Истребивший магию - Юрий Никитин

— Будет исполнено, — ответила женщина и на всякий случай улыбнулась и Барвинок, но не так, как Олегу, увы, совсем не так. — Ребрышки как раз жарятся, ждать недолго. А вино принесу сейчас…

Она снова улыбнулась Олегу и удалилась, старательно двигая из стороны в сторону толстым задом.

— Корова, — прошипела Барвинок. — Толстая корова.

Олег ответил мирно:

— Ну и что? Главное, чтобы молоко было.

— У нее есть, — заверила Барвинок. — Даже кофта на груди промокла!.. Еще кормит. Рожает и кормит, рожает и кормит. Не переставая.

Олег зевнул.

— Может быть, у нее это первый ребенок.

— Первый? — изумилась она. — Да такие начинают рожать с тринадцати лет!.. И не перестают до старости. Потому что никому не отказывают.

— Хорошие женщины, — сказал он одобрительно. — Добрые. Дают людям ту радость, которая им доступна.

Женщина вернулась, начиная улыбаться еще с полдороги, и поставила на стол кувшин и две чаши. Снова упершись руками о край стола, она игриво подвигала плечами, в глазах приглашение к более тесному знакомству.

— Что-нибудь еще?

Барвинок сказала сухо:

— Я же сказала, мяса!

— Сейчас снимают со сковороды, — заверила она с теплой улыбкой на широком лице. — А пока могу предложить пирожки, блины, оладьи с медом…

— Оладьи с медом, — сказал Олег. — Люблю оладьи с медом. И вообще сладкое.

Она замедленно повернулась, чтобы он получше рассмотрел ее крупную грудь сбоку, бросила многозначительный взгляд и удалилась, еще мощнее двигая бедрами.

Барвинок прошипела еще злее:

— Ишь, оладьи с медом! На сладкое потянуло?

— Я всегда любил сладкое, — ответил Олег в недоумении.

— Это я поняла!

— С детства, — сказал Олег.

— Ага, даже с детства!

— У нас в лесу пчел много, — сказал он мечтательно.

— Эта корова не такая уж и сладкая, — сказала она сдавленным от негодования голосом. — И на оладьи с медом совсем не тянет!

— Не тянет, — согласился Олег. Она с облегчением вздохнула, а он добавил: — Разве что на пирог… Большой, с медовыми сотами внутри…

Она сказала саркастически:

— Размечтался! Вон слюни потекли. Ну что ты за человек? То занудный до невозможности со своими ученостями, то просто я не знаю кто!

— Сложный, значит, — сказал Олег с удовлетворением. — Богатая натура. Да, я сам иногда вижу, какой я мудрый и вообще. Сижу и думаю: это я от природы такой или сам себя обучил?

Она задохнулась от возмущения.

— Ты высокомерный зануда!.. И ничего больше.

— Правда? — переспросил он. — Не… все-таки думаю, во мне есть что-то еще.

— Кроме вина и мяса с бараньих ребрышек? — уточнила она.

Молодая женщина, где бы ни находилась, игриво поглядывала в их сторону. Олег насыщался молча, ничего не замечая, а Барвинок злилась, впереди еще не один заказ, а потом она еще увяжется показывать им комнату, где толстая дура с мощным выменем постарается угодить понравившемуся мужчине насчет постели и прочего.

Олег без стука опустил на удивительно чистую столешницу чашу, Барвинок отметила этот непривычный здесь жест, за всеми столами мужчины словно бьют ими разбегающихся тараканов, разговаривают громко и вызывающе, рассматривают всех нагло и вообще стараются выглядеть большими и опасными.

— Неплохо, — заметил он. Перехватив ее взгляд, пояснил: — Неплохо кормят. Ладно, отдыхай, я пройдусь перед сном по городу.

Он поднялся, отодвинув стул, Барвинок поспешно вскочила.

— Я с тобой!

Он посмотрел с сомнением:

— Стоит ли?

— А в чем дело?

— Да мало ли куда восхочу…

В его сильном голосе прозвучала насмешка. Барвинок сразу ощетинилась, ответила резче, чем хотела:

— Прослежу, чтобы не восхотел.

Он усмехнулся как-то непонятно, она и раньше не могла истолковать эту загадочную улыбочку, пошел к выходу, и снова его все провожали взглядами. Ее тоже, она это знает, но сейчас впервые смотрели больше на ее спутника, что и злило, и странным образом льстило.

Во дворе народ толпится у самых ворот, галдит, некоторые подпрыгивают, стараясь увидеть нечто через головы. Олег собирался пройти равнодушно мимо, Барвинок взмолилась:

— Что ты как чурбан, для тебя ничего интересного на свете вообще нет?

— Здесь нет.

— Да откуда ты знаешь?

— А ты не чувствуешь?

Она, не слушая, пролезла между двумя мужиками, Олег с неодобрением посмотрел вслед, подумал, вдвинулся следом. Ему поспешно уступили, никто не хочет быть затоптанным или раздавленным.

В середине круга худой и похожий на ворона человек держал за руку одного из толпы и, глядя на ладонь, нараспев рассказывал, кто тот такой, что с ним было и что будет. Тот, кому гадают, время от времени ахал и делал большие глаза, а в толпе восторженно орали.

Барвинок смотрела, затаив дыхание. Гадальщик отпустил ладонь, из толпы тут же вышел здоровенный мужик, настоящий великан, и требовательно протянул ладонь.

— Гадай мне!.. Со мной не пожульничаешь!

Гадальщик усмехнулся, взял гиганта за руку.

— Не боишься? — спросил он, улыбка на губах проскользнула коварная. — А то бывает гадание и опасным…

— Я ничего не боюсь, — сказал великан с вызовом. — Меня здесь знают, сразу увидят, если врешь.

Гадальщик усмехнулся шире.

— Что ты, зачем мне обманывать. Ты…

Он начал рассказывать медленно и нараспев, не сводя взгляда со здоровяка. Олег морщился, это же нечестно, у того все на лице написано, а на каждое слово гадальщика он реагирует так, что сразу можно понять, кто он, откуда, кем работает, женат или нет и даже что его ждет…

Барвинок слушала завороженно, толпа то и дело взрывается восторженными воплями, что значит, гадальщик все говорит точно, а когда начал сообщать замогильным голосом, что ждет гиганта, все благоговейно затихли и внимали в торжественной тишине.

В какой-то момент гадальщик бросил взгляд в сторону, Барвинок видела мгновенное замешательство, даже голос дрогнул, а щеки побледнели, однако кое-как собрался с собой и сказал утомленным голосом:

— Все… благословенное прикосновение богов покинуло меня… Нужно собраться с силами, потом… продолжу… может быть… позже…

В толпе разочарованно заговорили, со всех сторон предлагали зайти к ним, отдохнуть, покормят хорошо, но гадальщик мотал головой. Постепенно все разошлись, он поднял усталый взгляд на Олега.

— Мир тесен, — проговорил он невесело.

— Еще как, — подтвердил Олег, — снова за старое?

Гадальщик пожал плечами.

— Разве это одно и то же? Я давно не ворую, если ты это имел в виду.