Возрожденные полки русской армии. Том 7 - Сергей Владимирович Волков

Задача вынести скрытно из церкви штандарт была возложена на штабс-ротмистра Яновского, который при помощи бывшего полкового священника, отца Василия Копецкого, у которого были ключи от церкви, проник в церковь (находившуюся уже в распоряжении «украинцев»), снял с древка полотнище штандарта и, спрятав его под шинелью, вынес.

Преодолев благополучно все «рогатки» на своем пути, переименованная группа офицеров-ингерманландцев достигла границ Донской области для дальнейшего следования в город Екатеринодар (Кубанской области), куда перешел штаб Добровольческой армии.

В штабе армии мы встретили своего однополчанина – Генерального штаба полковника С.Н. Ряснянского (Георгиевского кавалера и первопоходника) и при его посредничестве получили направление в штаб 1-й конной (Кубанской) дивизии, которой командовал незадолго до того прибывший в Добрармию генерал барон Врангель. В ожидании этого назначения мы пробыли несколько дней в Екатеринодаре и успели побывать на балу, устроенном дочерью генерала Корнилова в пользу Добровольческой армии. Был этот бал в здании Екатеринодарской 1-й женской гимназии, в которой в то время училась моя будущая жена (о существовании которой я тогда и не подозревал!).

Штаб 1-й конной дивизии находился в станице Петропавловской, недалеко от Екатеринодара. Имя генерала Врангеля – героя конной атаки под Каушеном, когда он со своим эскадроном взял, во время Первой мировой войны, германскую тяжелую батарею, – очень нам импонировало, а потому мы были очень удовлетворены этим назначением.

В штабе дивизии, куда мы явились, нас приветливо встретил молодой, высокий, стройный генерал с волевым лицом и энергичным взглядом – это был генерал Врангель, к которому мы так стремились попасть. По-видимому, и генерал Врангель был обрадован прибытием к нему кавалерийских офицеров и отнесся к нам очень дружелюбно, часто делясь с нами в задушевной беседе своим заветным желанием – создать в Добр-армии, наряду с казачьими, несколько регулярных кавалерийских полков (в то время в Добрармии было только два конных, не казачьих полка довольно смешанного состава).

Узнав, что при нас находится наш полковой штандарт, генерал Врангель предложил нам сформировать при его дивизии наш полк, обещав полное свое содействие в этом. Это предложение нас, конечно, очень воодушевило, и мы сейчас же разослали письма всем своим однополчанам, на приезд которых можно было рассчитывать, извещая их о начале формирования полка при дивизии генерала Врангеля.

Имея обещание генерала Врангеля помочь нам, мы приступили к формированию сперва одного эскадрона, получившего наименование «Разведывательного эскадрона штаба 1-й конной дивизии». Генерал Врангель выполнил свое обещание и всячески способствовал нашему формированию, направляя к нам всех офицеров и добровольцев (не казаков), прибывающих в дивизию, и давая нам разрешение на реквизицию отбитых у красных лошадей, седел и оружия.

По сформировании эскадрона командиром его был назначен ротмистр Тихонравов. В первую фазу формирования, принимая в ней участие, мне пришлось в то же время принять, по предложению генерала Врангеля, должность старшего адъютанта дивизии, как офицер, окончивший ускоренный курс академии Генерального штаба. Впрочем, на этой должности я долго не оставался, с прибытием в штаб дивизии назначенного адъютанта – офицера Генерального штаба.

По мере пополнения эскадрона добровольцами и несколькими прибывшими офицерами нашего полка, эскадрон развернулся в дивизион двухэскадронного состава, и под тем же названием «Разведывательного дивизиона», командиром которого стал ротмистр Тихонравов, я принял 1-й эскадрон, а ротмистр Васецкий – 2-й. Формирование дивизиона происходило, так сказать, «на ходу», в непрерывном движении и в боях, которые вела дивизия генерала Врангеля с красной армией Сорокина.

В этот период (лето 1918 года) дивизион, как отдельная воинская часть, принимал участие в боях дивизии к югу от реки Кубань, под Армавиром у Предтечи и других местах, а также принял непосредственное участие при взятии конным корпусом генерала Врангеля города Ставрополя. В Ставрополь прибыла еще группа офицеров нашего полка и среди них – мой брат Сергей (поручик), назначенный адъютантом дивизиона.

Возрождение Ингерманландского гусарского полка в Добровольческой армии. Новороссийская эвакуация

После взятия конным корпусом генерала Врангеля, в октябре 1918 года, Ставрополя, в котором, как я сказал, принял непосредственное участие «Разведывательный дивизион», наступавший на город со стороны женского монастыря, депутация офицеров Ингерманландского гусарского полка, во главе с ротмистром Тихонравовым, отправилась к Главнокомандующему Добрармией генералу Деникину с ходатайством о присвоении дивизиону (насчитывавшему в то время около 200 шашек, при 16 кадровых офицерах полка и полковом штандарте) своего исторического имени. Ходатайство это было горячо поддержано генералом Врангелем. Приказом Главнокомандующего от 30 октября 1918 года дивизион получил наименование «Ин-германландский гусарский дивизион». (Кажется, это был первый случай в Добрармии.) Командный состав дивизиона остался тот же, что в «Разведывательном дивизионе».

Это возрождение родного, горячо любимого полка в Добрармии (хотя бы и в масштабе дивизиона) вызвало у нас – офицеров полка – громадное воодушевление и подъем. Добровольцы же с радостью приняли имя старого, доблестного полка и надели его форму (голубые фуражки и погоны). Хотелось верить, что «воскресший» полк будет «жить» и выполнит свой долг перед Родиной в борьбе с красными ее поработителями.

27 ноября (ст. ст.) 1918 года в Ставрополе торжественно был отпразднован полковой праздник – первый полковой праздник в Добр-армии. Наш праздник совпал с праздником славного Нижегородского драгунского полка, с офицерами которого мы объединились. Много было выпито вина и произнесено горячих тостов!

В то время как первая группа офицеров Ингерманландского гусарского полка возродила в Добрармии свой дивизион (позже полк), другая группа офицеров, во главе с полковником (впоследствии генералом) Барбовичем, задержавшись в Чугуеве до падения власти гетмана Скоропадского на Украине, выступила в конном строю в поход, с целью пробиться через банды большевиков на Кубань, в Добровольческую армию. Часть офицеров (более молодых) вошла в Ингерманландский гусарский дивизион, сам же полковник Барбович был назначен командиром 2-го конного Дроздовского полка.

В ноябре 1918 года Ингерманландский гусарский дивизион был взят из конного корпуса генерала Врангеля и переброшен в Таврию. С грустью расстались мы с генералом Врангелем, которого, во время пребывания под его начальством, успели оценить и полюбить и которому были так много обязаны в возрождении полка. Но и уйдя из-под его непосредственного начальства, мы до конца Белой борьбы не теряли духовной связи как с генералом Врангелем, так и с его супругой – глубокоуважаемой баронессой Ольгой Михайловной, чье неизменное внимание и исключительную заботливость обо всех ингерманландцах мы глубоко ценили, будучи ей искренне преданными.

Связь эта сохранилась и на протяжении долгих лет в эмиграции.

В начале 1919 года, по прибытии дивизиона в город Мариуполь (Таврия), в него влился сформированный в этом городе конный офицерский эскадрон, имевший в своем составе не только офицеров