Непокорный рыцарь - Софи Ларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто тебе сказал? – спрашивает он.
– Кто-то его замочил. Таких случайностей не бывает. И не будем забывать закон средних чисел…
Брюс качает головой.
– Шульц был праведен как святоша. Настоящий герой.
– Вы уверены?
– Насколько можно быть уверенным в другом человеке.
– Но кто его тогда застрелил? Кто-то, кого он посадил за решетку? Кто-то, на кого он копал?
– Возможно, – пожимает плечами Брюс. – Или…
Я жду, давая ему возможность насладиться интригой.
– Знаешь, кто ненавидит честного полицейского? – говорит Брюс, прищуриваясь. – Грязный полицейский.
– Ваше утверждение на чем-то основано или это домыслы?
Брюс пожимает огромными плечами.
– Полицейские прибыли туда довольно быстро. Как удачно, что они проводили выборочную проверку транспорта в 1:30 ночи в Саут-Шоре. Никогда такого не бывало.
Похоже, на этом все.
Я встаю и хлопаю Брюса по плечу.
– Спасибо, – говорю я. – Вы подняли довольно интересные вопросы.
– Но будь осторожен, когда начнешь их задавать, – говорит мужчина. – Никто не любит копаться в старом мусоре.
Это правда.
Но мне всегда было насрать, кто что любит.
Камилла
Когда я просыпаюсь утром, солнце светит чудовищно ярко, а голова раскалывается. Я бреду на кухню, все еще одетая в комбинезон Патриши, набираю себе гигантский стакан воды и выпиваю его залпом, ощущая себя высушенным на солнце изюмом.
Я пью до тех пор, пока в животе не начинает булькать. После этого я опускаю стакан, морщась от громкого звука, с которым он касается поверхности стола.
Мне на ум приходит строчка о дури из песни Джей-Зи: …got you feelin’ like a champion…[46]
Что ж, на следующее утро я чувствую себя скорее как боксер, который получил сотню ударов в лицо и упал прямо на ринге.
И это еще до того, как в памяти всплывает мой словесный понос, когда Неро Галло узнал каждую мысль в моей голове.
Думая об этом, я становлюсь краснее, чем «Феррари». Я выложила ему все. Каждый свой секрет. Включая тот факт, что я втрескалась в него по уши.
Но… катастрофы не случилось.
Потому что Неро тоже кое-что мне открыл. Я не забыла это – он рассказал, что случилось с его матерью. И что-то подсказывает мне, что он мало с кем делился этой историей.
А потом… ох, я определенно помню, что было потом.
Всего лишь самый крышесносный, сногсшибательный и крутой оргазм в моей жизни. Оргазм, который должен быть признан вне закона, потому что не может что-то столь потрясающее раздаваться направо и налево. Для простого человека это слишком.
О да, я помню каждую секунду нашей встречи. Она отпечаталась в моем мозгу навсегда.
Но после мы не занялись сексом. Вместо этого Неро отвез меня домой.
Я почти готова поверить, что он поступил как джентльмен. Вот только надо до сих быть под кайфом, чтобы в это поверить, потому что «Неро» и «джентльмен» – понятия несовместимые. Во всяком случае, так было… до вчерашней ночи.
Для моего бедного мозга это сейчас слишком сложная задачка. Впрочем, мне еще есть чем заняться. Пять светлых волосков в кармане моего комбинезона ждут своего часа – слегка присыпанные песком, но целые и невредимые.
Я кладу их в конверт и ищу в интернете ближайшую лабораторию, где можно сделать тест на установление родства. Я нахожу место под названием «Экспресс-Лаб», и это именно то, что мне нужно: «Комплексное тестирование, моментальный результат. Можно без записи!» Идеально.
Я еду туда, зажав в своем потном кулачке конверт с похищенной ДНК.
Я так и не приняла душ, не переоделась и не смыла макияж с лица, так что выгляжу куда менее симпатично, чем вчера вечером. Но мне плевать. Я отлично вписываюсь в очередь из людей, ожидающих принудительного тестирования на наркотики и алкоголь.
Я протягиваю конверт лаборантке. Она надевает перчатки, вытаскивает пинцетом волоски из конверта, подносит их к яркому флуоресцентному свету и прищуривается.
– Обычно мы просим от семи до десяти волосков, – сообщает она. – Но у вас осталось несколько приличных фолликулов. Может сработать.
– От второго человека у меня зубная щетка, – говорю я.
Я передаю ей щетку Вика в полиэтиленовом пакете. Я, конечно, могла бы взять у него мазок изо рта, но брата я хочу посвящать в это не больше, чем Беллу. Он настаивает, что не хочет ничего знать о биологическом отце. И, возможно, это действительно так. Но Вику нужны деньги на учебу. Мы слишком бедные, чтобы быть гордыми.
– Я хочу знать степень родства, – говорю я лаборантке. – Если она есть.
– Без проблем, – отвечает она. – Это займет пару часов, если будет достаточно ДНК, чтобы проверить по системе.
– Хорошо, – говорю я. – Я подожду.
Я прохожу в комнату ожидания и занимаю кресло в углу, чтобы прислониться к стенке и немного поспать. Несколько раз мне даже удается задремать, чтобы тут же проснуться от громогласного крика администраторши, которая объявляет фамилии клиентов раз в десять громче, чем того требуют размеры помещения.
По крайней мере, здесь есть кулер. Я выпила уже стаканов восемь воды и несколько раз сходила в туалет.
– Ты полурыба? – шутит пожилой мужчина, когда я в пятый или шестой раз иду пить.
– Если бы, – тяжко вздыхаю я. – Тогда я не слышала бы криков этой сестры Рэтчед[47].
– Нагорски! – изо всех сил вопит администраторша, отчего даже дрожат стекла в окнах.
– Мне повезло быть глухим, – безмятежно говорит старичок. – Я просто убавил мощность в слуховом аппарате.
Еще через час администраторша кричит: «Ривера!»
Услышав свою фамилию, я подскакиваю, чтобы заплатить сто сорок девять долларов и получить результат.
У меня нет налички, так что я вынуждена расплатиться кредиткой. Приходится перепробовать несколько карт, прежде чем на одной находятся деньги.
– Вам бы пополнить эти карты, – советует мне администратор, когда по «Мастеркард» наконец проходит оплата. – Задолженности не красят вашу кредитную историю.
– У нас с банком такая веселая игра, – говорю я. – Люблю подержать его в неведении.
Женщина прищуривается, пытаясь понять, насколько я серьезна.
– Финансовая благонадежность не повод для шуток, юная леди.
– Вы совершенно правы, – говорю я, забирая у нее из рук конверт с результатами. – Я закрою все кредиты, как только выиграю в лотерею.
Я выхожу, чтобы открыть конверт.
Мне страшно, и руки немного дрожат.
Я прошла через все это, чтобы доказать, что я права. Но на самом деле мне бы хотелось, чтобы все оказалось неправдой. Последние пятнадцать лет Вик был только нашим с папой. Центр нашей вселенной. Мы любили его до безумия. На Хэллоуин папа сделал
