Сибирская кровь - Андрей Черепанов

до 1853-го, выяснилось, что умерший в том году в возрасте пятидесяти лет Гавриил Егорович (Григорьевич) Черепанов из Житовской деревни – оседлый инородец[266]. И тут же все прояснилось: он вообще не был родственником «моих» Черепановых, но, вероятно, при обращении в православие кого-то из его предков – бурята или тунгуса – ему была дана распространенная в здешних краях наша фамилия. Можно полагать, что этим предком Гаврилы, его дедом, был новокрещенный Андрей Черепанов, который в 1778 году венчался с такой же новокрещенной Незговоровой Евдокией Федоровной, а их сын Григорий и стал отцом Гаврилы.

Похоже, что ясашная Параскева Черепанова, что умерла в 1813 году в возрасте пятнадцати лет, и Ирина Абрамовна Черепанова, вышедшая в 1831 году замуж за ясашного Андрея Белоусова, – тоже внучки тех самых новокрещенных Андрея и Евдокии. Вероятно, их же потомками были ясашный Анисим Черепанов – восприемник рожденного в 1810 году сына ясашного Ефима Карманова; ясашный Петр Черепанов и рожденный от него в 1826 году Игнатий; еще один ясашный Петр, который умер в 1831 году в двухлетнем возрасте (если только фамилии этих персонажей не являются ошибками в метриках).

Стоит полагать, что семейство инородцев Черепановых обосновалось в Житовской деревне еще с XVIII века. Но уж точно это произошло не позднее 1829 года, когда венчался со своей Акилиной, дочерью крестьянина Изосима Толмачева, Гаврила Черепанов из Жидовской деревни.

Именно такое название – Жидовская – деревня носила прежде, и пошло оно, судя по всему, от ее основателя – верхоленского конного казака Ивана Семеновича Жидова, который начинал свою службу в Восточной Сибири еще с Якутского острога, попав в его «Книгу о раздаче денежнаго, хлебнаго и солянаго жалования детям боярским и разнаго звания служилым людям» за 7156 (1648) год. Затем Иван и, видимо, его брат Яков оказались в ведомстве Илимска, чьи окладные книги за 1677 и 1684 годы гласят о том, что «Ивашко Семенов сын Жидов пашню пашет» и служит казаком Верхоленского острога, а «Якунка Семенов сын Жидов» – казаком Илимского острога. Отцом же их был, вероятно, казак, что перечислен в «Книге имянной березовским служилым людям и ружейникам» первой половины 1630-х годов с именем Семен, трудно расшифруемым отчеством (вроде, Беев) и фамилией, больше похожей в написании на Шидова141.

Мне не удалось узнать, когда и почему Жидовская деревня оказалась полностью заселена инородцами, а в исповедной росписи Белоусовской Иннокентиевской церкви за 1872 год обо всех жителях Житовского селения – Белоусовых, Большедворских, Житовых, Лагиревых, Толмачевых, Тюменцовых и Черепановых – говорится исключительно как об оседлых инородцах[267]. Но, вероятно, такое заселение происходило постепенно из близлежащих деревень. Ведь, скажем, в 1807 году состоялось венчание новокрещенного ясашного из Белоусовской деревни Андрея Белоусова на Вассе, дочери крестьянина Хабардинской деревни Осипа Хабардина. А в исповедной росписи 1843 года вдова Васса Белоусова со своими сыновьями Петром и двумя Стефанами числились уже в Житовской деревне. Полагаю, что свою фамилию Андрей Белоусов получил от отца-тунгуса, крещенного в возрасте тридцати пяти лет под именем Стефан. Как это следует из реестра Верхоленской Воскресенской церкви 1804 года, его восприемниками были крестьянин Василий Белоусов с дочерью Татьяной142.

Согласно исповедной росписи, население Житово к середине 1872 года достигло двухсот восемнадцати человек, из которых Черепановых якобы осталось только двое – рожденный около 1848 года у Гаврилы сын Михаил со своей женой Марией Александровной143. На самом же деле, к тому году у Михаила была уже дочь Мария, и в Житово проживало еще семейство его старшего брата Саввы с женой Акилиной – дочерью ясашного инородца Ивана Белоусова и сыном Андреем. Значит, Черепановых в селении тогда было шестеро из не менее чем двухсот двадцати двух местных крестьян.

К сожалению, из-за отсутствия более поздних росписей белоусовской церкви численность ее прихода по Житово в начале XX века мне определить не удалось. Но из сохранившихся метрических книг видно, что православных инородцев Черепановых там в 1916 году было уже целых тридцать один (это даже без учета Саввы и Михаила с их женами, даты смерти которых остались неизвестными), а к концу 1919 года – тридцать три: четыре потомка Гавриила Григорьевича по линии Саввы и две их жены, двадцать три потомка по линии Михаила и четыре их жены.

Однако единственный сын Саввы Гаврииловича Андрей со своими детьми и женой и старший сын Михаила Гаврииловича Иона со своими числились с 1899 года крестьянами не Житовской, а Гогонской деревни, что была основана в полутора верстах от Житово, еще дальше вверх по течению Куленги.

Степновские

В исповедной росписи 1843 года среди ста девяносто четырех верхоленских поселенцев оказалось четверо Черепановых – вдова Наталия и ее дети Татьяна, Ананий и Улита144. Легко выяснить, что ее умершим в 1828 году мужем был Ананий Михайлович, ведь именно он в 1809 году венчался с Натальей Ивановной Сорокиной, и от него рождены перечисленные в росписи дети. В метриках ясашная вдова Наталья Ивановна была названа еще и матерью умерших дочерей Анания Параскевы и Улиты.

И с Улитой возник первый вопрос: так, действительно ли она в 1843 году была в возрасте пятнадцати лет и жива, что следует из самой росписи, а также метрической записи 1856 года о замужестве двадцативосьмилетней дочери оседлого инородца Улиты Черепановой[268], или умерла в свои девять лет, что следует из метрической записи 1836 года? С Наталией Ивановной – второй вопрос: есть метрика о ее смерти в 1839 году. Так, она-то сама в 1843 году жила или уже умерла? С другой дочерью Наталии Татьяной третий вопрос: имеется подтверждение ее бракосочетания в 1842 году с поселенцем Шишкинского села Никитой Непомнящих. Так, все-таки, она в 1843 году – незамужняя дочь Наталии или уже жена Никиты? С Никитой Непомнящим четвертый вопрос: в той же росписи есть такой поселенец с подходящим возрастом. Но почему его женою там названа не Татьяна, а Агафия? Видно, не все было ладно с ведением метрических записей и исповедных росписей по верхоленским поселенцам.

Известны имена одиннадцати детей Анания Михайловича Черепанова (четверых сыновей и семи дочерей)[269], из которых к дате составления росписи 1843 года точно выжили двое – Татьяна и Ананий. Шестеро умерли малолетками, одна дочь – в двадцать семь лет. Судьба еще трех дочерей – Анисии и двух Екатерин – не установлена, но они в 1843 году были (если не умерли ранее) уже в том возрасте, что предполагает их прежде состоявшееся