Цивилизация труда: заметки социального теоретика - Татьяна Юрьевна Сидорина

от трудового процесса и тем самым принудить к труду. В трудовом процессе все воспитание, обучение и образование нацелены на то, чтобы сделать из человека полезное и готовое к использованию существо, необходимое для рабочего процесса и его функций323.

Подобная встроенность в рабочий процесс, уподобление человека техническому устройству приводят к необходимости приводить его (подобно техническому устройству) в соответствие с нормативными требованиями.

Это нормирование сводится к тому, что человек при максимальной полезности должен проявлять минимум сопротивляемости, упрямства и своеволия, причем он должен также довольствоваться минимальным вознаграждением. В него вкладывается ровно столько средств, сколько необходимо для возможности использовать его согласно заведенному порядку. Замена использованного работника происходит к концу жизни, когда от него не остается ничего, кроме пустого места.

Абсурдность ситуации состоит в том, что человек сам по себе уже не представляет интереса. До какой степени можно довести его эксплуатацию и использование в интересах поставленных задач и целей? Юнгер отвечает, что эксплуатация может быть тем сильнее, чем ближе механическое нивелирование подводит человека к минимальному уровню условий существования. Равенство и единообразие развиваются параллельно, так как выравнивание различных уровней приводит к единообразию. Выравнивание уровней заканчивается тогда, когда достигается минимальный уровень.

Приспособление к механическим требованиям путем нормирования, которое человек позволил над собой произвести, ослабляет его сопротивляемость, и он уже не способен вступать в борьбу с процессом, жертвой которого он стал. И чем более управляемым становится происходящий процесс, тем реже появляется необходимость в применении насильственных мер. Стоит убедить человека в том, что он работает не на эксплуататоров и эксплуататорский строй, а на коллектив, как сразу уменьшаются трения, возникающие в ходе работы. Критика умолкает в обстановке кипучей трудовой деятельности.

Юнгер полагает: чем дальше заходит процесс образования массы, тем большее значение приобретают командные пункты, диспетчерские и жезлы регулировщиков. В организацию труда вводятся автоматизм и аппаратура в виде механических диспетчерских аппаратов, кнопки которых находятся в руках технической бюрократии. Важное место теперь занимает функционер – специалист, являющийся носителем особой рабочей функции324.

Без функционера нельзя обойтись, без него рухнула бы вся организация. Его задача состоит в нормировании рабочего процесса, и он соответствует поставленной задаче, так как сам полностью подчинен технической норме. Все, что выходит за рамки его обязанностей, его не интересует, даже то, что повышает его функциональность.

Для частника и для коллектива принцип эксплуатации всегда одинаков. Однако в условиях современного рабочего процесса человек беззащитен не только перед эксплуататором, но и перед техникой. При этом в коллективе эксплуатация обостряется. По мнению функционеров, столь рьяно провозглашаемая свобода – это всего лишь иллюзия, лукавая выдумка, которой пользовались для своих целей те, кто держал в своих руках средства производства. Для коллектива, стремящегося к установлению механического равенства, свобода совершенно излишняя вещь, в которой для него нет никакого проку. Зачем же, спрашивается, отменять рабство, существующее с согласия самих рабов, причем зачастую они выражают это согласие с величайшим воодушевлением?325

Согласно Юнгеру, «больное место коллектива образуется там, где требования аппаратуры выступают в качестве регулятора человеческого труда. Превращение человека в рабочую скотину, в убойный скот, существование лагерей, в которые сгоняют всех неугодных или необходимых для определенных целей, появление все увеличивающейся армии подневольных работников и бюрократии, предназначенной для безжалостной эксплуатации, все более сильное влияние механической необходимости на все области человеческой жизни – все это неизбежные следствия становления и развития технического коллектива. Его символ – охраняемый часовыми и собаками концентрационный лагерь, окруженный сторожевыми башнями и колючей проволокой с электрическим током»326.

Трудовое законодательство: за и против принуждения

Трудовое законодательство в Англии XVII–XVIII вв

Трудовое законодательство в Англии имеет длительную историю. Первые законы о труде в Англии Нового времени выступили как непосредственное продолжение рабочего законодательства Тюдоров. Это законодательство, отражая суровые условия становления капитализма, крутыми мерами (в том числе и с помощью уголовных наказаний) приучало экспроприированные массы крестьянского населения к дисциплине труда.

Принудительное государственное регулирование условий труда оставалось характерным для Англии вплоть до конца XVIII в. 327

С промышленной революцией и укреплением экономических позиций предпринимателей государственная регламентация трудовых отношений не только потеряла смысл для промышленников, но и стала для них обременительной. Слабости трудового законодательства (Статут о ремесленниках 1563 г., Закон о бедных 1601 г., Акт об оседлости 1662 г. и другие законодательные акты) привели к обострению социальной ситуации.

Согласно Статуту о ремесленниках организация труда покоилась на трех столпах: законодательном принуждении к труду, семилетнем сроке ученичества и ежегодном установлении размеров заработной платы государственным должностным лицам. Данный закон к сельскохозяйственным рабочим относился в такой же степени, как и к ремесленникам, и в сельских районах применялся точно так же, как и в городах. В течение примерно 80 лет статут строго соблюдался, впоследствии пункты об ученичестве (за исключением традиционных ремесел) отчасти вышли из употребления. К новым же производствам, вроде хлопчатобумажного, они были попросту неприменимы, ежегодное определение размеров заработной платы, которое основывалось на прожиточном минимуме после Реставрации также перестало проводиться на значительной территории страны. Формально пункты о ежегодных расценках были отменены лишь в 1813 г., а статьи о заработной плате – в 1814 г. Однако система обязательного ученичества во многих отношениях пережила данный статут. Она еще длительное время оставалась в Англии обычной практикой в ремеслах, требующих квалификации. В сельской местности постепенно исчезло законодательное принуждение к труду. Тем не менее в течение двух с половиной столетий Статут о ремесленниках служил правовой основой общенациональной организации труда, опиравшейся на принципы регулирования и патернализма.

Закон о бедных впервые был законодательно кодифицирован в 1601 г. Согласно этому закону приход должен был принуждать трудиться так называемых здоровых бедняков (т. е. тех, кто был способен зарабатывать себе на жизнь физическим трудом, если бы только для него нашлась работа). Он же должен был обеспечивать их приют, собирая средства путем налоговых сборов и взносов территории. В каждом отдельном приходе был установлен свой порядок оказания помощи беднякам, обеспечения их работой, призрения нетрудоспособных и других социальных мер.

Одной из мер по решению социальных проблем стала организация работных домов.

Акт об оседлости (1662) изначально был одним из законов, направленных против бродяжничества и в помощь бедным. Указанное законодательство предусматривало комплекс мер – от суровых наказаний злостных бродяг до создания работных домов и общественных фондов – для содержания бедных по приходам. При этом вводился институт, напоминавший прописку, для обеспечения оседлости. Приписанным к приходу признавали любого человека, прожившего в нем 40 дней. В