Убийство в доме викария - Агата Кристи

Но, подбрасывая письмо, он находит другое, написанное самим полковником Протеро, — полная для него неожиданность. Будучи чрезвычайно умным молодым человеком, он понимает, что письмо ему может пригодиться, и берет его с собой. Он переводит стрелки настольных часов на время, указанное в записке, — прекрасно зная, что часы всегда поставлены на пятнадцать минут вперед. Замысел тот же — еще одна попытка очернить миссис Протеро. Затем он уходит, встречает вас у калитки и играет роль человека, близкого к безумию. Как я уже говорила, он и вправду очень умен. Что станет делать убийца, только что совершивший преступление? Разумеется, он постарается держаться как можно более естественно. Значит, мистер Реддинг будет вести себя совсем иначе. Он выбрасывает глушитель, он отправляется прямиком в полицейский участок с пистолетом, в подтверждение шитого белыми нитками самооговора, и все мы попадаемся на удочку!

В изложении мисс Марпл было что-то завораживающее. Она говорила с такой уверенностью, что оба мы чувствовали — преступление было совершено именно так, а не иначе.

— А выстрел, который донесся из лесу? — спросил я. — Это и есть то случайное совпадение, о котором вы упоминали раньше?

— О, что вы, нет! — Мисс Марпл решительно помотала головой. — Это было вовсе не случайное совпадение, ничего похожего. Было совершенно необходимо, чтобы люди слышали выстрел, иначе трудно было бы отвести подозрения от миссис Протеро. Как мистер Реддинг это подстроил, мне не совсем ясно. Но я поняла, что пикриновая кислота взрывается, когда на нее падает что-то тяжелое, а вы ведь припоминаете, дорогой викарий, что встретили мистера Реддинга с большим камнем в руках как раз в том самом месте, где потом подобрали кристалл. Джентльмены выдумывают такие хитроумные приспособления — подвесить камень над кристаллами, подвести бикфордов шнур, или запал, если я не спутала, в общем, нечто, что будет тлеть минут двадцать, так что взрыв прозвучит примерно в 6:30, когда они с миссис Протеро выйдут из мастерской и будут у всех на виду. Надежное приспособление — на этом месте потом окажется большой булыжник и больше ничего! Но он позаботился и камень убрать, когда вы на него вышли.

— Я думаю, вы правы, — воскликнул я, вспомнив, как вздрогнул от неожиданности Лоуренс Реддинг, увидев меня перед собой. Тогда я ничего не заподозрил, но теперь…

Мисс Марпл, казалось, читала мои мысли — она многозначительно кивнула.

— Да, — сказала она, — для него это была пренеприятная встреча, в самый неподходящий момент. Но он отлично вывернулся — сделал вид, что несет мне камень для альпийской горки. Только вот… — мисс Марпл вдруг заговорила с особенным нажимом:

— Камень был совершенно неподходящий для моей альпийской горки! И это навело меня на след!

Полковник Мельчетт просидел все это время словно в трансе. Тут он проявил признаки жизни. Фыркнув раз-другой носом и растерянно высморкавшись, он заявил:

— Ну, я вам скажу! Это уж, честное слово…

На более определенное высказывание он не отважился. Мне кажется, что и его, как и меня, подавила логическая безупречность умозаключений мисс Марпл. Но в данный момент он не хотел в этом признаваться.

Напротив, он протянул руку, схватил скомканное письмо и рявкнул.

— Ладно, это сойдет. А что вы скажете про Хоуза? Этот тип позвонил и сам признался!

— Да, это был перст божий. Несомненно, влияние проповеди викария. Знаете, мистер Клемент, вы произнесли замечательную проповедь. Она глубоко повлияла на мистера Хоуза, я думаю. Он больше не мог этого выносить, он жаждал признаться в злоупотреблении церковными сборами.

— Что?

— Конечно, и это, по воле Провидения, спасло ему жизнь. (Я искренне надеюсь и уповаю, что его жизнь спасена. Доктор Хэйдок — замечательный врач.) Насколько я понимаю, мистер Реддинг сохранил письмо (дело рискованное, но я думаю, что он спрятал его в надежном месте) и постарался выяснить, к кому оно относится. Вскоре он уверился, что это мистер Хоуз. Я слышала, что он вчера вечером вернулся с мистером Хоузом к нему домой и провел здесь весь вечер. Я подозреваю, что он подменил коробочку с лекарством мистера Хоуза, а письмо спрятал в карман его халата. Бедный молодой человек в полном неведении проглотит смертельный порошок, а после его смерти найдут письмо, и все непременно решат, что он застрелил полковника Протеро и покончил с собой в приступе раскаяния. Мне кажется, что мистер Хоуз нашел письмо сегодня, после того, как проглотил яд. В его болезненном состоянии ему причудилось, что это нечто сверхъестественное — да еще после проповеди викария — и он почувствовал, что должен во всем признаться.

— Ну и ну! — сказал полковник Мельчетт. — Честное слово!.. Абсолютно невероятно! Я не верю ни одному слову!

Ему никогда еще не случалось высказываться столь неубедительно. Видимо, и сам он это понял, поэтому задал еще один вопрос:

— А вы можете объяснить другой звонок по телефону, из коттеджа мистера Реддинга к миссис Прайс Ридли?

— А! — сказала мисс Марпл. — Это я и называю совпадением. Этот звонок подстроила душечка Гризельда, я думаю, не обошлось тут и без мистера Денниса. Они проведали, какие слухи миссис Прайс Ридли распускает про викария, и задумали таким образом (конечно, это ребячество) заставить ее замолчать. А совпадение в том, что звонок раздался точно в тот же момент, что и выстрел в лесу. Это и навело всех на мысль, что между ними есть какая-то связь.

Я вдруг вспомнил, как все, слышавшие выстрел, говорили, что он «не такой, как обычные выстрелы». И они были правы. Однако как трудно было объяснить, чем именно он отличался от других выстрелов. Полковник Мельчетт откашлялся.

— Ваше решение выглядит довольно убедительно, мисс Марпл, — сказал он. — Но разрешите мне указать вам на то, что у вас нет никаких улик.

— Знаю, — сказала мисс Марпл. — Но все же вы мне верите, не правда ли?

После затянувшейся паузы полковник сказал довольно принужденно:

— Да, верю. Пропади оно все пропадом, только так это и могло произойти. Но нет ни малейшей улики — ни тени улик!

Мисс Марпл негромко кашлянула.

— Поэтому я и подумала, что при подобных обстоятельствах…

— Да?

— Позволительно будет поставить маленькую ловушку.

Глава 31

Мы оба — полковник Мельчетт и я — воззрились на нее.

— Ловушку? Какую еще ловушку?

Мисс Марпл помялась, как бы в нерешительности, но было совершенно ясно, что у нее готов тщательно разработанный план.

— Скажем, мистеру Реддингу кто-то звонит по телефону и предупреждает его.

Полковник Мельчетт улыбнулся.

— «Все пропало! Бегите!» Старый трюк, мисс Марпл. Нет, я не говорю, что он так уж плох. Иногда срабатывает. Но наш мистер Реддинг — слишком шустрая птичка, чтобы попасть в такой силок.

— Тут нужно что-нибудь особенное, я понимаю, — сказала мисс Марпл. — Я бы предложила — это мое предположение, не больше, — предостеречь его должен человек, известный своими неординарными взглядами на подобные дела. Доктор Хэйдок иногда высказывал такие воззрения, что люди могли подумать, будто он и на убийство смотрит с какой-то особой точки зрения. Если бы он намекнул, что кто-то, миссис Сэдлер или кто-нибудь из ее детишек, своими глазами видел, как он подменил коробочку с порошками, тогда, естественно, если мистер Реддинг ни в чем не виноват, он пропустит это мимо ушей, но если…

— Верно, он может тогда и сорваться, сделать какую-нибудь глупость.

— И сам попадется нам в руки. Возможно. Очень хорошо придумано, мисс Марпл. А Хэйдок пойдет на это? Вы сами сказали, что его воззрения…

Мисс Марпл оживленно перебила его.

— О! Да ведь это все теории! Они никогда не применяются на практике, верно? А вот и он, кстати, можете сами у него спросить.

Хэйдок, как мне показалось, удивился, застав мисс Марпл в нашем обществе. У него был усталый, замученный вид.

— Пронесло, — сказал он. — Я уж и не чаял его выцарапать. Но он выкарабкается. Долг врача — спасать своего пациента, и я его спас, но я был бы рад не меньше, если бы мне это не удалось.

— Вы перемените мнение, — сказал полковник Мельчетт, — когда услышите, что мы вам расскажем.

Коротко и лаконично он изложил доктору теорию мисс Марпл, закончив ее последним предложением.

Тут нам представился исключительный случай увидеть своими глазами, что именно имела в виду мисс Марпл, утверждая, что теории никогда не применяются на практике.

Воззрения Хэйдока, судя по всему, мгновенно и резко переменились. Мне кажется, он был бы рад видеть голову Лоуренса Реддинга на блюде, как царь Ирод. И мне кажется, вовсе не убийство полковника Протеро заставило его жаждать крови, а покушение на несчастного Хоуза.

— Негодяй проклятый! — бушевал Хэйдок. — Негодяй проклятый! И этот бедолага Хоуз! У него мать и сестра. Клеймо — мать и сестра убийцы! — осталось бы на них до конца жизни, а на какую душевную пытку он их обрек! Неслыханная, трусливая, гнусная подлость!