Месть по-французски - Энн Стюарт

Жаклин жалела только о том, что выдала себя. Блэкторн мог бы поплыть и во Францию, потому что, черт возьми, ее все равно не было бы на этом корабле. Даже если бы он сумел затащить ее на борт, она бы не стала дожидаться, пока они доплывут. Она поклялась себе, что никогда в жизни больше не ступит на землю Франции, и не собиралась отказываться от этой клятвы.

Но как все-таки странно, что он сделал этот донкихотский жест! Ее страх перед Францией, казалось бы, должен был укрепить его намерение отвезти ее туда. Почему, ну почему она стала забывать, что он — враг, виновник всего, что с ней приключилось, человек, погубивший ее семью?!

И, да поможет ей бог, почему она вернула ему поцелуй?..

15.

Сэр Энтони Уилтон-Грининг никогда не считал себя человеком непредсказуемым, а тем более — жестоким. Он обычно достаточно хорошо представлял себе, чего хочет, и, как правило, добивался этого без особой суеты и усилий. Поэтому коварный план вывести из строя уважаемую мисс Биннерстон удивил и позабавил его самого. Но эта пожилая дама окончательно вывела его из себя. Она ни на секунду не позволяла ему оставаться наедине с «ее беспомощным маленьким ягненком». Хотя Эллен, конечно, беспомощной ни в коей степени нельзя было назвать. За три дня дороги Тони убедился, что она значительно сильнее, чем он предполагал.

Впрочем, Тони хорошо понимал мисс Биннерстон. Она отдавала себе отчет, что ее средства к существованию полностью зависят от того, останется ли Эллен незамужней девицей. Она делала все от нее зависящее, чтобы в жизни Эллен ничего не менялось, вплоть до того, что спала с ней в одной кровати, когда в этом совершенно не было необходимости. Очевидно, ему должно было бы даже льстить, что Бинни видела в нем лихого повесу, вполне способного пробить брешь в броне Эллен, но вместо этого он только чувствовал раздражение. За кого она его принимает?! Он что — Николас Блэкторн? Энтони Уилтон-Грининг в жизни не совершил бесчестного поступка!

До сегодняшнего дня…

— А где Бинни? — спросила Эллен, когда он поздним утром забрался в карету.

Тони придал лицу выражение крайней озабоченности.

— Уехала, — кратко ответил он, не вдаваясь в подробности. Надо было спешить: мисс Биннерстон, запертая в спальне наверху, наверняка сейчас колотила изо всех сил в дверь и вопила, как гарпия.

— Не говори глупостей, Тони, — нахмурилась Эллен. — Я ее только что видела, и она мне ничего не сказала.

— Я обещал ей передать тебе эту ужасную новость, — сказал он торжественно, сам удивившись своим актерским способностям. — Ей сообщили, что ее сестра смертельно больна.

— Сестра? Бинни никогда не говорила, что у нее есть сестра. Я думала, что она была в семье единственным ребенком.

— Сводная сестра, — быстро сообразил Тони.

— Но она никогда не…

— О, тут целая история! — воскликнул он, на ходу придумывая красочные детали. — Их разлучили по воле ее матери, которая была в ярости, узнав, что эта девочка появилась на свет. Но сейчас, когда ее сестра находится на смертном ложе, Бинни бросилась к ней. Она не могла поступить иначе. Я дал ей денег на то, чтобы она могла нанять лошадей, и приказал Хастингу сопровождать ее.

— Просто невероятно! — растерянно пробормотала Эллен.

— Да, трагедия, — мрачно согласился Тони.

— И ты отправил с ней своего слугу?

— Не мог же я допустить, чтобы она ехала одна! Кстати, Бинни ужасно беспокоилась, что ей пришлось оставить тебя в то время, когда она тебе так нужна, но это голос крови, ничего не поделаешь. Вопрос жизни и смерти! — Тони постарался произнести эти слова как можно торжественнее.

Эллен покачала головой.

— Невероятно, — повторила она. — Но хорошо хоть, она решила, что тебе можно доверять.

Тони удивленно поднял брови:

— А в этом кто-нибудь сомневался?

— Я-то, безусловно, нет, — искренне ответила Эллен.

На ней было платье ярко-желтого цвета, который не очень шел ей, а Бинни, перед тем как Хиггинс подстерег ее в саду, закрутила ей волосы в пучок. И все равно она была очень мила.

— Я прекрасно знаю, что моя репутация от поездки с тобой не пострадает, — сказала она, совершенно не догадываясь, какой оборот приняли его мысли.

— Что ты имеешь в виду?

«Интересно, насколько плотно она затянута в корсет? — думал между тем Тони. — Интересно, пошло бы ей более простое платье? Еще интереснее, как она выглядит вообще без всего…»

— В обществе хорошо известно, что поведение сэра Энтони Уилтон-Грининга всегда безупречно. Никому и в голову не придет, что ты можешь совершить неблагородный поступок. Ты ведь мне как дядя!

Тони уставился на нее, лишившись от ярости дара речи.

— Дядя?! — наконец с трудом выговорил он.

Эллен улыбнулась.

— Ну хорошо, как старший брат. Ты просто в силу своего характера не можешь сделать что-то неблаговидное. В тебе ничего нет от распутника.

Каждый мужчина в глубине души оскорбился бы, услышав, что ему отказано именоваться распутником. Тони почувствовал, что его неблаговидные намерения быстро пошли в рост.

— Конечно, я же не Николас Блэкторн, — кротко вздохнул он.

Эллен засмеялась:

— И слава богу! Мне в тебе именно это и нравится — с тобой так спокойно, нам не нужно притворяться друг перед другом. А вот с Николасом Блэкторном, хотя он и мой троюродный брат, так тревожно и неловко, что…

Тони заскрипел зубами. Он тоже хотел бы, чтобы с ним было тревожно и неловко!

— Пожалуй, мне надо позаимствовать у него эксцентричности. Мне бы не хотелось, чтобы меня считали слишком уж положительным.

Он ожидал, что она возразит ему, но Эллен снова мягко улыбнулась.

— Что же в этом плохого? Ты и в самом деле положительный и уравновешенный, с тобой очень удобно. Должна тебе сознаться, мне не жаль, что Бинни пришлось уехать к сестре, хотя, конечно, я сожалею о причине, заставившей ее это сделать.

Это уже было лучше.

— Почему же тебе не жаль, что она уехала?

— Она уж чересчур меня опекает. С одной стороны, я отношусь к этому с пониманием. Она знает, что ради собственного будущего должна вести себя так, чтобы я от нее как можно больше зависела. Она меня все время предупреждала, что я должна быть осторожной с тобой. По-видимому, боялась, что ты позволишь своим мужским инстинктам прорваться наружу и станешь домогаться меня. Ну разве это не полнейшая ерунда?

— Ерунда, конечно, — пробормотал Тони.

— Ей нечасто приходилось бывать в мужском обществе, и в каждом мужчине она видит зверя, которому стоит только взглянуть на женщину, как у него тут же просыпается аппетит. Я пыталась объяснить ей, что ты совершенно безопасен, но она меня не слушала.