Хозяйка ранчо - Джекки Мерритт

Ей хотелось бы надеть туфли на высоком каблуке, но в последний раз она покупала себе такие лишь перед выпускным балом. А у туфель, что на ней, каблук был средний. Юбка и блузка тоже выглядели не слишком нарядно. Однако, одевшись, Клео ощутила какое-то внутреннее беспокойство — слишком отвыкла она от таких нарядов. «Если Чанс рассмеется, — подумала она, начиная поддаваться панике, — я просто умру от стыда, провалюсь сквозь землю, и тогда у него будет уже не одна причина для смеха».

Не пройдя и нескольких шагов по двору, она внезапно остановилась, стиснув зубы. Просто смешно так расфуфыриваться! Для таких женщин, как она, лучшая одежда — это джинсы и ботинки. Прическа, косметика — ерунда, но с нарядом она явно переборщила.

Клео бросилась обратно в дом и, вбежав в спальню, сорвала с себя туфли, юбку, блузку, стянула и нейлоновые чулки. Ее захватил какой-то порыв, слишком волнующий и возбуждающий, чтобы выяснять, что к чему. В следующую секунду она сняла с себя и нижнее белье, натянув прямо на голое тело синий свитер и любимую хлопчатобумажную юбку. Оценивающе осмотрев в зеркале свое отражение, она заметила в глазах огонек надежды. На что она, собственно говоря, надеялась? Бог весть! Но, как бы ни повернулась предстоящая встреча, Клео была готова ко всему.

Глава тринадцатая

Чанс находился в кабинете, когда услышал, как кто-то зашел через заднюю дверь в дом. Он решил, что это явился Джо, хотя обычно тот редко появлялся так рано. Чанс рассчитывал часок-другой спокойно посидеть, отдыхая без своего пояса, а Джо наверняка захочет зайти поболтать. Разговаривать ему совсем не хотелось, и поэтому Чанс остался сидеть, прикрыв глаза, авось Джо подумает, будто он спит.

Чанс снова стал думать о том, как же ему жить дальше? Где — тут все ясно, его домом теперь стало ранчо. Ему не давало покоя другое — он был одинок. Вечно жить без женщины он не мог, но, впрочем, об этом можно не беспокоиться: будет нужно — найти труда не составит. Но это будет уже не Клео, и каждый раз, когда он думал об этом, острая боль ножом пронзала его сердце.

Он убеждал себя, что должен собраться с силами и успокоиться, перестать бороться с тем, что было достаточно очевидно. Клео не хотела иметь с ним ничего общего. Ни одна женщина не смогла бы доказать это с большей ясностью. Оставалось только утешаться тем, что она не захотела бы жить ни с одним мужчиной. Но все равно было больно. Он страдал от сознания собственного бессилия и унижений, которым она постоянно его подвергала. И чем чаще вспоминал он все свои попытки расположить к себе Клео, тем все более униженным себя ощущал.

Он открыл глаза, обвел печальным взглядом комнату, и уже через минуту голова его снова опустилась вниз и он невидящим взглядом уставился на свои ботинки. В этот момент из-за двери послышался голос:

— Чанс?

Он медленно повернулся в сторону двери. На его лице появилась маска холодного равнодушия, за которой он спрятал все следы переживаний последних дней.

— Да…

— Я могу с тобой поговорить?

Он жестом указал ей на стул.

— Конечно. Садись, если хочешь.

Несколько шагов от двери до стула показались Клео бесконечными. Она почти физически ощущала на себе его тяжелый, недружелюбный взгляд, а когда наконец уселась, то смутилась еще больше, чувствуя себя ужасно неуклюжей.

— В чем дело? — почти грубо спросил он.

Прежде чем начать, Клео глубоко вздохнула, собираясь с силами. У нее была одна вполне безопасная тема, и она решила ее использовать, тем более что сказать об этом считала необходимым.

— Я хотела бы поблагодарить тебя за то, что ты сделал этой ночью.

— Ты уже благодарила меня. Спасибо.

Что происходит? Она что, пришла, чтобы опять сказать ему «спасибо»? Его решение забыть Клео ничего не изменило в его отношении к ней. Сегодня она выглядела на редкость привлекательно, немного подкрасилась и завила свои отливающие золотом волосы. То, как она оделась, добавляло ей очарования, хотя это был обычный рабочий костюм, довольно непритязательный на вид. Однако ему очень нравились этот немного мешковатый, свободный свитер и эта юбка, нравилось, как они сидели на ней.

— Я знаю, что ты сердишься на меня, Чанс.

Вся та горечь, что скопилась в нем за эти дни, отразилась в его глазах. Лицо его омрачилось. Однако через секунду он снова взял себя в руки.

— Не уверен, что «сердиться» — подходящее слово. Скорее, здесь подойдет «винить себя за глупость»!

— Винить за глупость? — ошарашенно повторила Клео.

— Да. Я чувствую себя последним дураком.

— Но постой…

Странно. Каждый из них обвинял себя в глупости из-за того, что их тянуло друг к другу! Или из-за того, что не тянуло. Из-за того, что они оба вели себя как-то по-идиотски и никогда не находили нужных слов, не делали того, что должны были делать. По крайней мере так чувствовала себя Клео. Но, может быть, и Чанс?

— Ты вовсе не глупец, — решительно заговорила она. — Я никогда так не думала, да и никто другой на ранчо. — И, после небольшой паузы, неожиданно добавила: — Рози тебя очень любит.

— Чувства — вещь непостоянная, — жестко оборвал ее Чанс.

Клео почувствовала, как кровь отливает у нее от лица. Этот разговор с Чансом — столько раз раньше она прерывала его разговоры на эту тему и сопротивлялась любой попытке сближения — показался ей самым серьезным испытанием за всю ее жизнь. Она была, конечно, не права, что так долго избегала отношений с мужчинами, но никогда еще она не осознавала этого так ясно, как сейчас. Слова, чувства, какие-то образы вихрем кружились у нее в голове… но сказать хоть что-нибудь она не могла.

Чанса внезапно озарила почти безумная, если вспомнить все, что происходило до сих пор, идея: что, если Клео пришла сюда, чтобы все-таки поговорить об их отношениях? Может ли он надеяться на подобное? От волнения он даже закашлялся.

— А где Рози?

— Отвезла в гости к ее подружке Дарси. — Пальцы лежащих на коленях рук Клео нервно переплелись. — Рози очень испугалась пожара.

— Сейчас с ней все в порядке?

Клео почти заставила себя кивнуть.

— Да, все в порядке. И с собаками тоже.

И через секунду добавила:

— Все в порядке, благодаря тебе.

Чанс некоторое время смотрел на нее молча.

— А ты? — спросил он наконец.

Клео поняла, что повод найден, — этот вопрос может стать началом откровенного разговора, и она решила не упускать представившийся шанс.

— Я не очень. Дело не в пожаре, а в том, что…

Она крепко сжала дрожащие губы, сдерживая уже готовые излиться словами чувства. Чанс был чертовски красив: длинноволосый, с обветренной загорелой кожей, что еще больше подчеркивало синеву его глаз; она была уже не в силах смотреть ему в глаза и опустила голову.