Молитва для ракетчика - Константин Козлов

— Чего мне злиться, если варяги и славяне тог да были практически единым целым? Я книжки тоже читаю. И про дощечки Велесовы, и про царскую библиотеку тоже читать доводилось. Кстати, Грозный разгромил Новгород именно за то, что он прекрасно обходился без царской опеки. Это был символ второго пути развития Руси, без царей, как в древней истории. Для Грозного, стремящегося к абсолютной власти, такой пример по соседству с его молодым государством был просто опасен. Определенную угрозу таила в себе и библиотека: в ее книгах и свитках было написано про то, как славяне жили без царской власти. А такая история не нужна ни царям, ни генсекам, ни демократам.

Егерь разлил чай по кружкам и знаком предложил бойцам их разбирать.

— Так демократы должны быть довольны, что в Новгороде была демократия! — сказал Чернов.

— В Новгороде было вече. А вече и такая демократия, как у нас, — две большие разницы, — покачал головой Волков. Остаток завтрака беседа шла в историческом русле, старики просвещали личный состав — любой профессор позавидует. Даже Анатолию, считающему себя знатоком истории, было интересно, правда, он специализировался на Причерноморье. Они говорили и пили чай, пока егерь наконец не сказал:

— Ну да ладно, это история долгая, как-нибудь еще договорим. Пора двигаться.

После завтрака отряд переправился на «материк». На этот раз обошлось без приключений, разбили лед и прошли сто метров на веслах. Плоты пришлось оставить на месте высадки. Их вытащили на берег и оттащили в лес.

— Полезная штука, в хозяйстве пригодится, потом заберем, — решили Микко и Волков.

Дальше двинулись на лыжах. Егерь вел группу уверенно, практически не пользуясь картой. Они перевалили через возвышенность, венчающую длинный и острый мыс, далеко выдающийся в озеро, потом около часа они шли на северо-запад, мимо оставшегося слева Нуорунена, прошли еще километров пять и остановились возле небольшой сопки.

— Пришли, — сказал егерь.

Перед ними в узкой долине, зажатой между двумя горушками, бежал незамерзающий ручей.

— Нурис? — догадался майор, глядя на извилистое русло.

— Он самый, — кивнул Микко, — они придут вон оттуда, если, конечно, вообще придут.

— Здесь мы их и встретим, — хмуро сказал Волков.

Лагерь они устроили у подножия сопки, вырыли в снегу укрытия, натянули сверху полотно парашютов, устроили подстилки из лапника. На верхушке сопки оборудовали огневую позицию. К обеду все было полностью готово. На вершину поставили дозорного, в лагере — дежурного, а остальные завалились спать.

ГЛАВА 20.

ОСНОВЫ ТАКТИКИ.

В училище у Давыдова по основам тактики была пятерка, в академии он тоже получил оценку «отлично». Но одно дело — рисовать на карте оборону позиции узла связи, а совсем другое дело — ее на практике организовывать. Некоторый опыт у майора все же был, еще со времен заварухи на Северном посту, но там требовалось удерживать сопку до подхода помощи и нести БД. А здесь удерживать какой-то определенный пункт не было необходимости, предстояло встретить группу противника и взять ее в плен. Ничему такому Анатолия не учили ни в Харьковском ВВАУРЭ[74], ни в академии связи. Задача, как говорится, не по профилю. Хорошо, хоть учителя ему попались знающие, способные передать опыт войны, накопленный и той и другой стороной из числа сражающихся. Пришлось поработать в роли экскаваторов и бульдозеров, в качестве лопат и ковшей использовать лыжи и весла, а излишки снега таскать на плащ-палатках. Места для огневых точек выбирал Микко, а Волков руководил их маскировкой и «инженерным» оборудованием. И хотя все сооружалось по нормативам БУП РККА[75], Анатолий не постеснялся бы показать результаты их трудов самому строгому взгляду проверяющих из числа современных общевойсковиков. Сверху все это своими очертаниями напоминало огромную сороконожку, поджавшую с одной стороны свои лапки. От главной траншеи на вершине сопки отходили ходы сообщения, ведущие к огневым точкам, оборудованным в укромных местах, вроде переплетения корней у гигантской сосны или щели между приткнувшимися друг к другу валунами. Микко спустился вниз и в обход сопки вышел к руслу ручья. По его сигналу каждый занял свой окопчик. Хютенен проверил, не видно ли кого в их укрытиях, и, наоборот, как видно его самого. По его указаниям недостатки были устранены, где-то досыпали снега на бруствер, где-то воткнули сосновых веток, кое-где углубили окопчики. В качестве окончательного штриха во всех окопах устроили лежанки из лапника, разложили запасы патронов. Не забыли положить в каждую стрелковую ячейку по банке тушенки и горсти сухарей и конфет. Волков проверил и подготовил аптечку. На все свои вопросы Анатолий получал терпеливые ответы. Егерь и врач все объясняли досконально, не упуская ни одной мелочи.

По окончании строительства егерь и врач собрали всех вместе и представили для утверждения майора план предстоящих действий. Подобие макета местности Микко изобразил на снегу прямо у них под ногами, используя подручные материалы. Анатолий выслушал замысел и попытался найти в нем уязвимые места, но, на его взгляд, их не оказалось. Старик предусмотрел практически все. Бойцам, руководствуясь суворовским принципом «каждый солдат должен знать свой маневр», самым тщательным образом объяснили порядок действий каждого при различных вариантах возможного развития ситуации.

— Попытаемся взять их живыми, — решительно сказал егерь.

— Прицельно бить начинаем только при явной угрозе нашей жизни или если у супостатов появится реальная возможность унести ноги, — добавил врач, — что скажешь, командир?

— Думаю, мы все предусмотрели. В крайнем случае, действуем по ситуации и, в случае чего, не забывайте: уйти отсюда они не должны.

— Главное, чтобы снегопада не было, — сказал егерь, — но, по всем приметам, его быть не должно, небо чистое.

Снегоходы появились, когда солнце село и на лес начали опускаться сиреневые сумерки. Непогода кончилась, над горизонтом появился месяц, а в более темной части неба робко проклюнулись первые звезды. Сначала дозорный заметил далекий свет фар, когда все заняли свои боевые посты, стал слышен и звук двигателей. Наконец появились сами снегоходы. Вопреки ожиданиям, скорость их движения была совсем небольшой. Передний снегоход ехал вдоль русла, на нем сидели двое. Следующий за ним «поларис» буксировал пластиковые нарты, на нем ехали двое, столько же было в санях. На замыкающем колонну снегоходе ехала еще одна пара. По первоначальному замыслу, первую скрипку должен был играть Хютенен с его карабином и оптикой. Остальные, до особого распоряжения Давыдова, должны были создавать шумовой эффект и давить на психику противника огневым превосходством. Анатолию казалось, что секунды несутся слишком быстро. Вся колонна уже давно была в секторе огня стрелковой ячейки, занятой Микко, но тот почему-то не стрелял, чего-то ждал, должно быть, выгадывал нужный момент. Анатолий почувствовал, что взмок, несмотря на мороз и на то, что он лежал практически на снегу. Ему уже начало казаться, что егерь медлит непростительно долго, что колонна уйдет, что они выбрали позицию неправильно. Он уже решил, что, как только передний снегоход пройдет еще метров десять, он сам откроет огонь. Первый выстрел прогремел, когда Анатолий уже выбрал свободный ход спускового крючка своего АКМ. Двигатель передового «полариса» захлебнулся, снегоход встал «колом», сидящие на нем водитель и пассажир кувырком полетели в снег. Спустя мгновение загремели выстрелы. Палили слева и справа. Анатолий прицелился в заснеженную кочку и дал короткую очередь. Пули взрыли фонтанчики снега. Второй снегоход ткнулся передней лыжей в первый и перевернулся. Какой из выстрелов принадлежал егерю из следующей серии, было не разобрать, но он был так же точен, как и первый. Пуля калибра 7, 62 миллиметра разнесла в куски двигатель замыкающего «полариса». Колонну взяли в «вилку».

Первым сориентировался Виктор, он ничком бросился на землю, корпус «полариса» служил укрытием. Падая, он успел крикнуть остальным:

— Ложись, прячьтесь за машины!

Он просунул ствол карабина между лыжей и гусеницей и попытался взять на мушку ведущих огонь. Поводил стволом из стороны в сторону и понял, что стрелять бесполезно. На фоне догорающего заката двугорбая сопка и росший на ней лес образовывали единый темный силуэт, на фоне которого в разных местах поминутно вспыхивали бело-желтые огоньки выстрелов. До сопки было всего метров сто — сто пятьдесят, но предпринять что-либо было просто невозможно. Те, кто вел обстрел, позицию выбрали очень правильно.

Если раньше Роману было просто страшно, то теперь он испытывал жуткий ужас. Пули рыли снег, гремели выстрелы, парню казалось, что все они направлены в него. Он нырнул в снег и зарылся в него с головой. Макс был вторым членом группы, способным принимать грамотные решения. Он обернулся, обхватил сидящую за ним девушку и кувыркнулся за корпус снегохода, ставшего бесполезной грудой металла.