у нас есть специальные словари, которые разработали наши космологи в расчете на встречу с представителями высшего разума.
До поздней ночи мы сначала по очереди, а затем, когда он попросил, все сразу стали напичкивать его словарной премудростью.
Когда прочитали первый, он спросил:
— Есть еще словари?
— Да, есть — два, — ответил Зингер.
— Давай сюда! — приказал Арт.
Теперь мы вразнобой читали вчетвером, а он быстро листал словарь, читая сразу две страницы.
— Черт возьми! — воскликнул пораженный Вашата.
Не переставая переворачивать страницы, Арт изрек:
— Возглас «Черт возьми!» не имеет прямого смысла, Выражение эмоциональное, служит для снятия нервного напряжения.
Мы только переглянулись, помедлив долю секунды, и услышали:
— Давай, давай!
Он запоминал все, анализировал, сопоставлял в своем гигантском уме и только несколько раз переспросил, вернее, поправил Антона, когда тот неправильно ставил ударение или глотал буквы.
Наконец, перевернув последнюю страницу, Арт сказал:
— Вы утомлены. До завтра! Прощайте!
И хотя мы запротестовали, изображение Артаксеркса растаяло.
Во время моей вахты, когда я по инструкции включил сторожевые локаторы, он появился вновь, и я, подгоняемый его молчаливой сосредоточенностью, читал ему и демонстрировал иллюстрации через микропроектор.
Вахту у меня принял Антон, а с нею и тень Артаксеркса.
За завтраком Антон сказал:
— На прощанье Арт пригласил нас к себе в двенадцать пополудни по местному времени. Мы с ним совершенно свободно беседовали о довольно абстрактных понятиях. Он смыслит и в любви и дружбе. Вероятнее всего, это киборг. Совершеннейшее создание. Он сказал, что находился в анабиозе в течение девятисот тысяч лет при температуре, близкой к абсолютному нулю. Как только мы прилетели сюда, автоматы подняли температуру до минус ста шестидесяти или около этого. Роботы исправили наружные антенны и стали вести за нами наблюдения… Они ждали нас в своем холодильнике.
— Но мы могли и не заглянуть в этот город, — сказал Зингер.
— Исключено. Арт посетил бы нас сегодня или завтра.
Вашата спросил:
— Ты не узнал, что у него за миссия?
— Спрашивал.
— Ну?
— Говорит, что мы увидим сами. Ему приказано показывать, а не рассказывать.
— Что показывать? И кто приказал?
— Увидим завтра, а приказали последние из Вечно идущих. Так он, по крайней мере, сказал. Я спросил: «Может, вечно живущих?» Он ответил: «Жить — идти вперед».
— Непостижимо! — сказал Зингер.