Дюна. Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник) - Фрэнк Герберт

Лето помедлил, хотел было включить щит, но передумал: силовое поле ограничило бы его движения и слух… и кроме того, он помнил о захваченной партии лучеметов.

Он тихо подошел к тени и увидел человека, лежащего лицом вниз на каменном полу. Лето, держа нож наготове, ногой перевернул тело и нагнулся рассмотреть в тусклом свете лицо. Это был контрабандист Туек, и на груди у него темнело большое мокрое пятно. Из мертвых глаз смотрела пустая темнота. Лето дотронулся до пятна – оно было еще теплым.

Почему этот человек здесь – и почему он мертв? Кто мог убить его?

Мяукающий звук здесь слышался громче. Он доносился из бокового прохода впереди – этот проход вел в центральную комнату, где установили главный силовой генератор дома.

Все еще держа руку на выключателе щита, сжимая кинжал, герцог обошел тело, проскользнул по коридору и осторожно выглянул из-за угла, пытаясь рассмотреть генераторную.

Там, в нескольких шагах, на полу темнела еще одна тень, и он сразу понял, что это и есть источник мяукающего звука. Тень мучительно медленно ползла в его сторону, бормоча что-то и судорожно, со стоном, хватая ртом воздух.

Лето подавил неожиданный удушливый приступ страха, бросился к ползущей фигуре, наклонился к ней. Это была Мэйпс, фрименка-домоправительница. Ее лицо было закрыто рассыпавшимися волосами, одежда в беспорядке. По спине и по боку тянулась темная, тускло отсвечивающая полоса. Лето прикоснулся к ее плечу. Мэйпс приподнялась на локтях, вскинула голову. Ее глаза, скрытые тенями, казались пустыми черными провалами.

– Вы… – выдохнула она. – Охрана… убили… послала… за… Туеком… спасти… миледи… вас… вы… здесь… нельзя… – Она упала, ударившись лицом о камень пола.

Лето попробовал нащупать пульс в височной артерии – пульса не было. Он взглянул на темное пятно. Ее ударили ножом в спину. Но кто? Мозг герцога лихорадочно работал. Что это значит? Кто-то убил охранников? И Туек – кто послал за ним? Джессика? Но зачем?..

Он начал подниматься на ноги, и тут какое-то шестое чувство предупредило его. Его рука дернулась к кнопке поясного щита, но было уже поздно. Руку ударило, Лето почувствовал боль, увидел вонзившуюся иглу-дротик, почувствовал, как вверх по руке от иглы растекается волна онемения. Лишь огромным усилием преодолевая парализующее действие яда, ему удалось повернуть голову, чтобы увидеть врага.

В открытой двери генераторной стоял Юйэ. В свете более яркого светильника над дверью его лицо отливало желтизной. Из генераторной не слышался характерный гул генераторов – они были отключены.

«Юйэ! – пронеслось в голове Лето. – Он отключил поле! Снял экран с дома! Мы беззащитны!»

Юйэ направился к герцогу, на ходу убирая в карман игломет.

Оказывается, Лето мог еще говорить. Он выдохнул:

– Юйэ!.. Как?..

В этот момент яд парализовал мышцы ног, и он осел на пол, скользнув спиной по стене.

Когда Юйэ наклонился к герцогу и прикоснулся к его лбу, лицо доктора было грустным. Лето еще чувствовал прикосновение, но как бы издали, глухо.

– Яд избирательного действия, – сообщил Юйэ. – Вы можете говорить, хотя я бы вам этого не советовал.

Юйэ бросил взгляд в сторону главного коридора, снова склонился к Лето, выдернул стрелку и отбросил ее. Герцогу звук упавшей на пол стрелки показался далеким и почти неслышным.

«Невозможно! – подумал герцог. – Он же кондиционирован!..»

– Как?.. – прошептал Лето.

– Мой герцог, мне очень жаль, но есть вещи посильнее, чем это. – Юйэ дотронулся до вытатуированного на лбу ромба. – Я, право, и сам удивляюсь, как можно обойти блок, наложенный на фебрильное сознание. Но я хочу убить человека. Да, я действительно хочу этого. И не остановлюсь ради этого ни перед чем.

Юйэ взглянул сверху вниз на герцога.

– О нет, я говорю не о вас, дорогой герцог. Речь идет о бароне Харконнене. Я хочу убить барона.

– Бар… он Хар…

– Не разговаривайте, бедный мой герцог. У вас мало времени. Я должен заменить зуб, который вставил вам после вашего падения в Нареале. Сейчас я приведу вас в бессознательное состояние и поменяю зуб.

Он раскрыл ладонь, посмотрел на какой-то предмет в ней.

– Точная копия. И сердечник идеально сформирован в виде нерва, так что обычные детекторы и даже быстрое сканирование его не обнаружат. Но когда вы с силой нажмете на этот зуб другим, оболочка треснет; после этого сразу делайте резкий выдох – и сформируется облачко чрезвычайно ядовитого газа…

Лето смотрел Юйэ в глаза, снизу вверх, и видел в этих глазах безумие, видел пот на лбу, подбородке.

– Вы в любом случае обречены, мой бедный герцог, – сказал Юйэ. – Но до того, как вы умрете, вы окажетесь рядом с бароном. Он будет уверен, что вы достаточно одурманены наркотиками, чтобы не попытаться напасть на него перед смертью. И вы действительно будете одурманены – и связаны. Но нападение может иногда принимать довольно необычные формы. А вы будете помнить про зуб. Зуб, герцог Лето Атрейдес. Вы будете помнить про зуб…

Старый доктор наклонялся все ближе и ближе, пока наконец его лицо и свисающие усы не заняли целиком сужающееся поле зрения герцога.

– Зуб… – пробормотал Юйэ.

– Зачем… – шепнул Лето.

Юйэ опустился перед герцогом на колено.

– Я заключил сделку с дьяволом. Шайтаном. С бароном! И я должен удостовериться, что он выполнил свою часть договора. Когда я увижу его, я буду знать. Да, лишь только я взгляну на него – я узнаю это. Но никогда не смогу оказаться рядом с бароном, не уплатив его цену. И эта цена – вы, мой бедный герцог. И я буду, буду знать… когда увижу его. Моя бедная Уанна многому научила меня, и в том числе она научила, как распознать истину в моменты больших напряжений. Я не способен к этому всегда, правда, – но когда я увижу его, тогда я пойму.

Лето попытался опустить взгляд к искусственному зубу в руке Юйэ. Ему казалось, что он видит кошмарный сон – все это было невозможно!

Лиловые губы Юйэ дернулись в подобии усмешки.

– Мне не дадут подойти близко к барону, не то, конечно, я сам сделал бы это. Нет, меня он будет держать на безопасном расстоянии. Но вы… да! Вы – мое чудесное орудие и оружие! Вы окажетесь с ним лицом к лицу – он не упустит случая поглумиться над вами и немного похвастать!..

Мускул на левой скуле доктора подергивался, когда он говорил. Этот мускул гипнотизировал герцога.

Юйэ склонился еще ближе.

– А вы, мой добрый герцог, мой бесценный герцог – вы должны все время помнить о зубе. – Он показал зуб, зажав его указательным и большим пальцами. – Потому что этот зуб – единственное, что у вас остается.

Губы Лето беззвучно шевельнулись. Потом он все-таки сумел прошептать «нет».

– Ах, нет! Вы не должны отказываться. Потому что в обмен за эту маленькую услугу я кое-что сделаю для вас. Я спасу вашего сына и вашу женщину. Никто другой не сумеет спасти их. А я могу. Их доставят туда, где никакие Харконнены до них не доберутся.

– Как спасешь?.. – выдохнул Лето.

– Я сделаю так, что их сочтут мертвыми, и переправлю их к людям, которые хватаются за нож при одном имени Харконненов, которые так ненавидят Харконненов, что сожгли бы стул, на который садился Харконнен, и засыпали бы солью землю, по которой ступала нога Харконнена… – Юйэ потрогал подбородок и скулы герцога. – Ваша челюсть уже потеряла чувствительность?

Герцог обнаружил, что не может ответить. Он ощутил слабый, далекий рывок и увидел руку Юйэ, держащую перстень с герцогской печаткой.

– Это для Пауля, – объяснил доктор. – А вы сейчас потеряете сознание. Прощайте, мой бедный герцог. При нашей следующей встрече у нас не будет времени для беседы.

Прохладное онемение расходилось от челюсти, по щекам… Полутемный коридор сжался в точку – последними исчезли лиловые губы Юйэ.

– Помните о зубе! – прошипел Юйэ. – О зубе!

Должна была бы существовать наука о недовольстве. Ибо людям нужны трудные времена, тяготы и угнетение, чтобы развивались их душевные силы.

Джессика проснулась в темноте, ощущая, как тяжелое предчувствие наполняет мертвую тишину вокруг. Она не могла понять, отчего ее мозг и тело так вялы и тяжелы. По нервам пробежала слабая дрожь страха. Джессика хотела сесть и включить свет, но что-то ее остановило. У нее во рту был… странный привкус.

Умп-умп-умп-умп…

Глухой звук, направление которого в темноте понять было невозможно.

Минута ожидания была переполнена тянущимся временем, острыми шуршащими движениями.

Теперь она начала ощущать свое тело. Почувствовала путы на запястьях и лодыжках. Кляп во рту. Она лежала на боку, с руками, связанными за спиной. Она слегка пошевелила руками, пробуя путы, поняла, что это – кримскелловое волокно, которое будет только сильнее врезаться в тело от рывков.

И тогда она вспомнила.