Скрытый Тибет. История независимости и оккупации - Сергей Кузьмин

Но просьбы не прекратились. «По возвращении Мао Цзэдуна в Пекин оттуда хлынул еще более интенсивный поток просьб об оказании широкомасштабной и срочной помощи руководству КПК в преодолении серьезнейших трудностей».{629} Еще бы: в стране царила разруха после японской агрессии и гражданской войны между двумя революционными партиями — КПК и Гоминьданом.

Иностранная помощь пошла в Китай в еще большем объеме, чем раньше. Советские войска отражали налеты авиации Гоминьдана на города КНР, советская военная техника пополняла НОАК, за короткое время при помощи СССР построили около 250 предприятий, проводили изыскательские работы и т.д.{630} СССР безвозмездно передал КНР военную базу в Порт-Артуре и КВЖД со всей инфраструктурой и подвижным составом. В КНР было поставлено большое количество истребителей МиГ-15. Когда китайская армия вступила в корейскую войну, ее прикрытие обеспечивал советский 64-й истребительный авиакорпус.

Китай получил советский кредит на 1200 млн. руб. (300 млн. долл.) по фантастически низкой ставке — 1%.{631} При том, что сам СССР тогда имел очень мало валютных резервов. И это не все. Лишь за два года СССР поставил Китаю 943 тыс. т черных металлов (около 40% их производства в КНР), 1,5 млн. т нефтепродуктов, в том числе 506 тыс. т бензина и 477 тыс. т керосина{632}. Китай получал из СССР передовые технологии, причем во все возраставшем объеме. Так, в 1950–1953 гг. СССР безвозмездно передал КНР 599 комплектов научно-технической документации по строительству, машиностроению, технологическим процессам и др., в 1954–1957 гг. — уже 6447 комплектов научно-технической документации (возмещались лишь расходы на копирование), в 1958–1960 гг. — 7307 комплектов, в основном по тяжелой промышленности.{633} Только в порядке экономического сотрудничества СССР командировал в КНР до 1966 г. в общей сложности 8089 специалистов для помощи в строительстве и реконструкции объектов только гражданского назначения.{634} На основе советских военных технологий КНР смоделировал ракету средней дальности «Дунфэн-1», бомбардировщик Н-6, истребитель-бомбардировщик Q-5 и др.{635}

Таким образом, КПК не только пришла к власти благодаря иностранной помощи, но и дальше получала такую помощь в больших объемах. В те годы Мао Цзэдун не скрывал этого: «В эпоху существования империализма подлинная народная революция в любой стране не может одержать победу без различного рода помощи международных революционных сил… Это значит, что мы нуждались в помощи не только в прошлом, но нуждаемся в ней сейчас и будем нуждаться в будущем».{636} Тогда Советский Союз в глазах маоистов еще не превратился в «мрачное фашистское государство диктатуры буржуазии».{637}

У Тибета не было столь щедрого иностранного покровителя. Индия разъяснила тибетцам, что готовится признать сюзеренитет Китая над Тибетом, возможно, на основе соглашений в Симле. Примерно такого же взгляда держалась Великобритания, а США предпочли следовать за ней и за Индией. Они отменили визит своей миссии в Лхасу и приняли решение формально не поддерживать независимость Тибета.{638} Такая позиция Индии была связана с тем, что Дж. Неру считал дружбу своей страны с Китаем критически важной для новой Азии и нового морального порядка незападного мира, а в независимом Тибете видел опасность для этих планов.{639} Неру не знал, что маоисты скоро предъявят территориальные претензии к Индии, а он сам в их глазах превратится в «представителя крупных помещиков и реакционных кругов Индии, интересы которых тесно связаны с интересами империалистов».{640}

В январе 1950 г. начало работать радио Лхасы на тибетском, китайском и английском языках. Главным было противостояние китайской пропаганде. 31 января по радио было объявлено, что Тибет был независимым с 1912 г., когда был изгнан маньчжурский гарнизон.{641} Кашаг призвал Великобританию, США и Индию поддержать вступление Тибета в ООН. На это ему ответили, что все равно ничего не получится: СССР и Китай наложат вето в Совете безопасности. Тогда тибетцы решили послать миссию в Москву, Гонконг или Сингапур, чтобы там провести переговоры с коммунистами.{642} Руководителями одной из делегаций были В.Д. Шакабпа и Ц.Т. Гьелпо. В верительных грамотах, выданных им правительством Тибета, в частности, говорилось:{643}

«Тибет, “Страна снегов”, управляемая последовательными перевоплощениями Ченрези (Авалокитешвары), является независимой и миролюбивой страной, преданной религии. Спокойная жизнь страны нарушена и подвержена опасности из-за возможности проникновения на ее территорию китайских солдат, потерпевших поражение в ходе гражданской войны в Китае, и, хотя управление иностранных дел правительства Тибета направило председателю коммунистического Китая, Мао Цзэдуну, письмо, датированное двенадцатым днем девятого месяца года Земли-Быка, с просьбой применить свою власть для прекращения перемещения китайских солдат на территорию Тибета, китайская сторона оставила эту просьбу без ответа. Вместо этого радиозаявления из Синина и Пекина объявили Тибет частью Китая и призвали народ к его освобождению. Делегация, облеченная полными полномочиями заниматься делами Тибета, должна отправиться на переговоры:

1) относительно оставшегося без ответа письма, направленного Управлением иностранных дел Тибета председателю Мао Цзэдуну;

2) относительно неправомерных радиозаявлений из Синина и Пекина;

3) относительно гарантии ненарушения территориальной целостности Тибета;

4) относительно уведомления правительства Китая о том, что народ и правительство Тибета не потерпят вмешательства в управление Тибетом Далай-ламами и что они отстоят свою независимость.

Делегации даны указания провести переговоры по всем этим вопросам с китайским представителем где-нибудь в приграничном районе».

От делегации, прибывшей в Дели, китайской посол в Индии потребовал признать Тибет частью Китая, согласиться на передачу национальной обороны Китаю, вести политические и торговые отношения Тибета с зарубежными странами через Китай.{644} Тибетское правительство дало делегатам инструкции отвергнуть эти предложения.

Общественные организации и представители «нацменьшинств КНР» стали проводить демонстрации против «провокаций империалистов в Тибетском районе».{645} Ламы провинции Цинхай даже «отправили просьбу» в Пекин об «освобождении» Тибета, уничтожении реакционных элементов и изгнании империалистов. С похожим посланием в Пекин прибыла делегация от тибетского населения Сикана. На заседании член делегации Ван Цзя от имени тибетского народа пригласил НОАК для «освобождения».

Между тем председатель Юго-западной военно-административной комиссии Лю Бочэн собирал в Сычуани войска для похода. Лю Бочэн и Дэн Сяопин (тогда политкомиссар Юго-западного военного округа НОАК) решили поручить формирование экспедиционных войск молодому командиру Чжану Гохуа. Многие солдаты и офицеры по разным причинам боялись идти в Тибет.{646} Тогда их стали собирать на митинги, где разъясняли «священную историческую задачу». Подчеркивалось, что условия похода будут гораздо менее тяжелыми, чем во время войны с Гоминьданом.

18 марта 1950 г. войска 18-го корпуса выдвинулись из Сычуани в Кам и заняли Дарцедо (Кандин), 28 марта передовые части в 30 тыс. чел. достигли Кардзе.{647} Вначале было очень трудно снабжать войска, грузы даже приходилось сбрасывать с самолетов. Форсированно строились дороги, аэропорт в Кардзе. Очевидцы видели длинные колонны американских и советских грузовиков, доставлявших материалы для мостов. А пока строились автодороги, в Сикане широко привлекали тибетцев, чтобы использовать их на строительстве, а тысячи их яков — в виде транспорта. По словам одного тибетского коммуниста, сделать это было нетрудно: НОАК платила серебряными китайскими долларами времен Гоминьдана.{648} Некоторые подавали заявления о вступлении в армию. Сообщалось о «всяческом содействии» тибетцев китайским войскам: лодочники, плотники и кузнецы день и ночь работали на них, пастухи предоставляли яков, мужчины и женщины образовали бригады для перевозки оружия и снаряжения, строили дорогу, работали переводчиками и проводниками.{649}

Тибетцев на дорожные и транспортные работы мобилизовали независимо от их желания, хотя оплата была адекватной.{650} Местная элита получала новые должности и высокие оклады. Так что население работало за деньги и страх, но, конечно, не ради «объединения родины». С другой стороны, кампа привыкли жить сами по себе и не принимали близко к сердцу отношения Пекина с Лхасой. Кроме того, на первых порах эксцессов почти не было. К местным жителям, их обычаям и религии приказали относиться с уважением. Китаю нужны были рабочие руки и надежный тыл. Люди из разных мест излагали У. Смиту одну и ту же версию: китайцы им говорили, что вошли в Тибет для того, чтобы помочь тибетцам, и уйдут, когда Тибет «улучшится» и будет способен к самоуправлению.