Такое вот кино (СИ) - Екатерина Риз

- Так шампанское-то открывать?

- Открывай, - согласилась Ленка, и первой взяла у него бутылку, когда Николай ловко её откупорил, почти ничего не пролив. Ленка глотнула из горла и предложила мне. Я поначалу отказаться хотела, а потом решила, что с моими натянутыми нервами надо что-то делать. Сделала несколько глотков, сморщилась, почувствовав, как пузырьки в нос ударили. Потом спросила:

- Саш, хочешь шампанского?

- А водки нет?

Вот за что его жалеть? Алкоголик и задира.

- Извини, не запаслись.

- Плохо. Не хочу я шипучку.

По Яблоневке мы проехали, как по пустыне. Из-за высоких заборов ни звука, ни лучика электрического света не проникало. Остановились у ворот, мне пришлось выйти, чтобы открыть их, и Дашка аккуратно въехала во двор. Из автомобиля Емельянов сам выбрался, правда, уже не бравировал, а держался за больную головушку, а ещё за ребра с правой стороны. Но о гостеприимстве не забыл, расшаркался, как столетний старик, рукой махнул и пробубнил что-то вроде:

- Будьте, в общем...

Я следом за ним на крыльцо поднялась, и обернулась, услышав легкий присвист.

- Ничего домик.

- Сань, а ты устроился!.. Молодец. - Ленка на крыльцо легко взбежала, Емельянова дружески по плечу стукнула, а тот заметно присел. Ленка тут же руки убрала и повинилась: - Прости.

Только Дашка ничего не сказала, осмотрелась, руки на груди сложила, и замерла, ожидая, когда её в дом пригласят.

Оказавшись в родных стенах, Емельянов кулем свалился на диван, пристроил голову на подушке и, наконец, вздохнул с облегчением. Я же ходила по дому и свет везде включала.

- Дом, милый дом, - пробормотал Сашка с дивана.

- Есть чего поесть?

- Кухня там. - Я указала направление.

Дашка скинула с ног туфли и босиком прошлась по паркету, ступала мягко, как кошка. Остановилась перед диваном, облокотилась на спинку и на Сашку сверху взглянула, изучающе.

- Больно тебе?

- Сама попробуй, узнаешь.

Она виновато улыбнулась.

- Кто же знал, что он такой придурок? Казался милым.

- Ага. - Емельянов носом шмыгнул, глаза открыл и на сестру мою посмотрел. Та улыбнулась, ещё более виновато.

- Прости.

- Прощу, если сделаешь доброе дело.

- Какое?

- Выключи свет, у меня глаза болят.

Я Дашку опередила, и светильник над диваном выключила. И сестру решительно потеснила, наклонилась к любимому.

- Может, вызовем "скорую"? Вдруг ребро сломано?

- Не сломано. Я знаю, когда сломано.

Я осуждающе качнула головой.

- Боюсь спросить, что ещё ты хорошо знаешь. - На сестру я не смотрела, но чувствовала её взгляд, и когда она от дивана отошла, ощутила себя едва ли не победительницей. Я продолжала хлопотать над любимым, пригладила его волосы, наклонилась ниже, чтобы поцеловать, и шептала ему, что всё будет хорошо, но не могла отмахнуться от того, что присутствие сестры в этом доме мне не нравится.

Ленка из кухни выглянула и поинтересовалась:

- Салат сделать? Есть кто-нибудь хочет?

- Я хочу, - отозвался Сашка. - И выпить. У меня всё лицо болит... Даже уши.

Я глаза закатила, но говорить ничего не стала и даже помогла любимому принять сидячее положение.

За "салатом" мы просидели ещё около часа. Я скрипела зубами, но силилась улыбаться. Едва дождалась, когда Емельянов окончательно обессилит, и тогда, не слушая вялых возражений, повела его в спальню. То есть, его Николай повёл, а я шла следом и внимательно приглядывалась, за какие части тела Емельянов хватается особенно часто. Пообещала себе, что завтра настою на вызове врача. Была больше, чем уверена, что Сашка наутро подняться с постели не сможет. Гостям я разрешила занимать свободные комнаты, и мне, честно, было всё равно, кто где и с кем устроится. Помогла любимому раздеться, осторожно сняла с него чистую футболку, которую сама же на него надела минут сорок назад, Сашка немного взвыл, когда пришлось поднять правую руку, а я поморщилась, словно это была моя боль.

- О-ой, - протяжно выдохнул он, когда повалился на подушки.

- Не надо было с ними драться, - не утерпела я. - Ты один, а их вон сколько.

- Я не дрался, Тань. Это они со мной дрались.

- Убью Дашку завтра, - зловеще пообещала я. Стащила с Емельянова джинсы, носки, и накрыла его одеялом. Он лежал и признаков жизни не подавал. Я же смахнула с его заклеенного пластырем лба волосы. - Саш.

Он не ответил, только вопросительно угукнул. А я в растерянности замерла, не зная, что сказать. Эмоции переполняли, и слова в голове крутились только те, которые Емельянов вряд ли готов сейчас от меня услышать. Не в том он состоянии.

- Ничего, - пробормотала я. - Спи.

Вечер выдался очень тяжёлым, и уснула я крепким, но беспокойным сном. Усталость была неимоверная, и больше психологическая, когда я легла и закрыла глаза, меня словно каменной плитой придавило, и только гул в ушах. И пока не заснула, всё прислушивалась к Сашкиному дыханию, но он не хрипел и не задыхался, как я себя запугать пыталась. В конце концов, повернулась на бок, придвинулась к нему ближе, и положила ладонь на его руку. Обнять не решилась, боясь, что причиню боль или разбужу. И тогда уже заснула. А наутро, открыв глаза, только удивилась, отчего так плохо себя чувствую. Голова раскалывалась, во рту сушь, а из мыслей лишь одна: пить хочу. Сашка спал, повернувшись ко мне спиной и загородившись локтём от солнечного света. И поэтому я, когда с постели поднялась, первым делом шторы задёрнула. Потом прошлёпала босиком из комнаты. Зевала, спускаясь по лестнице. В гостиной увидела грязную посуду на журнальном столике, нахмурилась, прошла на кухню и достала из холодильника бутылку минеральной воды. Крышку открутила и стала пить прямо из горла. Голову повернула, привлеченная неясным шорохом, и поперхнулась, увидев Дашку. Закашлялась и головой помотала.

- Боже мой... Я и забыла, что ты тут.

- И тебе с добрым утром.

Дашка сидела за столом, в Сашкиной рубашке, в которой, по всей видимости, спала, мотала ногой и грела руки о чашку с чаем. Я осторожно перевела дыхание, пытаясь справиться с приступом недовольства, глядя на её голые ноги.

- Чего тебе не спится?

Она плечами пожала.

- Не спится. На новом месте плохо сплю, ты же знаешь.

Я еще попила, подумала, и не стала убирать бутылку обратно в холодильник, решив прихватить её в спальню.

- Как твой?

- Не знаю пока, он спит.

Дашка лениво улыбнулась.

- А он ничего, смелый.

- Дурак он. Знал бы тебя получше, не стал бы связываться.

Дашка презрительно скривилась в ответ на мои слова, но всерьёз их не приняла, судя по наплевательскому выражению лица.