Я ем города, морями запиваю (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич

— Бля! — потрясенно выдохнул Семин. — Вот, гад! А можно я ему харю начищу? — обратился он к комитетчику. Тот даже растерялся от такого неожиданного вопроса и замер с полуоткрытым ртом.

— С умы спрыгнул, Сэм? — одернул товарища Аничкин. — Не хватало еще в уголовку влипнуть. Что, кутузку местную решил опробовать?

— Да шучу я, шучу, — тут же пошел в отказ Семин.

— Глупая шутка! — набычился чекист. — Вынужден буду доложить о вашем незрелом поведении.

— Давайте не будем горячиться, — примирительно произнес Голодец. Адамас Соломонович успел натянуть тренировочные спортивные брюки, но все равно выглядел довольно комично. — Все просто перенервничали. Да, ребята?

— Есть такое…Конечно…Правильно, — отозвались нестройным хором футболисты.

Кагэбешник недовольно покрутил носом, но, в конце концов, кисло улыбнулся и кивнул. Юрка облегченно выдохнул. Данила не стал его разочаровывать и говорить о том, что хрена лысого ему «искусствовед» позабудет этот разговор, сто пудово настучит. Но зачем расстраивать товарища?

— Если все выяснили, то давайте расходиться! — зычно скомандовал Голодец. — Давайте-ка, братцы, по своим комнатам. И постарайтесь назло этим уродам заснуть и отдохнуть, как следует.

— Какой уж тут сон, — проворчал Яшин. — Пойду на балкон перекурю это дело. Как же все задолбало!

Кстати, а где Бесков, подумал вдруг Данила. Вроде бы должен в одной комнате с Тараканом жить, но почему-то в коридоре его не видно было. Ушел куда-то? Да ну, на ночь глядя? Или…

— Вить, Беса не вы обработали?

— Тихо ты, чудила на букву эм! — разъяренной гадюкой зашипел Аничкин, с тревогой оглядываясь по сторонам, не слышит ли их разговор кто-нибудь посторонний. — Иди еще на улицу поори, как оглашенный. Или пресс-конференцию собери для журналюг. Их ведь сейчас здесь как собак нерезаных. И вообще, сам ведь предложил, забыл что ли?

И ведь не поспоришь.

Глава 23

1969 год. Май. Швейцария. Базель

— Вить, ты не в курсе, часом, падлюку, что нам ночью пожарную побудку устроила, теперь посадят? — Мельник с трудом подавил зевок. Слушать очередного клоуна, что выступал перед командой в конференц-зале отеля, было невыносимо скучно. Да и что нового мог сказать динамовцам этот чинуша в дорогом заграничном костюме? «Ура, даешь, не посрамим»…слышали уже всю эту галиматью не один десяток раз. Как важный матч, так начинается очередной митинг-накачка. Лучше дали бы лишний часок покемарить. Козлы. Сами-то, небось, пока мы на тренировках пластаемся, по магазинам местным рыщут, знаменитый шоколад и сыры скупают. Кстати, надо будет себе тоже, по возможности, цепануть. А что, ребятишкам в детдом отвезу, порадую огольцов.

— Какой там, — охотно включился в разговор Аничкин. Было видно, что капитану «Динамо» тоже обрыдла эта пустопорожняя болтовня. — Я слышал, Старостин за завтраком обмолвился, что его уже отпустили.

— Ничего себе! — удивился Данила. — Даже хулиганку не навесили? Вот тебе и любители порядка и справедливого закона. А еще на наши советские законы наезжают. В СССР этот придурок точно срок с пола поднял бы. Глядишь, пару лет топориком на делянке помахал бы, враз мозги на место встали.

— Тихо вы, — недовольно шикнул на них Яшин. — И так уже Бес косится. Странно, что еще не орет.

— Лев Иванович, — тут же переключился на прославленного вратаря Мельник. — А ты уже на Рейн сходил с удочкой? Я ведь видел у тебя в аэропорту чехол со снастями. Как улов?

Лев Яшин с удочками в зарубежной поездке

— Не получилось, — сокрушенно вздохнул голкипер. Что-что, а рыбалка была той темой, на которую Яшин мог самозабвенно говорить часами. — На зорьке специально поднялся, тишком вниз по лестнице на цыпочках прокрался, а в холле у двери прикрепленный застукал. Сидел там, оказывается, в кресле, за фикусом каким-то. Разорался, как потерпевший, да так и не выпустил.

— Так может после собрания сходишь? — поинтересовался Данила. — Игра в восемь, так что еще уйма времени. Честно говоря, я бы тоже с тобой с удовольствием выбрался. А что, найдется ведь у тебя лишнее удилище?

— Свое надо иметь, — проворчал недовольно Яшин. — Ты, паразит, крайний раз мне крючок импортный оборвал. Неужто забыл? Вот купишь новый, тогда и поговорим.

— Ох и жмот ты, Лев Иванович, — тихонько засмеялся Мельник. — Подумаешь, крючок. Давай я тебе с призовых десять таких куплю.

— И катушку инерционную. А еще леску японскую и поводки вольфрамовые, — встрепенулся голкипер. — Видел я тут в одном магазинчике…

— Товарищ Яшин! — возмутился чиновник, прервав свою пламенную речь. — Перестаньте немедленно болтать. Какой пример вы подаете молодым спортсменам? Это возмутительно! Вы ведь парторг!

— Ну-ну, не будем горячиться, — миролюбиво сказал Бесков. Константин Иванович выглядел на удивление спокойным и умиротворенным. — Я уверен, мои игроки вас услышали и сделали правильные выводы. Так ведь, товарищи спортсмены? — Динамовцы отозвались пусть и нестройным, но согласным гулом. — Вот видите, все в порядке. Да, если позволите, я бы перешел к установке на игру.

Чиновник обидчиво скривился, но спорить не стал.

— Конечно, прошу вас.

Улизнуть на рыбалку не удалось. Сразу после установки, которую Бесков в своей излюбленной манере тщательного разбора буквально каждой мелочи: «Малой, против тебя будет играть защитник, у которого рабочая нога правая. Поэтому чаще пробрасывай мяч и уходи влево, тогда он рано или поздно ошибется… Анюта, твой нападающий местами трусоват. Жесткой игры боится, убирает ноги. Значит, с самых первых минут дай ему понять, что будешь идти с ним в стык при каждом удобном случае. Пусть он тебя боится…Масло, ты уставать не умеешь. Выжигай весь центр, дави их физикой…» — по инициативе Старостина устроили коллективную читку спортивной прессы, писем и телеграмм от людей и организаций.

— Что, прям так и написано: «Советы высадили в нашей нейтральной стране свой военный десант», — недоверчиво допытывался защитник Зыков у специально приехавшего к ним из Берна сотрудника посольства, который знакомил динамовцев со статьями из ведущих швейцарских изданий. — Мы ведь спортсмены, а не солдаты.

— Даже не сомневайтесь, перевод правильный, — снисходительно улыбался дипломат. — Они ведь упирают на то, что общество «Динамо» является ведомственным. «КейДжиБи» и все такое. У них эта тема после фильмов о Джеймсе Бонде невероятно популярна. Вовсю обсуждают, у кого из футболистов какое звание, а также нагнетают страсти, мол, в случае проигрыша вас всех немедленно отправят в Сибирь.

— Вот, дебилы, — покачал головой Зыков. — Придумают же такое. Я бы, к примеру, с удовольствием в Сибирь съездил, на охоту. Меня который год уже друзья на медведя зовут.

— А что ты хотел, Валер, пропаганда, — засмеялся Еврюжихин. — Боятся нас, вот и выдумывают со страху всякие небылицы.

— О, кстати, о небылицах, — оживился Данила, решив немного развеселить товарищей. — Анекдот. Приходят тимуровцы к старику. Дедушка, говорят, мы пожилым помогаем. Давай тебе дров наколем, сена накосим? А тот им отвечает: «Какие же вы молодцы, ребятишки. Только по хозяйству я и сам управляюсь. Мне бы вот соседу еб…льничек набить?»

От дружного хохота, казалось, содрогнулись даже стены.

— Малой, зараза, откуда ты только постоянно свои анекдоты берешь? — вытирал слезы Голодец.

— Исключительно народное творчество, — бодро отрапортовал Мельник. — Фольклор. Как в «Кавказской пленнице». Помните?

— Но-но, — строго погрозил ему пальцем Таракан. — Знаем мы твой фольклор, опять, поди, пьяного до изумления из автобуса будем выгружать. Тосты, бутылки, рюмки, стаканы. Рановато стал за воротник закладывать. Не по чину!

— Когда такое было? — возмутился Данила. — Адамас Соломонович, нехорошо врать.

— Напомнить? — тихо хмыкнул сидевший неподалеку Численко. Он хоть и не мог принять участие в финальной игре, но на все собрания честно и исправно приходил. И, как ни странно, не позволял себе никаких излишеств. Хотя, вроде бы, и мог на законных основаниях зависнуть в баре. Тем более, что для разномастной интернациональной пишущей братии, объявившей форменную охоту на советских футболистов, один из героев английского чемпионата мира был нарасхват.