Между планетами - Роберт Хайнлайн

Дон помешкал, прежде чем ответить, а затем сказал:

— Я, конечно, не хочу быть невежливым, но мне нужны доказательства.

Сэр Исаак извлек из своего водэра звук, напоминающий вежливое покашливание:

— Кгхм-м-м.

Они оба повернулись к нему.

— Кажется, мне следует вмешаться в ваш разговор. Я познакомился с Доном раньше, чем вы, дорогой Фипс…

— Ну и что же? Продолжайте.

Сэр Исаак повернул большую часть своих глаз к Дону.

— Мой дорогой Дональд, доверяете ли вы мне?

— Полагаю, что да, Сэр Исаак. Но мне кажется, что я все же должен получить доказательства. Это не мое кольцо.

— Да, у тебя есть основания для этого. В таком случае давай подумаем, что может послужить таким доказательством? Если бы я, например, предложил…

Тут Дон перебил его, чувствуя, что разговор выходит из-под контроля.

— Мне очень жаль, но мы напрасно затеяли этот спор. Понимаете, он совершенно беспредметен.

— Вот как? Почему?

— Все дело в том, что у меня нет кольца. Оно пропало.

Несколько минут царила полная тишина. Затем Фипс сказал;

— Думаю, что Мало в обмороке.

Всех охватило беспокойство. Устройство, внутри которого находился марсианин, было отправлено в его комнату, и это напряжение сохранялось до тех пор, пока не поступило сообщение, что марсианин плавает в своей постели и чувствует себя более или менее сносно.

Разговор возобновился. Фипс сверлил Дона глазами.

— Все из-за тебя. Твои слова разбили Мало сердце.

— Из-за меня? Я вас не понимаю.

— Он тоже был курьером и застрял здесь так же, как и ты. У него была вторая половина послания, а первую ты потерял. Таким образом, твои слова лишили его последнего шанса добраться домой, прежде чем сильная гравитация добьет его. Он очень плох, а тут еще эти сюрпризы.

— Но… — начал Дон.

— Дональд не виноват, — вмешался Сэр Исаак. Молодых можно обвинять только после серьезного размышления, иначе взрослые потом будут жалеть об этом.

Фипс посмотрел на дракона, потом на Дона.

— Прошу извинить меня. Я устал, и у меня плохой характер. Что случилось — то случилось. Но все-таки важно знать, что именно произошло с кольцом. Есть ли хоть какая-нибудь возможность найти его? Дон выглядел несчастным.

— Боюсь, что нет.

Он в нескольких словах объяснил, что кто-то пытался отобрать у него кольцо, а у него не было надежного места, где бы он мог его спрятать.

— Я не знал, что это кольцо представляет такую огромную ценность, но я хотел выполнить просьбу доктора Джефферсона. Может быть, я иногда бываю слишком упрям. И поэтому я сделал то, что в этих обстоятельствах казалось мне самым лучшим. Никому и в голову не пришло бы искать его у этого человека.

— Это разумно, — согласился Фипс. — Но все же кому ты отдал это кольцо?

— Я отдал его молодой девушке. — Дон нахмурился. — Боюсь, ее убили зеленые мундиры.

— Но ты не уверен в этом?

— Почти уверен. По роду моей работы я имел возможность наводить справки. Никто не видел ее с момента нападения. Я думаю, она убита.

— И все же ты можешь ошибаться. Как ее зовут?

— Изабель Костелло. Ее отец был управляющим отделением МТГК.

У Фипса глаза полезли на лоб. Он упал в кресло и громко расхохотался. Наконец он вытер слезы и сказал:

— Вы только послушайте, Сэр Исаак, нет, вы только послушайте! Вот после этого и говорите о том, что вы ищете свою судьбу, как синюю птицу, а она сидит в клетке буквально во дворе вашего двора. Или возьмите бабушку, которая ищет свои очки по всему дому, когда они у нее на лбу.

Дон переводил взгляд с одного на другого.

— Что вы имеете в виду? — спросил он недоуменно.

— Что я имею в виду? А то, паренек, что Джим Костелло и его дочь находятся здесь, и причем давно.

Дон вскочил с кресла.

— Не дергайся. Сиди, как сидел. Я сейчас вернусь. И действительно он скоро вернулся.

— Я никак не могу научиться пользоваться этими вашими домашними телефонами, Сэр Исаак, — пожаловался он. — Они сейчас придут. — Он сел и глубоко вздохнул. — После этого мне, наверное, придется лечь в психушку.

Он замолчал и лишь изредка хихикал. Сэр Исаак сидел в задумчивости. Казалось, он созерцает свой несуществующий пуп.

Дона обуревали чувства, и он был настолько рад, что это даже нельзя было назвать радостью, а скорее освобождением от огромной гнетущей тяжести. Изабель была жива! Через некоторое время, когда к нему вернулось спокойствие, он обратился к присутствующим:

— Послушайте… Не пора ли вам рассказать мне обо всем, что происходит?

Сэр Исаак поднял голову, и щупальца его легли на клавиши водэра.

— Прошу прощения, мой мальчик. Я задумался сейчас совсем о другом. Много-много лет назад, когда моя раса была очень молодой, а твоей не было вовсе…

Фипс вмешался в его рассказ:

— Извините, старина, но я могу рассказать ему обо всем короче, а что касается деталей, то вы сможете уточнить позднее. — Он встал и повернулся к Дону.

— Харви, существует организация, вроде масонской ложи. Можешь называть ее как угодно. Мы называем ее просто организация. Я являюсь ее членом. Ее членами являются и Сэр Исаак, и старина Мало, и твои родители. Ее членом был и доктор Джефферсон. Она состоит главным образом из ученых, но не только из них; единственное, что нас объединяет, — это вера в достоинство, в естественную ценность свободного разума. Мы вели свою борьбу разными путями и, нужно сказать, не всегда успешно. Я должен пояснить, что мы боролись против практики, сложившейся на протяжении последних двух столетий, а именно — уменьшения свободы индивидуума под давлением крупных и могущественных организаций как государственных, так и квази-государственных.

На Земле происхождение нашей группы прослеживается от многих источников и уходит далеко в историю. Мы происходим от ассоциации ученых, боровшихся против засекречивания научной мысли, против ограничений и препятствий, которые ей ставились. А также от ассоциации людей искусства, боровшихся против цензуры. От ассоциаций, работавших в области юриспруденции, и от многих других организаций, хотя большинство из них не имело успеха, а некоторые были просто беспомощными и глупыми. Около ста лет назад все такие организации оказались вне закона. Те, что были слабы, — распались сами; слишком шумные были разгромлены и ликвидированы, а остальные консолидировали свои силы.

Здесь, на Венере, происхождение нашей организации ведет начало от момента, когда впервые было достигнуто взаимопонимание и договоренность между Сайрусом Бокононом и аборигенами. На Марсе одновременно с организацией — о ней я скажу несколько позднее — есть филиал, который состоит из представителей класса священников. Хотя это весьма неточное слово, поскольку они не являются священниками. Я бы скорее назвал их классом судей, это ближе по смыслу.