За пригоршню чар - Ким Харрисон

Дженкс с его юной внешностью отлично вписывался в команду, взятый напрокат гидрокостюм и натянутая на уши деревенская вязаная шапочка красного цвета ему шли. Разрумянившись от мороза, он глотал кофе, больше на сироп похожий по количеству сахара. Господи, подумала я, тик бы его и съела. Тут я покраснела и положила ногу на ногу вместо того, чтобы расставить пошире для равновесия.

Кофе к сахару тебе не налить, Дженкс? — спросила я, и он замер: нас качнуло волной.

Ну что, ты с красавчиком-капитаном сейчас поговоришь или уже в воде? — не задержался с ответом Дженкс.

Я его шлепнула по ноге, снимая приступ раздражения. На этот раз он не вздрогнул, и мне стало лучше на душе, я даже простила ему наглое хихиканье. Я повернулась к Маршаллу. Капитан поглядывал на меня краем глаза с момента, когда я поднялась на борт. Мы тут все были в гидрокостюмах, только он один — в черных плавках и красной ветровке, голые мускулистые ноги покрылись гусиной кожей. Ему явно было холодно, только уж больно он мачо, чтобы это признать. Встав покрепче, чтобы не упасть при такой качке, я открыла рот, собираясь с ним заговорить, но Дебби опять его позвала.

Черт! Я шлепнулась обратно на сиденье. Да что со мной такое?

Заставив себя дышать спокойно, я дождалась, пока Дебби получит ответы на свои суперважные вопросы. Солнце красиво играло на воде, и я вдруг подумала, что сейчас безбожно рано, чтобы куда-то ехать, да и просто, чтобы встать. Дженксу-то хорошо, он постоянно вставал еще до рассвета. До меня доносилось его бормотание: «Девять сорок восемь, девять сорок восемь» — это он пытался перенастроить внутренние часы. Рокот двигателя убаюкивал, несмотря на кофеин и на то, что Дженкс заставил меня вздремнуть сегодня ночью.

Подавив зевок, я выпрямилась, руки нащупали на жилете сумочку с амулетами и пейнтбольным пистолетом, надежно упакованным в пластиковый пакет на молнии. Вчера я добрую половину дня провела в почти неиспользуемой кухне мотеля. В магазинчике уцененных товаров я раздобыла одноразовые медные вкладыши для кастрюль, а Дженкс выменял на кленовый сироп все нужные ингредиенты для приготовления сонного зелья и средства, отбивающего запахи.

Труднее всего оказалось найти, где продают принадлежности для пейнтбола: «Эт вам налево за старой почтой, потом мимо баптистской церкви, что сгорела в семьсятпятом, а там прямо на ферму Хиггана держите. Мимо не проедете».

Урок погружения, допрос Джакса о мельчайших подробностях, шестичасовое бдение на кухне и трехчасовое болтание по форту Макино, где мы изображали из себя туристов, меня довели до ручки. Но больше всего впечатлений я получила, наблюдая, как Дженкс учит Джакса читать.

Юный пикси схватывал все быстрее, чем я считала возможным. Пока я возилась с зельями, Дженкс с Джаксом смотрели «Улицу Сезам» — кажется, ее музыка и куклы-персонажи как нельзя лучше подходили к умственному складу пикси. А одна песенка так и застряла у меня в голове, вкралась червяком прямо в подкорку и засела там, словно чужак из фантастического боевика.

Осознав, что у меня ноги притопывают в такт привязчивому ритму, я села ровно, раздумывая, неужто я эту песню до конца своих дней буду мурлыкать, и что бы сказал обо мне Элмо. Что в моем положении самое странное? Пейнтбольный пистолет в косметичке? Шестифутовый пикси под боком? Выбери сам, Элмо, и не хихикай.

Остров Бойс-Бланк приобретал очертания, над макушками деревьев показался маяк, и я еще раз порадовалась, что пойду туда под водой. Мы миновали остров Макино, где запрещено автомобильное движение; слева и позади осталась громадина моста, пересекавшего узкий пролив между двумя полуостровами. Узкий, ага. Добрых четыре мили, блин. Под мостом как раз шел океанский лайнер и казался мышью под стулом.

Мост был чудовищно огромный — если верить тексту салфетки из-под моего вчерашнего бургера, всего на фут ниже Кэрью-Тауэр, — опоры в пятьсот футов высотой еще на двести футов уходил и в грунт. Это третий подлине подвесной мост в мире, а в западном полушарии — первый. Обошлась эта здоровенная гадина при своей постройке в пять жизней, одного утонувшего так и не нашли: упасть в воду с такой высоты — все равно что на бетон. Такую конструкцию логично увидеть в мегаполисе каком, а не в глухомани, где зимой по льду гуляют волки и лоси.

Я чуть не упала, когда шум двигателя перешел в вой и катер почти остановился, покачиваясь на собственной волне. Шестеро парней столпились на корме, толкаясь и отпихивая друг друга, выделываясь перед Дебби, затянутой в гидрокостюм. Бюст у нее был будто у Барби — а у меня скорее как у ее маленькой сестрички Элли. Я невольно подумала, не из-за нее ли в основном и шли в дайвинг-клуб эти гормональные гейзеры.

Господи, Дженкс, я себя старухой чувствую, — прошептала я, убирая за ухо выбившуюся рыжую прядь.

— Аналогично.

Черт. Интересно, смогу ли я себе рот заткнуть собственной пяткой? Ветер, кажется, переменился, пока катер разворачивался, и Дебби профессионально зацепила буй и пришвартовала катер. На мачте подняли водолазный флаг, двигатель замолк, нервное возбуждение возросло.

Дайверы! — гаркнул Маршалл и подождал общего внимания. — Всем подойти к инструкторам! Вам раздадут амулеты от холода и проверят, как они работают — хотя если не работают, вы так запоете, попав в воду, что я не ошибусь.

Этточно, тренер! — высоким фальцетом пропищал один из парней, заслужив порцию смешков.

На воде — капитан, а не тренер, бестолковщина! — Маршалл покосился на меня с Дженксом. — Дебби, ты с ребятами пойдешь, — сказал он, расстегивая ветровку. — А я с мистером Морганом и его сестрой.

Не слишком недовольная, что наврала при заполнении бланков, я встала и тут же затряслась.

— Угу, сестрой, — пробормотал Дженкс, и я ему наступила на ногу.

Двое ребятишек в восторге ударили в ладоши, все сгрудились вокруг этой резиновой дамочки, без проблем отбивавшейся от избыточного внимания. Она их всех знала по именам, так что игра была, видно, старая. У меня кровь побежала быстрей, когда ряд баллонов у борта стал быстро сокращаться. Все как будто знали, что делать, даже моторист — он уютно расположился на солнышке и достал карманную игру.

— Мисс?..

Я вздрогнула и обнаружила, что смотрю прямо в грудь капитану Маршаллу. Да он высокий, господи… И абсолютно — то есть абсолютно! — безволосый. Ни волоска не нарушало безупречно-медовый тон кожи. Ни бороды, ни усов, ни даже бровей, что вчера меня несколько пугало, пока я не поняла, что он, видимо, удалил волосы с помощью специального зелья, как часто делают профессиональные пловцы. Земные чары не больно избирательно действуют, они просто удаляют все волосы — неплохой вариант, если только вы не против облысеть во всех местах сразу.