Я тебя не хочу - Аннa Шнайдер

27

Лапша по-тайски получилась объедение. Впрочем, я вообще хорошо готовлю. Не гениально, просто хорошо. Снимать с курицы кожу целиком, а потом надевать обратно, не повредив, я, конечно, не умею, но если не брать во внимание этот факт — готовлю очень даже неплохо.

Так что лапшу с курицей по-тайски Сашка уплетал за обе щёки. Причмокивая и закатывая глаза.

Я ещё салат порубила — люблю я салаты, да — и Лебедев его тоже схомячил. И уже потом, когда я для полного счастья заварила ему чай в заварочном чайнике (а не пакетик в кружке) и поставила перед носом тарелку с печеньками, Сашка похлопал себя по изрядно раздувшемуся животу и заявил:

— Вот каждый день бы так!

Я фыркнула.

— Тебе кухарка нужна, а не жена.

— А я и не спорю, — засмеялся Лебедев. — Но если бы я взял одну кухарку, без жены, родители бы от меня не отстали и довели до нервной трясучки. А так — и волки сыты, и овцы целы.

От смеха я чуть под стол не свалилась.

— Ов-в-цы-ы-ы… Это ты о своих бывших подружках, что ли?

— Да хоть бы и о них, — пожал плечами Сашка.

— А знаешь, как я их называла?

— Как?

— Царевны Лебедева.

Сашка кашлянул, а потом захохотал так, что стены задрожали.

И я вдруг поймала себя на мысли, что наизусть знаю все его реакции. Каждую ухмылочку, оттенки смеха, выражение лица когда он доволен, зол или вообще пьян. Мне кажется, я даже Ленку так не знаю, как Лебедева.

Наверное, эта мысль не должна была меня удивлять, но она удивила…

— Мы, между прочим, про пиво с тобой забыли, — вдруг сказал Сашка, разбивая мою задумчивость. — Пошли, может, в комнату, посмотрим чего-нибудь под пивасик? И «Принглс».

Я поморщилась.

— Саш, ну ты же чай уже попил…

— Ну и что? Я чуть погодя, через полчасика. Как раз чай прольётся дальше и можно будет лить сверху пиво.

— Извращенец…

— Какой уж есть. Но ты же меня всё равно любишь, да?

— Угу, — я хмыкнула. — Обожаю.

.

Пива я всё же выпила — не удержалась. Сложно удержаться, когда по телевизору идёт твой любимый фильм — «Служебный роман» Рязанова — а Сашка размахивает рядом коробкой с чипсами и в воздухе вкусно пахнет тёмным пивом. Хорошим пивом, настоящим, дорогим.

И я, улыбаясь и похрустывая чипсами, вспомнила, как давно-давно, курсе на втором, Лебедев объяснял мне:

— Знаешь, как отличать хорошее пиво от плохого? У правильного пива пена большая, плотная, высокая, и когда отпиваешь — на бокале остаются чёрточки. Сколько глотков — столько и чёрточек.

Я тогда покосилась на свой бокал, где не было ни одной чёрточки, и Сашка глубокомысленно фыркнул.

— Разбодяженное. Тут не только чёрточек, тут и пены не было.

Да-а-а… Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой.

— Ты чего улыбаешься, Стась? — нынешний Лебедев смотрел на меня с интересом. Зажевал чипсину. — М-да, химия… Но вкусно.

— Вспомнила, как ты меня учил отличать хорошее пиво от плохого.

Сашка рассмеялся.

— Да, это было забавно. Ты так серьёзно меня слушала… Знаешь, Стась… я никогда не говорил тебе… но мне это страшно льстило.

— Что? — удивилась я.

— Льстило. Нет, точно пиво в голову ударило, раз я решил об этом сказать. Ты, такая умница, отличница, красавица…

— Угу, спортсменка и комсомолка…

— Вот-вот. И дружила со мной.

— И что тут такого? — Я подняла брови. — Ты хочешь сказать, что ты не красавец?

Сашка поперхнулся пивом.

— Кр-р-р… ну, может быть. Тебе виднее.

— Вот-вот, — передразнила его я. — Ты очень красивый, гораздо красивее меня. И умный, ты всегда соображал отлично. И закончил институт с красным дипломом, как и я!

— Если бы не ты, Стась, я бы никакого красного диплома не получил.

— Не прибедняйся. Ты, конечно, ленивец, но не до такой степени. И не идиот. И вообще, — я фыркнула, — ты специально, что ли? Хочешь, чтобы я тебя хвалила?

Лебедев посмотрел на меня с пьяной укоризной во взгляде.

— Это я тебя хвалю, дурочка. Льстила мне твоя дружба! И сейчас льстит. Что ты меня, дурака, равным себе считаешь.

— Ты меня сам только что дурочкой назвал, — не менее пьяно заявила я. — Так что… зараза к заразе не пристаёт! Ой, нет, не то…

И пока Сашка ржал, я тщетно пыталась собрать мозги в кучу и вспомнить, что хотела сказать.

— Яблочко от яблони недалеко падает? Нет, не то… А, во! Скажи мне, кто твой друг! Точно!

— Гыгыгы, — продолжал ржать Лебедев, даже похрюкивая, и я, посмотрев на него внимательно-внимательно, заключила:

— Всё! Больше не пей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍