Романов. Том 5 - Владимир Кощеев

молчании. На меня поглядывали встреченные нами студенты, но никто ничего не говорил и не спрашивал. Я вообще не думал, что о моем отсутствии кто-то будет размышлять, а сейчас ловил заинтересованные взгляды со всех сторон.

— Всем доброе утро, — поздоровался я, входя в кабинет, где уже собралась наша группа.

И пока остальные еще только собирались ко мне обернуться, Виктория уже поднялась со своего места и, судя по ее виду, только присутствие посторонних не позволило ей кинуться ко мне.

— Дмитрий, вы вернулись! — выдохнула она.

Я улыбнулся в ответ, делая шаг к боярышне.

— Я же обещал вам, Виктория, — произнес я, беря ее руку в свои. — И я не отказывался от своих слов. На этой неделе вы произведете фурор.

И я, наконец, добьюсь своего.

Глава 20

На большом перерыве я сел за руль «Танка» и завел двигатель. И дождался, пока другие княжичи, собирающиеся на собрание, освободят проезд. Снаружи уже стоял кортеж князя Романова — как и предлагал отец, в Кремль поедем вместе. А кроме отца там же ждали машины Демидовых.

— Дорога свободна, княжич, — сообщил мне Виталя, управляющий «Монстром».

Внедорожник первым тронулся с места, я последовал за ним. Снегопад не прекращался, и пока мы пробирались на дорогу, я с помощью «Оракула» подключил бойцов Романовых и Демидовых в одну общую сеть.

— Господа, — обратился я к ним. — Прошу не толкаться, разбиваемся через одного, я еду с отцом в центре.

— Будет сделано, княжич, — отозвался Виталя, тут же уходя вперед, чтобы освободить место для уральской машины.

— Как прикажешь, княжич, — произнес боец Демидовых.

Перестройка не заняла много времени, и по центральным улицам столицы мы ехали в строгом порядке.

Я следил за дорогой и ни о чем не думал. Все, что было нужно, мы с дедом уже обсудили перед моим полетом в Москву.

Это собрание — идеальный момент, чтобы сообщить всем о смене наследника Урала. Государь, конечно, уже давно знал, и кто-то тоже услышал. Но мой новый статус еще не был официально оформлен. Поэтому я и не стал рисовать гербы Демидовых.

Сегодня я впервые выхожу в свет в качестве официального наследника. И буду представлять интересы Урала. Хотя это и не делает меня Демидовым, но покажет всем, включая Михаила II, что княжество по-прежнему крепко и династия исчезать не собирается.

К Кремлю мы подъехали почти что последними. Внутренние парковки были практически забиты, но наши места занять никто, разумеется, не позволил: у каждого рода свои, строго оговоренные позиции.

Когда-то давно по тому факту, где ты паркуешься, можно было судить о расположении царской семьи. Сейчас же места стали традиционными, закрепившись за родами в том же порядке, что существовал при восшествии на престол Милославских.

Погасив двигатель «Танка», я вернул наушник на место и проверил связь.

— Вижу попытки «Оракула 0.2» получить доступ, — сообщил искусственный интеллект.

Ради удобства я назвал системы по порядку появления. И, разумеется, версия 1.0 принадлежала Уралу, тогда как Кремлевская получила маркировку 0.2, а особняк Романовых стал 0.1. На деле особой разницы между первыми двумя не было никакой, разве что мощности второго были побольше. Но по сравнению с Уральским это все равно что деревянные счеты против мощного компьютера.

Помнится, я тратил часы, чтобы вскрыть Японский сегунат из подвала Кремля. На Урале на те же операции у меня ушло около пятидесяти минут. И это с учетом задержки.

— Пусть видят, что могут, — ответил я. — Но лишнего не показывай.

— Как пожелаешь, княжич.

Михаил II и так знает, что у меня есть «Оракул», было бы странно, если бы я им не пользовался.

Мы с отцом покинули автомобили одновременно. Сегодня гвардейцы сторожили вход и никого лично не сопровождали. Но бойцов Кремля собралось порядочно, никак не меньше взвода сейчас покрывались снежком, провожая гостей взглядами.

Князь Романов пошел рядом со мной, глядя строго перед собой. Я сохранял молчание, просто наслаждаясь погодой.

К вечеру снегопад усилится, и на дорогах обязательно возникнут пробки из-за водителей, для которых зима каждый год начинается неожиданно и они до сих пор ездят на летней резине.

Естественно, благородные семьи себе подобного не позволяли. Княжеские машины в обязательном порядке проходили обслуживание перед выездом, и смена шин входила в перечень.

Буксующий на льду князь — это позор, ведь тем самым ты расписываешься в неспособности управлять даже собственной машиной. Как такому доверять княжество?

Мы вошли в раскрытые двери. Сотрудники Кремля тут же приняли у нас верхнюю одежду, и вот теперь взгляды ожидавших приглашения аристократов сошлись на мне.

На моем пиджаке красовался герб Уральского княжества. Он же сверкал на перстне.

Стоящий рядом отец едва заметно улыбнулся.

— Хорошо придумано, — прошептал он.

— Это все дедушка, — ответил я. — Костюм доставили, пока у меня были занятия.

Вместе мы прошли в общую залу, где я уже видел наших казанских соседей. Группировка разрослась, теперь среди них мелькали гербы и других родов, переманенных на свою сторону отцом.

И, естественно, все они были учредителями Иннополиса.

— Господа, — первым заговорил Алексей Александрович, — позвольте представить вам моего сына, Дмитрия Алексеевича.

Господа ответили доброжелательно. Сыновей никто из них не прихватил, и наших соседей я прекрасно знал. А вот с примкнувшими был официально не представлен.

Впрочем, процесс знакомства не затянулся — мы едва пожали друг другу руки, как слуга пригласил всех проследовать в зал собраний.

Этот зал был мне хорошо знаком, его часто показывали в репортажах, которые вели профильные издания. Ничего здесь нового не было — все тот же длинный стол, вокруг которого поставлены стулья. На отдельном постаменте — деловой трон Михаила II. Места для царицы предусмотрено не было.

Широкое помещение уже было занято журналистами. Они разместились вдоль стен и уже вели съемку.

Отец кивнул мне и направился на свое место, мы сидели на разных концах стола. При этом я оказался ближе к монарху.

Никто не спешил садиться, все стояли у своих кресел в ожидании государя. И Михаил II не стал оттягивать момент своего появления.

Слуга объявлял на этот раз полный титул царя. И только после того, как закончилась эта почти минутная речь, государь вошел в зал под звук труб.

Не останавливаясь, Михаил II прошел к трону и опустился на сидение, сложив руки на подлокотники. Несколько секунд давления ауры власти, и на его лице появилась легкая улыбка.

— Садитесь, — велел он.

Собрание опустилось в кресла, разворачивая их в пол-оборота к царю.

— Я нечасто пользуюсь правом собрать вас всех, — заговорил Михаил II. — Но