Золотой характер - Виктор Ефимович Ардов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Неужто все так и было? — всплеснула руками бабка Матрена.
Хозяйка вдруг посуровела, как-то недружелюбно и подозрительно воззрилась на Матрену и уже совсем другим голосом спросила:
— А ты что, милая, не к чудотворному ли источнику обмываться пришла?
— Что вы… что вы! Совсем по другому делу я! — перепуганно открестилась Матрена. — Наш-то председатель прослышал, что в вашем колхозе птицеводство развито… А я-то птичница. Вот он меня и командировал. Ехай, говорит, Матрена, изучи их передовой опыт, какие у них там рационы и все другое. Вот я и приехала.
Хозяйка сразу смягчилась:
— О-о, наша птицеферма знаменита! Тогда тебе к Грибкову Валентину Федоровичу, к нашему председателю, надо.
— Ходила я к нему, да вот не застала.
— Наверно, в поле был. Переночуешь у меня, а завтра с утра экскурсируй, раз уж за этим приехала.
Долго не могла бабка Матрена сомкнуть глаз в эту ночь. Все думала: как быть? Сбежать на зорьке домой или все же разузнать, как здесь голова колхоза о птице заботится? А как проснулась, ноги сами понесли ее к председателю. Разыскала Грибкова и со всей серьезностью ему, что, мол, командирована за передовым опытом. Председатель повез Матрену на птицеферму. Осмотрели помещение, девушки-птичницы рассказали, как ухаживают, как кормят пернатых питомцев.
— Пока что мы это дело только разворачиваем, — скромничал председатель. — Взрослой-то птицы у нас около тысячи да около тридцати тысяч утиного молодняка. Скоро еще получим тысяч двадцать утят из совхоза. А всего планируем к концу года вырастить около ста тысяч уток. Теперь и свой инкубатор приобрели. Так что в будущем году сами себя будем обеспечивать молодняком.
— Сто тысяч! — У бабки аж дух захватило. — А кормов-то хватит? Наш вон председатель твердит, что прожорливей птицы нет твари.
— Как вести дело, — заметил Грибков. — Может, конечно, и разорить колхоз, если, скажем, на чистом хлебе ее содержать. А может и большой доход дать. Взять, к примеру, дикую утку. Тысячами летят они к нам, на Мещерские озера. Никто их не кормит, никого они не разоряют. А к осени и потомство дают и сами так разъедаются, лучше, чем в ином колхозе. У нас же вся долина в озерах! На этой самой неудоби и пасется наше утиное царство. Конечно, приходится и подкармливать их, не без этого. — Помолчав, Грибков мечтательно добавил: — Как сдадим осенью несколько сот тонн диетического мяса, вот это и будет настоящее чудо!
— А ведь у нас-то, у нас-то, — занятая своим, горячилась Матрена, — тридцать озер! Не сто тысяч, а мильон уток можно выкормить! А мы на этих самых озерах кур водим! Для отчетности ферму держим! Ну, я ему, толстокожему, докажу, как надо птицу водить, как радеть о ней!
Бабка так разволновалась, так захотелось ей поправить дела на своей ферме, что забыла она и про святую Параскеву и про свою хворь. Словно и впрямь в святой воде окунулась.
Весь день пробыла она в колхозе. А вечером Грибков, как почетную экскурсантку, отправил бабку Матрену на своей машине в Сасово. Сидела бабка рядом с шофером, глядела на дорогу, на леса, но ничего этого как бы не примечала. Все заслонял собой грузный, самодовольный Христофор… У чудотворного источника подобрала бабка Матрена ключи к своему нерадивому председателю. И теперь, готовясь к встрече, словно бы отливала пули-слова и складывала их про запас в тайники своей памяти.
В. Михайлов
ЮМОРЕСКИ
1. Бестактность
Попал молодой человек на обед в одно семейство. К симпатичным, солидным людям. Папа у них в торге работает. Мама — домохозяйка. Дочка в институте учится.
Стол был сервирован богато. И стояли на нем яства и пития: для возбуждения аппетита и, понятно, для утоления.
Сели за стол и начали возбуждаться. После третьей папа крякнул и сказал:
— Я сам работник умственного труда и все умственное люблю. К примеру, чго нового нынче в литературе пишут?
— Сейчас, — отвечает молодой человек, — больше приключенческое в ходу.
— Расскажите, если не секрет, — говорит мама.
— Что ж! — гость откашлялся. — Вот читал я рассказ… Прямо-таки захватывающе интересно. Там, видите ли, целая банда жуликов в торговой сети орудовала. Сбывали левую продукцию. Но не рассчитали, что может ревизия нагрянуть…
— Таких вещей не предвидеть — так лучше в торговле не работать! — сказал папа и подложил себе икорки.
— И вот, — продолжал гость, — заинтересовался этим делом ОБХСС.
— Интересно… — говорит мама. — А вы возьмите пирожка, молодой человек. А то вы все рассказываете, того гляди — голодным останетесь…
— Спасибо, потом! — сказал увлекшийся молодой человек. — Так вот, послали они в магазин под видом продавца…
Папа положил вилку и мрачно уставился в потолок, а мама захлопотала:
— Вы выпейте, выпейте, а то папа наш скучный сидит…
— Да нет, вы только послушайте, что дальше было… — продолжал рассказчик. — В тот самый день, когда они опять собрались реализовать свои товары, милиция…
Хозяйка решительно поднялась и заявила:
— Знаете что, это все как-то скучно. Вы нам в другой раз доскажете. Папочка, что с тобой? Ты такой бледный!..
Гость застеснялся и стал прощаться. Его не удерживали, только на пороге мама сказала:
— Надо же иметь чувство такта, молодой человек! Не о всем можно говорить в приличном семействе…
2. Лицо и затылок
Лицо лектора покраснело от вдохновения. Он произнес:
— Квартирная плата у нас самая низкая в мире, товарищи!
Слушатели согласно заулыбались и зааплодировали. Организатор собрания от лица присутствующих вынес лектору благодарность с пожатием руки. Затем зал опустел.
Голубая «Волга» быстро домчала лектора до дома. На столе ждал ужин, в кресле — жена.
— О чем читал? О рыбной ловле? — поинтересовалась она, откладывая вязанье.
— Сегодня — о жилищном вопросе. Квартирная плата у нас самая низкая в мире! — сказал лектор. — Мы, например, за свою квартиру платим четыре рубля в месяц!
И он направился в ванную. Но с полдороги вернулся, и сказал:
— Кстати, чуть не забыл: поскольку мы летом едем на юг, дачу надо сдать. Только не меньше чем за
