Бросая вызов - Дебора Гордон

— Вроде того, но…

— Черт возьми, Лаура, с такими вещами не шутят. Ты должна обратиться в полицию.

Разговор пошел не в том направлении, в каком хотелось бы. От мысли о правосудии Лауру снова бросило в дрожь.

— Может быть, именно так я и поступлю.

— Может быть? — изумился он. — Может быть?

— Все не так просто, Арт. Честно, я не могу об этом говорить. Мне очень жаль, что все так обернулось. Вечер мне очень понравился… Прием был великолепный.

Попытайся она добавить еще хоть одно слово, и неминуемо разрыдалась бы.

Арт молча обнял ее и погладил по голове. Лаура была так тронута, что тихо всхлипнула, уткнувшись ему в плечо.

— Слушай, я все понимаю гораздо лучше, чем ты думаешь, — мягко сказал Арт. — Иногда действительно можно оказаться там, где не следует и потом принять решение ой как непросто. Поверь, мне это известно, как никому другому. А вот уж как мне удается разбираться со своими проблемами… Не мне учить тебя, что надо делать. Давай лучше поужинаем в среду? А ты за это время все обдумаешь. И сможешь побольше мне рассказать.

— Ладно, — ответила Лаура. Но она знала, что не будет откровенничать с Артом. Единственная помощь, на которую она могла рассчитывать, должна была исходить из здания Федеральной полиции на Коттедж Вэй. Но трудно сказать, что грозило большей опасностью: обратиться за помощью к федералам или попробовать справиться со всем этим делом в одиночку.

17

Дотти Гринбаум не отличалась сдержанностью, особенно если дело касалось Лауры и Алана. Оказавшись с ними в одной комнате, она через минуту накалялась, как чайник на плите. И не стеснялась в выражениях, высказывая своему зятю в глаза все, что она о нем думала.

— Значит, ты, Алан, пренебрегаешь святыми брачными узами ради своей белобрысой потаскушки? — заявила она ему в сентябре. — Разве ты не понимаешь, что колечишь психику собственных детей? — взывала она к нему несколько месяцев спустя. — Но к счастью для них, если они сойдут с ума и подпалят лес или устроят покушение на президента, Господь их поймет и простит. А вот ты еще за все ответишь, уж поверь моему жизненному опыту.

Лаура, как правило, с трудом выносила пикировки между матерью и Аланом. Но через двенадцать часов после разговора с Майком Клементе ее все еще трясло от его угроз. Она была не в состоянии приготовить ужин, чтобы не спалить при этом плиту, не говоря уже о способности принять жизненно важное решение. И поэтому предложение Дотти приехать и привезти с собой уже готовый ужин Лаура восприняла, как дар небес. Один взгляд на машину Дотти, и Алана как ветром сдует вместе с детьми.

Дотти приехала ровно в шесть, как обещала, и прошествовала на кухню, нагруженная алюминиевыми кастрюльками.

— Ну? Где же наш прославленный боец за права учителей? — осведомилась она, водружая кастрюльки на плиту. — Я весь день провела у своей подружки Селин, а она живет в двух шагах от новой квартиры Алана. Я заехала к нему, чтобы взять детей на пару часов, если он захочет, но дома никого не оказалось.

— Я не знаю, куда они поехали, — ответила Лаура. — Но очень сомневаюсь, что он решил их похитить, если тебя беспокоит именно это.

— Не умничай. — Дотти включила духовку. — Алан хочет вернуться. А ты встречаешься с другим мужчиной. Мало ли что могло прийти ему в голову.

— Даже если у него возникает такая мысль, он никогда не станет жертвовать работой, — сказала Лаура. — Он убежден, что без его поддержки мы не проживем.

— Надо отдать ему должное, здесь он прав. Но все-таки он обязан ставить тебя в известность, куда отправляется с детьми. Осторожность никогда не бывает излишней.

Лаура достала из шкафа несколько тарелок.

— Мама, он должен вернуться к семи. А если не вернется, то можешь звонить в полицию.

— Полиция — фигиция. Да ты скорее привяжешь меня к стулу, чем позволишь дотронуться до телефона. — Дотти разложила приборы. — Стол накрыт, моя дорогая. Ты просто садись. У тебя была тяжелая ночь.

Лаура остолбенела, но только на одну секунду. «Массаду» стоило обратиться к Дотти за консультацией по поводу организации шпионской сети.

— Дай подумать. Арт рассказал обо всем Алисе, а Алиса — тебе. — Лаура села, проворчав, что от Гринбаумов ничего хорошего ждать не приходится.

— Если уж кто и должен обижаться, так это я, — заявила Дотти. — Я твоя мать, а ты даже не посчитала нужным со мной поделиться! Я узнаю подробности не от тебя, а от Алисы Олбрайт. Знаешь, Лаура, убегать с вечеринки, потому что кто-то тебе нагрубил… Я ужасно забеспокоилась. Кто с тобой говорил? Что ему было нужно?

Слава Богу, что Арт не выложил Алисе все до конца, или Алиса кое о чем умолчала.

— Да ничего особенного. Не надо делать из мухи слона. И если ты приехала только затем, чтобы выудить из меня подробности…

— Ты моя дочь. И я имею право иногда с тобой видеться. И если ничего особенного не произошло, ты можешь со мной запросто поделиться. Что произошло, Лаура?

Конституция гарантирует ей право на частную жизнь, подумала Лаура, но крайне сомнительно, что Дотти намерена с этим считаться. Она все равно заставит ее во всем признаться, в противном случае обрушит на голову дочери такие обвинения, что Лаура не сможет спать по ночам, мучаясь угрызениями совести. Оставался один выход — солгать.

— Мама, ты же знаешь, что накануне месячных я становлюсь ужасно нервной, я как будто с цепи срываюсь. — Другими словами, она еще не придумала соответствующего оправдания.

— Они были у тебя меньше двух недель назад, и ты говорила, что чувствуешь себя паршиво, — ответила Дотти. — Если у тебя нарушен цикл, обратись к доктору Шварцу. И избавь меня от подобных сказочек.

— Ну хорошо. Тебе, Слава Богу, уже шестьдесят шесть. Тебе никто не говорил, что ты иногда забываешь некоторые мелочи, о которых я тебе рассказываю?

— Я слишком занята, чтобы впадать в маразм, — Дотти села. — Итак, Лаура? Что произошло вчера вечером?

— Ничего особенного. Честное слово.

Дотти вздохнула.

— Не могу понять, почему ты выросла такой скрытной. Мы с твоим отцом всегда были такими искренними, откровенными с тобой.

— Ну, конечно. Поэтому вы и говорили между собой на идише, когда не хотели, чтобы я была в курсе ваших проблем И все благодаря вашей искренности и откровенности.

— Это другое дело. Ты была еще девочкой. И мы не хотели травмировать тебя.

— Я отлично помню, как вы вели себя по отношению к собственным родителям. Вы им в жизни ничего не рассказывали. И объясняли это тем, что не хотите волновать их по пустякам.

— Они родились в другой стране. Даже в прошлом столетии. Они не могли до конца понять американского образа жизни.

Лаура прервала дискуссию:

— Духовка разогрелась. Я поставлю кастрюлю.

— Ладно, можешь ничего мне не рассказывать. Ну и что с того, что мать места себе не находит? Такова уж материнская доля, да я к этому уже давно привыкла.

— Хорошо, раз уж ты так настаиваешь… — Лаура заглянула под крышку — Дотти привезла холодец и яблочный пирог в добавление к тушеной моркови со свиными ребрышками. — Это был Фредди Фелпс. Он прижал меня к стенке, пока Арт играл в бильярд, и обвинил в том, что я обчистила его рабочий сейф. Он угрожал позвонить в полицию и сообщить о происшествии моему новому шефу. Я сказала, что это могла сделать уборщица, но он был настолько пьян, что не воспринимал никаких доводов. Я перепугалась, что он поднимет скандал. И что другие подумают, будто я и вправду воровка.

— Да кто поверил такому мерзавцу, как Фелпс? Кто поверит человеку, который, напившись в стельку, пристает к порядочной женщине?

Только чистенькие, холеные типы, которые считаются его друзьями, подумала Лаура, но вслух ничего не сказала. Любовь к риторическим вопросам была фамильной чертой Гринбаймов.

— Никто! — провозгласила Дотти через секунду. — Только полоумный идиот! Ты должна была поставить его на место, Лаура. Бегством ничего не докажешь, кроме того что ты чувствуешь себя виноватой.

— Но на вечеринке был шеф полиции. Они с Фредди вместе рыбачат. Фредди мог попросить его арестовать меня прямо на месте.

— Вздор! Зачем ему получать нагоняй за арест невинного человека? Ты должна была постоять за себя. Лаура. Нельзя позволять всяким подонкам издеваться над собой.

— Я знаю, мама.

— Но почему-то предпочитаешь, чтобы об тебя вытирали ноги Сколько раз я тебе об этом говорила!

Ровно столько же, сколько Лаура отвечала, что предпочитает политику пряника, а не кнута. Но историю с воровством Лаура выдумала, так что спорить было бессмысленно.

— Как ты думаешь, мама, что мне делать, если он снова начнет ко мне приставать с угрозами? Плюнуть ему в рожу?

Дотти задумалась.

— А зачем дожидаться следующего раза? Я посоветуюсь со своим приятелем Эдом Розманом, адвокатом. Эд пошлет Фредди предупреждение, чтобы он оставил тебя в покое. Это произведет на него впечатление. Я все улажу.