Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович

В 31 г. Тиберий и Сеян были ординарными консулами. Это был редчайший случай в римской истории, что всадник стал консулом, и при том ординарным консулом, коллегой самого принцепса. Большего официального почета придумать было трудно. Сеян достиг вершины своего могущества. Теперь он стремился к получению трибунской власти, что делало бы его официальным преемником и соправителем Тиберия. Каковы были действительные планы принцепса в отношении Сеяна, неизвестно. Ему уже было более 70 лет, а его возможные преемники усыновленный им сын Германика Гай и родной внук Тиберий Гемелл слишком молоды, даже малы. Вполне возможно, что Тиберий мог рассчитывать на Сеяна как на регента при юных наследниках. В таком случае его врагам, да и просто родственникам принцепса не было бы никакой пощады, что, естественно, их чрезвычайно встревожило. И тогда Антония-младшая, дочь Марка Антония и Октавии, вдова Друза-старшего, мать Германика, написала Тиберию письмо, обвиняя в нем Сеяна в том, что тот, организовав заговор, хочет захватить власть и окончательно лишить власти Тиберия. Письмо взялся передать начальник городской стражи (префект стражей) Кв. Невий Корд Сутрон Макрон. Вторым посланцем Антонии был ее раб Паллант. Они с риском для жизни сумели доставить письмо, и Макрон убедил Тиберия в справедливости обвинений Сеяна Антонией[49].

Существовал ли на деле заговор Сеяна или все это было лишь выражением придворных интриг, в которых каждая сторона использовала подозрительность Тиберия, окончательно решить невозможно. Совсем не исключено, что и Тиберий был озабочен росшим влиянием фаворита. Оно казалось тем более опасным, что Сеян был связан с командирами рейнских армий, которые в случае чего могли бы вмешаться в события в Риме. И он решил воспользоваться письмом Антонии для расправы с ним. Как бы то ни было, принцепс решил принять меры. Но сделать это было довольно трудно, ибо в руках ('сяна была преторианская гвардия и он имел довольно влиятельный круг сторонников, поэтому был составлен целый заговор (или контрзаговор).

В Рим Макрон вернулся с письмом императора, в котором тот смещал Сеяна с поста префекта претория и назначал на его место Макрона. Последний встретился с преторианцами и от имени императора пообещал каждому по тысяче денариев. И все это было сделано втайне от Сеяна. На следующий день, 18 октября 31 г., состоялось заседание сената, на котором присутствовал Сеян и где Макрон прочитал еще одно письмо, на этот раз адресованное сенату. И сенаторы, и Сеян были уверены, что в нем Тиберий просит, а на деле приказывает дать Сеяну трибунскую власть. Совершенно неожиданно для всех в письме Сеян обвинялся в заговоре и государственной измене и было приказано немедленно его арестовать, что Макрон тотчас и сделал, а вслед за Сеяном были арестованы члены его семьи и многие друзья и приближенные. Все они были казнены, даже маленькая дочь Сеяна (так как закон запрещал казнить девственниц, она была перед казнью изнасилована палачом).

Среди жертв было значительное число видных сенаторов, связанных с Сеяном. Клиентела Сеяна была полностью разгромлена[50]. Римский плебс с восторгом воспринял его падение. Будучи на вершине могущества, он пытался было приобрести популярность у римской толпы, собрав, например, комиции на Авентине, холме, прославленном как опора плебса в его борьбе со знатью[51]. Однако добиться своей цели он не смог. В Сеяне видели любимца нелюбимого Тиберия и особенно врага Германика и его семьи. И теперь люди с удовольствием видели, как тащат труп еще недавно всемогущего «почти принцепса», разрушают его памятники и уничтожают статуи.

Чрезмерно зарвавшийся фаворит, ставший опасным для принцепса и его семьи, рухнул с, казалось бы, недосягаемой высоты. Как полагают некоторые ученые, в свое время только смерть спасла Агриппу от подобной участи. Сеян же пережил вершину своей карьеры.

При существовании личной власти места для «второго человека», в перспективе могшего стать и «первым», в государстве не было. Могли быть только исполнители и в лучшем случае наследники, но избранные самим правителем.

Теперь Тиберий никому не верил и везде подозревал заговоры и измену. Поскольку среди сторонников Сеяна оказались и представители сенаторской знати, принцепс стал больше привлекать «новых людей», не имевших значительных семейных связей и зависимых только от него. Так, из известных нам консулов в 32–37 гг. девять были представителями знати и двенадцать «новыми людьми», в то время как в 24–31 гг. соотношение было обратным — 23 нобиля и 9 «новых людей». Одновременно начался массовый террор. Процессы по обвинению в оскорблении величества следовали один за другим. Доносчики разгулялись вовсю. Император заперся на острове, время от времени переезжая из виллы в виллу, где предавался самому разнузданному разврату. Однако в целом Тиберий твердо держал в своих руках все нити управления государством. Он ни в коем случае не вел на острове жизнь отшельника. Принцепс хорошо знал все или почти все, что происходит в Риме, а многое — и за его пределами. Такое «дистанционное управление» еще более подчеркивало, что единственным реальным центром управления империей являются император и его двор независимо от того, где он находится — в Риме или каком-либо другом месте. Позже это получило форму в утверждении, что там, где император, там и Рим.

Рим как центр власти и Рим как город начали отделяться друг от друга. Раболепный и терроризированный сенат не смел поднять голос, а толпа тихо ненавидела принцепса, распространяя про него самые страшные и порой совершенно нелепые слухи. Городской плебс, казалось бы, должен был быть доволен принцепсом, ибо тот, например, в два раза сократил непопулярный налог с продаж, что удешевляло товары и, естественно, улучшало положение горожан. Но одновременно Тиберий с целью экономии резко сократил строительство, дававшее заработки римлянам, и уменьшил расходы на столь любимые плебсом различные зрелища. Это вызывало недовольство, переросшее в ненависть.

В целом Тиберий продолжал старую политику. Он не стремился расширить пределы империи, но решительно защищал ее существовавшие границы. Походы Германика устрашили германцев, и на какое-то время рейнская граница стала относительно безопасной. К северу от Дуная Маробод, теснимый своими врагами, был вынужден оставить царство и бежать в пределы Империи. Он был поселен в Равенне на правах почетного пленника, а на развалинах его царства сын Тиберия Друз в 19 г. создал государство некоего Ванния, вполне дружественного Риму.

В 17 г. вспыхнуло восстание в Африке. Его возглавил вождь племени мусуламиев Такфаринат. Он служил в римской армии, явно во вспомогательных частях, но дезертировал. Восстание приняло довольно широкий размах. Хотя Африка была сенатской провинцией, Тиберий решительно вмешался в ее дела. Туда были направлены дополнительные силы. Мавретанский царь Птолемей, сын Юбы, посаженного на мавретанский трон Августом, послал свои отряды на помощь римлянам. Наместник Африки Юний Блез сумел нанести повстанцам несколько поражений, за что получил триумфальные отличия. Однако восстание продолжалось, и подавить его удалось только в 24 г. новому командующему — опытному Долабелле, когда был убит сам Такфаринат.

В 21 г. поднялась Галлия, недовольная непомерными расходами, которые она была вынуждена нести для финансирования кампаний на Рейне, и возмущенная произволом римских купцов и ростовщиков. Восстание возглавили два знатных галла — Юлий Сакровир из племени эдуев и Юлий Флор из племени тревиров. Их активно поддержали галльские жрецы-друиды, деятельность которых преследовалась и Августом, и Тиберием. Однако общегалльского выступления не произошло. Романизация Галлии уже сделала значительные успехи, и значительная часть галлов антиримское восстание не поддержала. Легионы под командованием Г. Силия с присоединившейся к ним городской милицией Лугдуна подавили его.

Серьезное положение сложилось на Дунае и Балканах. Там на римскую территорию стали нападать геты. В 15 г. Тиберий подчинил императорскому легату Мезии Г. Поппею Сабину сенатские провинции Македонию и Ахайю. И в том же году римляне освободили от гетской осады один из городов Мезии. Затем Сабин и его подчиненные по приказу Тиберия вмешались в дела Фракии. В свое время Август разделили ее на два царства, но в 19 г. один из царей — Рескупорид убил своего брата Котиса, правившего в другой части Фракии, и фактически захватил его владения, посадив там на трон своего сына Реметалка. Это вызвало волнения в стране. Однако римляне приняли решительные меры, и превысивший свои полномочия местный царек был смещен. Несколько позже были подавлены восстания (фракийцев. Тиберий столь большое значение придал урегулированию фракийского вопроса, что наградил Сабина триумфальными отличиями. Сабин умер в своей должности в 35 г., но объединение трех балканских провинций просуществовало и некоторое время после его смерти.