История бастарда. Реквием по империи - Диана Удовиченко

Так пал Ле-Сили.

Города и деревни, пышно зеленеющие леса и цветущие поля пестрым вихрем пролетали мимо, припорошенные пылью дорог. Вот уже которые сутки длилась бешеная скачка: мы спешили в Лесной край. Целые дни проводили в седле, останавливаясь только для того, чтобы сменить лошадей — подорожная, подписанная самой императрицей, приказывала властям любого города или села обеспечить нам лучшую подставу по первому требованию. Ночевали на постоялых дворах, в комнатах придорожных трактиров, а если темнота заставала в поле, то и под открытым небом.

Лютый, вполне прилично державшийся в седле, не испытывал от путешествия особых неудобств. Чего нельзя было сказать о нас с Дрианном. Наш опыт верховой езды ограничивался тем единственным разом, когда мы убегали с собственной казни. Наверное, отказ от езды в почтовой карете кажется вам безумной эскападой? Разумеется, еще год назад вы были бы правы. Но сейчас мы решили, что наши магические способности позволят нам перенести тяготы пути. Хотя спустя первые сутки я начал думать, что мы проявили излишнюю самоуверенность.

Несмотря на силу изначального, которая повышала выносливость тела в несколько раз и амулет, помогающий перенести тряску, врученный дядей Ге, к концу дня я чувствовал себя полностью разбитым. Кряхтя подобно древнему старику, сползал с лошади и ходил, шатаясь так, словно находился на палубе корабля во время шторма, еле сдерживаясь, чтобы прилюдно не ухватиться за отбитый зад. Перед сном натирал поясницу и сведенные от напряжения мышцы настоем, который приготовил мне в дорогу заботливый опекун. То же самое проделывал и Дрианн. Потом мы с ним произносили друг над другом заклятия, исцеляющие спинницу, и только тогда ложились спать. Из темноты бесшумно возникал лорд Феррли и как в старые добрые времена уютным клубком устраивался возле моей головы, вытягивая из меня усталость и боль. Днем демон отказывался сопровождать нас, аргументируя это тем, что не любит тряски и уверяя, что внимательнейшим образом следит за мной из мрака. Лишь иногда он внезапно появлялся и развлечения ради полчасика парил над нами сгустком черного тумана. В последнее время Артфаал вообще не баловал меня своим присутствием, упорно не желая показываться со мной на людях.

— Образ, дорогой герцог, — отвечал он на все мои расспросы. — Впереди священная война, и народ должен быть уверен, что Верховный маг сражается на стороне света. Не хочу своим демоническим видом портить ваше реноме.

С утра все начиналось сначала: скачка, бесконечная пыль дорог, остановки, замена лошадей, боль в спине и тяжелая, свинцовая усталость. Наконец, спустя неделю, мы прибыли к границе.

Ступив на землю Лесного края, я впервые усомнился в разумности миссии, которую сам на себя возложил. Провинция, некогда славившаяся своими чистенькими, ухоженными городами и селами, превратилась в огромный пустырь. Уцелел лишь приграничный город Березовик, до которого эльфийское войско так и не дошло. От остальных городов остались только черные пепелища.

Мы ехали медленным шагом мимо обгорелых селений, пустых полей, на которых никто не работал, мимо братских могил, жуткими часовыми застывших вдоль дорог. Распорядившись отправить в Лесной край переселенцев, Дарианна была, безусловно, права: здесь было много свободной земли. Но я сочувствовал людям, которым придется обживать такое мрачное место.

Дрианн жадно втягивал воздух, насыщаясь разлитым вокруг страданием.

— Здесь повсюду смерть, — мрачно пояснил он, заметив косой взгляд Лютого.

— Да, — процедил брат сквозь стиснутые зубы, — они оставили нетронутыми леса, но не пощадили мирных жителей.

Глядя на побелевшее от ярости лицо Ома, на злобный прищур глаз, я пожалел, что настоял на его участии в переговорах. Лютый, всей душой ненавидевший эльфов, теперь лишь укрепился в своих чувствах к ним. Да я и сам после всего увиденного проникся отвращением к жестокости первозданных. Но за свою сдержанность ручался, а вот брат мог выдать непредсказуемую реакцию.

Двое суток, проведенных в провинции, превратившейся в огромное кладбище, не способствовали хорошему настроению, и я был рад, когда впереди показалась граница.

Крепость Хаардейл, тяжелой неуклюжей громадиной нависшая над окраиной провинции, была видна за много майлов. Подъехав ближе, мы увидели развевающийся над нею флаг с изображением зеленого кленового листа.

— Символ несуществующего государства, — усмехнулся Дрианн.

Ом в ответ грязно выругался, одним чохом помянув всех первозданных до пятнадцатого колена: и мертвых, и ныне здравствующих.

Походные шатры военного лагеря теснились вокруг Хаардейла, словно грибы вокруг трухлявого пенька. Здесь нас уже ждали. Полковник Теннисон, моложавый русоволосый мужчина, изучив наши документы, приглашающим жестом указал на южные ворота крепости:

— Пойдете прямо сейчас или сначала отдохнете? У нашего кашевара как раз готов обед.

— Сейчас, — решил я.

Отдохнуть хотелось. Но я опасался, что Лютый, пообщавшись с воинами и наслушавшись рассказов о зверствах, которые творились в Лесном крае, забудет о дипломатической миссии и в одиночку предпримет попытку штурма крепости.

— Сколько человек выделить вам в сопровождение? — уточнил полковник.

— Двоих будет достаточно.

Несколько минут спустя мы уже шагали к стенам Харрдейла. С нами шли: сам полковник Теннисон, горнист и солдат, несший белый парламентерский флаг. Приблизившись к крепости, я накрыл наш маленький отряд воздушным щитом и кивнул. Горнист громко протрубил нечто забористое, одновременно напоминавшее и гимн империи, и непристойную песенку про толстушку Бетти. Знаменосец усердно замахал флагом. Ответом было молчание. Мы предприняли еще одну попытку воззвать к засевшим в крепости первозданным. Безуспешно. Я подошел к воротам и принялся барабанить по ним кулаком. Затворники хранили гордое безмолвие.

— Шарахнуть заклятием — и все дела, — мрачно посоветовал Лютый.

Это было бы, конечно, проще простого. Но переговоры, начавшиеся таким образом, вряд ли увенчались бы феерическим успехом. Тем более что я ощутил на стенах и створках присутствие чуждой мне волшбы, о чем и сообщил брату.

— Белоглазые защитные чары наложили, — Ом даже оживился, — Дай-ка я попробую…

— Нет, не нужно. Прибереги до крайнего случая.

— Может быть, имеет смысл выкурить их оттуда? — деловито предложил полковник. — Наш полковой волшебник — мастер на всякие дымовые заклятия.

Ох, уж эти мне воины! Слава Лугу, что с нами не было мастера Триммлера. Вот уж кто сейчас бы усердствовал, вышибая ворота или устраивая пролом в стене. Я отрицательно качал головой, продолжая лупить кулаком по створкам, и периодически делая горнисту знак, после которого он начинал отчаянно трубить. Только Дрианн, меланхолично оглядывавший Харрдейл, не вносил никаких разрушительных предложений, за что я был ему безмерно благодарен.