Маленькая частная война - Нора Робертс

— В игровой?

— У Рорка есть комнаты на все случаи жизни. Там всякие хитрые игрушки, прямо торговая галерея на дому. — Ева пренебрежительно пожала плечами, хотя глубине души тоже восхищалась игровой комнатой — Куча игровых автоматов.

— Значит, лучшего места для ребенка не придумаешь. Отличная идея.

— Что ж, прекрасно.

Увидев, что Ева не собирается возвращаться в дом, Мира спросила:

— Как вам кажется, она справляется?

— Вчера ночью ей приснился кошмар. Проснулась с криком. Ей приснилось, что они пришли за ней, что они прячутся в шкафу, под кроватью.

— Этого следовало ожидать. Я встревожилась бы больше, если бы она не испытывала страха. Если бы она подавляла свои чувства.

— Как это делала я?

— Вы справились с ситуацией по-своему. — Мира коснулась руки Евы. — И продолжаете справляться. У этой девочки была прочная семейная основа, которую у нее отняли. Но, поскольку основа у нее была, это означает, что, скорее всего, ей будет легче оправиться и встать на ноги. Хотя, разумеется, ей понадобится консультирование, чтобы вернуться к нормальной жизни.

Ева наконец собралась с силами:

— Дело вот в чем. Та ситуация, в которой она оказалась, ничем не напоминает мою. Даже отдаленного сходства нет. Но…

— Она — маленький травмированный ребенок. И вы тоже были таким ребенком.

— Ничего похожего! У этой девочки убили всех родственников. А я сама убила.

— Почему вы называете это убийством? — строго спросила Мира. — Вы были ребенком, борющимся за свою жизнь. Если бы один из этих людей нашел Никси и каким-то чудом она сумела бы его убить, спасти себя, разве вы назвали бы это убийством, лейтенант?

— Нет. — Ева закрыла глаза, стараясь прогнать возникающий перед ними страшный образ. — Нет. Знаю, я сделала то, что должна была сделать, как и она сделала то, что должна была сделать. Я убила, она спряталась.

— Ева. — Голос Миры смягчился, она ласково провела рукой по ее щеке. — Ева, вам негде было спрятаться.

— Нет, мне негде было спрятаться. — Ей пришлось отстраниться, иначе она бы расплакалась. — Хорошо, что у нее такое место было. Хорошо, что ей хватило ума сделать то, что она сделала; хорошо, что ей хватило сил проползти по крови, чтобы выжить.

— Вам тоже пришлось это сделать. Значит, и вам хватило ума и сил, хотя, как и она, вы были в ужасе. Совершенно естественно, что вы невольно вспоминаете себя, когда имеете дело с ней.

— Да, я видела себя! Когда я нашла ее, когда увидела, как она сидит, скорчившись в душевой кабине, вся вымазанная кровью, на минуту я увидела себя в той проклятой ледяной комнате в Далласе. И я чуть было не ушла от нее. Черт, я чуть было не сбежала!

— Но вы не сбежали. А то, что вы чувствовали, это нормально. Вы видели столько сходства…

— Я знаю, как это называется. Я проецирую ситуацию на себя. — Ева ощутила поднимающийся в душе гнев и подавила его усилием воли. — Ничего, я с этим справляюсь. Говорю вам только потому, что вам следует знать: у меня это бывает. Я действительно проецирую ситуацию на себя. Время от времени.

— Надеюсь, вы мне скажете, если вам станет слишком трудно и вы не сможете с этим справиться. Это не только ради вас, но и ради нее. На данный момент, я считаю, ваше сопереживание благотворно влияет на нее. Она это чувствует, и это укрепляет в ней ощущение безопасности. Вы для нее не просто представитель власти. Вы ее спасительница.

Ева подошла к двери и открыла ее.

— Она сама себя спасла.

Войдя в дом, Ева на минутку остановилась, чтобы сориентироваться и припомнить, где находится игровая комната.

— Если вам понадобится еще раз обсудить это…

— Я дам вам знать. — Ева решительно сменила тему: — Сюда. Мы постоянно держим девочку на мониторе. Прицепили ей «маячок».

— По-моему, ни одна мера предосторожности не является излишней.

— Кстати, о представителях власти. Я поговорила с ее законными опекунами. С родителями Линии Дайсон. Они все еще не пришли в себя. Я подумала: вот если бы вы с ними поговорили, это было бы проще, чем в третий раз принимать у себя полицию.

— Я сделаю что смогу. Никси было бы, безусловно, полезно повидаться с ними, поговорить. Да и им самим стало бы легче.

Ева замедлила шаг. До нее явственно доносились гудочки и звоночки игровых автоматов. Значит, они оставили дверь игровой комнаты открытой.

— Погодите. Прежде чем вы войдете, я хотела бы… Похищение Ньюман прямо на улице, среди бела дня, на глазах у свидетелей — это что, демонстрация силы? Такой рискованный финт, который они провернули так успешно, может ударить в голову? Конечно, они люди рассудительные и хладнокровные, прекрасные организаторы, но даже они способны почувствовать опьянение.

— Эти люди даже в обычной жизни рискуют ежедневно. У них опасная профессия. Они привыкли к регулярным впрыскам адреналина. Отчасти поэтому они и выбрали для себя такую жизнь.

— И чем больше они выкачают из Ньюман, тем больше кайфа?

— Вот именно.

Ева тяжело вздохнула.

— Боюсь, что она мертва. Как только они решат, что выжали все до капли, нет смысла оставлять ее в живых.

— К несчастью, я с вами согласна. Вы не могли спасти ее.

— Мне следовало это предвидеть. Надо было раньше взять под охрану всех, кто связан с этим делом! А я прошляпила. — Ева беспокойно повела плечами, словно сбрасывая тяжесть. — Задним умом все крепки, только это ничего не меняет. Отныне я буду все просчитывать заранее. — Она сделала приглашающий жест. — Они вон там. Судя по адскому шуму.

— Вам следует войти вместе со мной. Девочка должна видеть вас постоянно. Каждый день, — уточнила Мира, увидев, что Ева инстинктивно отступила. — Она должна запомнить, что я связана с вами, тогда она будет чувствовать себя комфортно. Как только она вас увидит, можете уйти.

— Ладно. Черт.

Никси стояла на скамеечке и дергала рычаги старомодного игрового автомата. Ева заметила, что это любимый автомат Рорка: настольный бильярд с фигурками полицейских и воров. Трухарт ее подбадривал. Выглядел он года на два старше своей подопечной.

— У тебя получается, Нике! Давай! Вооруженные грабители уходят от погони! Бей их! Вперед!

Губы девочки слегка улыбались, но глаза были сосредоточены, а брови нахмурены. Ева различила знакомый запах и увидела на одном из столов целую миску воздушной кукурузы. Настенные экраны были включены, звук врублен на полную мощность. Это был один из видеоклипов Мэвис. Мэвис Фристоун собственной персоной, на которой не было почти ничего, если не считать блесток, маскирующих стратегически важные части тела, прыгала по сцене в сопровождении таких же полуголых пиратов. «Черные повязки в мире Мэвис носят не только на глазу», — заметила Ева. Она узнала и песню, если это можно было назвать песней. Нечто по поводу утраченной любви и разбитого сердца.