Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма - Мори Терри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глассман, который даже отдаленно не напоминал ни один из полицейских портретов убийцы, закончил свой осмотр, отвернулся от «гэлакси» и направился обратно к дому. Но лучшие силы Нью-Йорка плохо представляли, кого они должны схватить как самого известного в истории города убийцу.
– Привет, Дейв! Дейв! Подожди-ка минутку! – крикнул Фалотико.
Это была старая полицейская уловка. Если он тот парень, что тебе нужен, он обернется. Конечно, Глассман обернулся.
Но, увидев револьверы, моментально передумал.
– Я не Дэвид! Я не Дэвид! – зачастил он.
Растерянные детективы потребовали доказательств, поэтому Глассман осторожно потянулся за бумажником.
Страшно подумать, что могло бы произойти, если бы Берковиц выбрал этот момент, чтобы выйти из дома. Пожалуй, не обошлось бы без жертв.
* * *
После того как Глассман подтвердил свою личность, копы с отвращением отправили его восвояси. Жители окрестных домов с разочарованным вздохом откинулись на спинки стульев. Ложная тревога.
Глассман решил, что Фалотико, Хиггинс и прочие служат в полиции Йонкерса и готовятся арестовать Берковица за устроенный под его дверью пожар. Ему и в голову не пришло спросить, откуда они взялись, а они не удосужились сообщить ему, что там делают. В итоге Глассман просто вернулся домой и стал стирать белье.
Однако к 9 часам вечера грузный доброволец вновь вышел на улицу, на этот раз спрятав под рубашкой заткнутый за пояс обрезанных джинсов пистолет. Макранн и Коулман к тому моменту уехали из района, а Зиго отправился получать ордер на обыск. Лонго и Хиггинс передислоцировались на крышу дома № 35 на Пайн-стрит, а Гарделла нес вахту в машине вместе с Фалотико.
Заметив неуклюже топающего к ним Глассмана, Гарделла и Фалотико вздрогнули. Глассман наклонился к машине без опознавательных знаков и спросил, не может ли он чем-нибудь помочь, а заодно напомнил Гарделле, что из дома № 35 есть несколько выходов – крайне полезное замечание. Гарделла, в обычное время проявлявший себя как весьма профессиональный руководитель, еще больше расстроился, поскольку давно осознавал, что в сложившейся ситуации ему явно требуется помощь.
В этот самый момент руководство полиции Нью-Йорка съезжалось в Департамент полиции Йонкерса. Между тем аванпост на Пайн-стрит был предоставлен самому себе – четыре детектива и добровольный помощник шерифа продолжали сидеть в засаде на свирепого Сына Сэма, не имея на руках даже ордера на его арест или обыск.
Помимо отсутствия поддержки, у Гарделлы, Фалотико и их коллег на крыше имелась еще одна крохотная проблемка – они не знали, как выглядит Берковиц. Опытный Фалотико спросил Глассмана, сможет ли тот опознать нужного человека. Глассман заявил коренастому седовласому детективу, что мельком видел подозреваемого за рулем его «форда» сегодня утром, а потому полагает, что сможет узнать его.
Затем Гарделла попросил Глассмана сесть в полицейскую машину. Но Глассман, по-прежнему стоявший на улице у всех на виду, сказал, что до того, как принять хоть какое-то участие в операции, ему нужно получить разрешение своего начальства в Уайт-Плейнс. Все еще не зная, что он имеет дело с полицией Нью-Йорка и поимкой Сына Сэма, Глассман вернулся к себе домой, позвонил в Уайт-Плейнс и получил добро на участие в слежке за кем угодно и чем угодно.
Жители Пайн-стрит к тому времени уже устали от шоу Крэйга Глассмана и по большей части разошлись по домам, не застав момент, когда он вновь вышел на улицу примерно в 21:45. Стоило ему сесть в машину, как по рации передали сообщение о нью-йоркской детективной группе. Только тогда Глассман понял, что полицейские на переднем сиденье не имеют отношения к Йонкерсу. Внезапно его осенило: высказанные офицерами Чемберленом и Интервалло подозрения оказались верны.
Берковиц и правда был Сыном Сэма.
* * *
Тот, кого считали Сыном Сэма, готовился принять свою участь. Он надел голубые джинсы, светлую рубашку в тонкую полоску с короткими рукавами и коричневые рабочие ботинки. После этого он положил в бумажный пакет «бульдог» 44-го калибра – свой собственный «бульдог» 44-го калибра – и неторопливо спустился по лестнице в вестибюль дома № 35 по Пайн-стрит. Пройдя через стеклянные двери, он взбежал по ступенькам вверх до уровня улицы и зашагал на север по направлению к своей машине. Он не знал, что «гэлакси» к тому моменту взяли в плотное кольцо. Гарделла попросил владельца стоявшего рядом фургона подкатить его вплотную к заднему бамперу машины Берковица. С учетом того, что автомобиль впереди стоял всего в трех футах от «форда», Берковиц бы никуда не делся. Однако все это не имело никакого значения: позднее Берковиц скажет, что машина непременно заглохла бы, попробуй он смыться на ней в спешке. Двигатель давно нуждался в серьезном ремонте.
Даже не глядя по сторонам, Берковиц вышел на улицу, подошел к водительской двери «гэлакси», открыл ее и втиснул свое мясистое тело за руль.
– Это он? – спросил Фалотико Глассмана, когда Берковиц приблизился к машине.
– Я не уверен. Не могу сказать наверняка, – как сообщается, ответил Глассман.
На этом терпение Гарделлы и Фалотико иссякло. В сопровождении Глассмана они выскочили из машины и побежали по тротуару – со слепой стороны Берковица, – пока не добрались до задней части «форда». Затем Фалотико свернул на проезжую часть, а Гарделла подкрался к пассажирскому окну. Возившийся с ключами Берковиц наконец включил зажигание и попытался завести плохо работающий двигатель. В этот момент он поднял глаза и увидел револьвер Фалотико 38-го калибра, направленный ему в голову.
С пассажирской стороны машины Гарделла целился в него из пистолета через стекло.
Берковиц посмотрел на Фалотико и улыбнулся. Это была широкая, неторопливая, дружелюбная и все понимающая улыбка. В его голубых глазах светилась радость.
Увиденное потрясло Фалотико. Он всерьез задумался, что же здесь, черт возьми, происходит.
* * *
К моменту ареста Берковица около десяти вечера утренний выпуск «Дейли ньюс» уже отправился в типографию. К счастью для нее, Сесилия Дэвис, трясшаяся от страха в своей квартире на 17-й Бей с момента нападения на Московиц и Виоланте, не видела, что там пишут. А увидев, скорее всего улетела бы из Нью-Йорка первым же рейсом. Слив информацию репортеру из «Ньюс», полиция подвергла ее жизнь серьезной опасности.
Хотя четко доказать происхождение материала не удалось, с уверенностью
