Все до последнего страхи - Алекс Финли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Команда Келлер сумела получить весьма ценную информацию, опросив других бывших сотрудников, но ни один из них не знал тех подробностей, которые она сама выяснила после почти двух лет слежки и анализа документов. Келлер хотела побеседовать и с Эваном Пайном, но он погиб раньше, чем у нее до этого дошли руки. Может, его действительно убили, как предполагали киношники? Или это он сам всех их убил, а потом покончил с собой? Проанализировав историю запросов семьи Пайн, айтишники ФБР заключили, что это Эван, а не Лив вынашивал план себя укокошить. Возможно, так оно и было. Но забрать с собой на тот свет жену и детей? Все, что она знала об этом человеке, говорило об обратном. Бо́льшая часть его запросов показывала его небезразличное отношение к тому, как они будут жить после его смерти.
Выйдя из лифта, Келлер свернула в крыло, занимаемое Marconi. Все соответствовало ее ожиданиям: без всякой мишуры или особой экстравагантности. Сдержанная элегантность. Никому не захочется, чтобы его деньгами бездумно распоряжались.
Хотя нет, у них была эффектная секретарша – девушка поразительной красоты, с высокими скулами и огромными глазами. Подойдя ближе, Келлер внимательно к ней присмотрелась. Из первого разговора можно очень много почерпнуть. Секретарши в компаниях – особенно в небольших филиалах наподобие чикагского отделения Marconi – обычно знают, где зарыта собака: видят каждого, кто приходит и уходит, любят посплетничать и нуждаются хоть в каких-то развлечениях, чтобы их скучная работа была не такой невыносимой. Как эта женщина отреагирует? Встревожится? Испугается? Отнесется безразлично? Или же обрадуется выйти за рамки повседневной рутины?
– Здравствуйте, я специальный агент Келлер, пришла поговорить с Девином Милбэнком.
Потом показала свой значок, глядя на девушку.
– Одну секунду, пожалуйста, – сказала та, улыбнувшись дружелюбной улыбкой, за которой Келлер все же что-то разглядела.
Едва различимый проблеск в глазах.
Секретарша постучала по клавиатуре и произнесла в микрофон гарнитуры:
– Шерил, здесь специальный агент Келлер из ФБР, пришла к мистеру Милбэнку. – На другом конце линии повисла долгая пауза. – Нет, этого она не сообщила, – секретарша посмотрела на посетительницу. – Присядьте, пожалуйста, агент, к вам сейчас выйдут.
– Я лучше постою, – возразила та, желая посмотреть на реакцию собеседницы.
Еще одна улыбка и нервный взмах волосами.
Келлер стала терпеливо ждать, любуясь крышами других небоскребов и зеленой водой озера Мичиган, простиравшегося до самого горизонта. Через десять минут в приемную вошла весьма миловидная женщина. Судя по задержке, руководство устроило экстренное совещание. Возможно, даже запаниковало. Женщина проводила Келлер до двери в стеклянной матовой стене конференц-зала, через которую ничего нельзя было разглядеть.
Встретивший ее мужчина оказался выше, чем ожидала Келлер. Она видела его только на фотографиях и по телевизору. Глава чикагского филиала Marconi Девин Милбэнк. Если здешнее отделение замешано в грязных делах – а так оно и есть, – значит, замешан и он.
– Специальный агент Келлер, – глубоким баритоном произнес он, коротко пожал ей руку, норовя заглянуть в глаза.
Милбэнк махнул на другого мужчину, почти на фут ниже его самого – упитанного, в костюме в тонкую полоску.
– Это Мел Бредфорд, наш главный юрисконсульт.
Тот протянул ей руки с пальцами-сосисками и будто в тисках сжал ее ладонь.
– Мы ждем кого-то еще? – уточнил Милбэнк, удивившись, что кроме Келлер больше никого не будет.
– Нет, я пришла одна.
Он кивнул, словно ее слова произвели на него впечатление или же принесли облегчение: если ФБР прислало одного-единственного человека, значит, серьезного разговора не будет.
Они устроились в конце длинного глянцевого стола.
Первым заговорил Милбэнк:
– Нас не каждый день навещают агенты ФБР. Чем могу быть вам полезен, агент Келлер?
– Я пришла по делу Эвана Пайна.
Юрист рядом с Милбэнком вмиг расслабился. Принял более естественную позу и больше не выглядел напряженным в своем кожаном кресле.
– В это невозможно поверить, – сказал Милбэнк. – Такая трагедия!
Келлер согласно кивнула:
– Судя по всему, произошел несчастный случай, но мы должны расследовать каждую гибель американца за границей при необычных обстоятельствах.
– Понимаю, нам тоже несколько раз звонили журналисты. После того фильма Эван стал чем-то вроде знаменитости.
– Как долго у вас работал мистер Пайн?
Келлер знала это и так, но надо же было с чего-то начинать, чтобы его разговорить.
– В этом отделении около семи лет. А до этого еще порядка двадцати в нашем филиале в Омахе. После той истории с его сыном компания разрешила ему перевестись.
Об увольнении Пайна Милбэнк не сказал ни слова.
– С кем ближе всего в офисе общался мистер Пайн?
Милбэнк вздохнул:
– По правде говоря, ни с кем. В этом и заключалась проблема.
– Что вы хотите сказать?
– Эван всех сторонился. Вечно был рассеянным, поглощенным своими мыслями. Первые пару лет мы думали, это следствие перевода в другой филиал. Но ничего не изменилось. Пока в эфир не вышел документальный фильм, мы даже не догадывались о масштабах его борьбы.
– Но несколько лет вы его все же не трогали, – заметила Келлер.
– У
