Межмировая таможня - Елена Власова

– Слушай, да забудь ты про этих...

– Тебе легко говорить. А я же в их диаспоре жила. Им за это платила... Мне теперь только в родную деревню. – Она всхлипнула.

– Ну пожалуйста, ну не плачь. Знаешь что, давай сегодня ты у меня переночуешь – поздно уже, а завтра мы что-нибудь придумаем.

– Ой, Айше, странно, я даже верю тебе. Только я не из таких, что сразу ночевать идут с любым, кто позовет. И забудь, что эта гнида золоченая про меня плела.

– Да я ж не понял, я вашего наречия не знаю...

– Ой...

– Только я не к себе. То есть я понимаю, ну, то есть я в гостинице живу...

– Да-а. Так ты хочешь, чтоб я с тобой прямо в нумера... – Я уже совсем запутался, но понимал, что идти ей некуда, и твердил одно:

– Ты не подумай, это приличная гостиница "Таможня", при Тампере, а я могу вообще уйти, то есть я потом приду, а ты переночуешь. А я на работе переночую. А завтра мы что-нибудь придумаем. Только ты не плачь. Завтра после работы я с тобой за вещами схожу. Или с работы удеру. Но завтра. А ночевать ты будешь одна и номер закроешь. Ладно, а?

– Ну ладно, – всхлипнула она, и я почувствовал себя героем, завоевавшим если не мир, то корону.

В этот раз я был умнее. Еще с вечера я составил себе подобие кровати из восьми стульев (кресла все с поручнями и неудобны), перенесенных через Зеркала из всех доступных кабинетов. И уже засыпая, все еще улыбался, вспоминая ее изумленный взгляд, когда мы пришли в мой номер. Оказывается, гостиницы в Вельдане чрезвычайно дороги, а уж люксы из двух комнат – чрезвычайно дороги. Но меня там знали, и бригаду нашу знали, так что даже не посмотрели косо на нас, а только удивленно, когда я вышел обратно...

Но утро было ужасным. Несмотря на принятые меры, снова болело все: голова, затекшая шея, отлежанные на жестком бока и так далее. Поставив закипать электрический чифанник – без чифана тут не проснуться, – я с трудом добрался до М/Ж принять водные процедуры. Вернувшись, я заварил полпачки "Предсмертника" и посмотрел на часы. Было около шести утра. Да, Зуфу будить было еще рано, даже для того, чтобы просто помыться. Говорил же мне дядя, что ничто не обходится так дорого и не ценится так дешево, как добрые поступки. Интересно, что она обо мне думает теперь? Думает, наверное, что дурак я... Хотя кто их знает, женщин?

С такими вот странными и непривычными мыслями я включил факс, выводя криминальную сводку, пока настаивается чифан. Ринель говорила, что "Предсмертник" настаивают не меньше часа. Для того чтобы скорее прийти в себя, я даже несколько раз присел и несколько раз развел руками, изображая утреннюю гимнастику. Когда и это не помогло, я устроил свой ноющий организм в кресле Ринели, и, за неимением лучшего, взялся перечитывать вчерашнюю кримсводку. Ничего там, на мой взгляд, не было. Всякая бытовуха нашего подразделения не касалась, политика тоже, как и обычная контрабанда. Но все же это было интереснее, чем читать официальную газету. По аналогии с газетой я улыбнулся, прочитав об очередном убийстве Семецкой мумии... Насколько я помнил, эту мумию убивали уже Силам известно, сколько раз. А потом воскрешали и снова убивали – была такая странная секта, пользующаяся немалым, видно, влиянием, раз ухитрялась выцепить из-под всех музейных замков этот исторический раритет. Ведь Семецких мумий в мире было не так уж и много, и каждая представляла немалую ценность. А это была еще и особенно редкая, вторая ее разновидность...

От вчерашней сводки я незаметно перешел к сегодняшней, но уже прихлебывая чифан, который изрядно меня взбодрил. Мне интересно было найти последствия действия "Гранита" в зачищаемом секторе Свободной Зоны. Сначала вроде ничего не было, а потом пошло: скупка, перепродажа, сопротивление при задержании, оскорбление офицеров и рядовых и т. д., и т. п., и так несколько сот пунктов задержания. Я хоть и совсем приблизительно, но уже мог себе представить, как тролли-смертники во главе с Капитаном ведут зачистку... Поэтому меня вовсе не удивляли посеревшие лица орков во вчерашнем кафе. Что ни говори, а приятно, что она видела – я не струсил. Из-за этих приятных размышлений я чуть было не пропустил... но, быстро вернувшись, перечитал и не поверил своим глазам: некий Рах Гуссос, мелкий поставщик наркотических грибов эльфам, вчера, будучи взят троллями в оборот, активировал кримналог на один грош. Хорошо, что я сидел, а то бы... так и сел на месте!!! Конечно, никому, кроме членов нашей бригады, это сообщение ничего не говорило, но я здесь, я дежурный по бригаде, и если все мои сослуживцы сейчас "спасали мир", то настоящим делом буду должен заняться я. И раскрыть его. А когда они вернутся, их будет ждать уже готовый результат на блюде прозрачного эльфийского фарфора... И тогда они все поймут...

Такие и подобные им лихорадочные мысли метались в моей голове, пока я набирал номер Капитана "Гранита". Услышав в трубке малодружелюбное: "Гым!" – я поспешил представиться:

– Капитан, это я, Ше!

– А-а, привет, сынок. Рановато ты что-то. – Но я сделал вид, что не понял намека.

– Я по работе звоню. Слушай, кто вам вчера на зачистке активировал квитанцию кримналога на один грош?

– Ну, Ше, ты прям как Ринель, ни поспать, ни отдохнуть не даешь. Гнида одна и активировала, когда мы ее к ногтю взяли. Мы уж подумали, что у него налоги на все, несмотря на Свободную, ну и отправили его на Леганку. А оказалось, что грехов на нем много, а налог только один – да и то кем-то другим уплаченный для него. Но раз уж в тюрьму отправили... Теперь на законных основаниях пойдет.

– Значит, сейчас он там, в Леганской тюрьме?

– А куда он денется?

– Ну ладно, извини, что побеспокоил. Дела... – Я положил трубку, сам шалея от собственной наглости.

Значит, в Леганской тюрьме, в камере предварительного заключения, находится в данный момент, как его там? Я поднял с пола оброненную сводку. Мелкий, но постоянный поставщик наркотиков – в скобках – древесных лысых грибов, оказывающих свое действие исключительно на эльфов. Я вспомнил первого грибного эльфа, встреченного лично, и передернулся. Деятель этот у нас – о, как же – полуорк, полухуман, звать его Рах Гуссос. И если я сейчас поеду в тюрьму и допрошу его, то, может быть, лично смогу закрыть это дело. До обеда. А потом, как договорились, встретимся с Зуфой, и я помогу ей забрать вещи и перетащить по новому месту жительства. Правда, и место это надо сначала найти, но она вроде говорила, что кое-что на примете есть.

Но сначала работа. Я со вздохом (жаль, что в этом помещении магии нет) стал искать в служебном справочнике телефон Леганской тюрьмы. Он там был, и не один. Подумав, я набрал номер сектора предварительного содержания. Ответили почти сразу.

– Дежурный сотрудник сектора предварительного содержания Леганской тюрьмы на проводе. Представьтесь, пожалуйста. – Голос звучал заспанно, твердо и уверенно.

– Айше Стасский; Тампер; отдел Сертификации, бригада Упорядочивания.

– Ваша бригада в списке допуска. Слушаю вас.

– Мне надо допросить задержанного вчера заключенного Раха Гуссоса.

– Приезжайте. С собой не забудьте взять блок-карту-идентификатор. Вы раньше у нас не были – придется предъявлять.

– Да, конечно... А когда?

– В любое удобное для вас время. За вами прислать машину или доберетесь на своей?

– Присылайте, – гордо и смело брякнул я, – вы знаете куда?

– Обижаете, господин. Мы входим в число организаций, которым известно месторасположение бригады "У".

Я вдруг вспомнил, как ломился через защитную паутину, и поспешно добавил:

– Только остановиться надо...

– ...не доезжая квартала до ваших владений. Мы это знаем. Через сорок минут машина будет на перекрестке улиц Радужной и Тридцатилетия Великих Свершений Равенства. Предъявите водителю блок-карту, он отвезет.

– А-а... какая машина?

– О, так вы новичок в Вельдане? Все наши машины в черно-белую клетку. Больше никто такими обозначениями не пользуется, вы не ошибетесь.

И я не ошибся. Через сорок минут, когда я уже минут десять топтался на одной переименованной обратно (Радужная) и на одной просто переименованной (Равенства...), на перекрестке остановился мрачного вида лимузин в черно-белую клетку. Не менее мрачный водитель-человек, исподлобья взглянув на меня, уточнил:

– Стасский?

– Да.

– Блок-карта?

– Вот, пожалуйста.

– Садись.

Мы с места набрали скорость. Против ожидания внутри лимузин оказался достаточно уютным, удобным, и я бы даже сказал – где-то роскошным. Я не удержался:

– Простите, а что, работа Ведомства Содержания и Заключения так хорошо оплачивается?

Водитель криво усмехнулся:

– Нет.

– А откуда же это?

– Добровольные пожертвования.

– А? – не понял я.

– Ну, кроме кримналога, существуют еще и добровольные пожертвования – спонсорство там всякое, меценатство, благотворительность. Зацепили, скажем, кого-нибудь из Семьи, а то и прямо из Гнезда, так что им, приятно в тюремной клетке на потеху всему городу ехать? Вот и пожертвовали нам несколько подобных машин... Ну мы и пользуемся.