Наследие времени. Секунда до - Мери Сейбл

кто вы такая, ведь я спрячу изуродованное лицо. Оно им вовсе не нужно. Они придут за вашим телом, и так будет происходить, пока вы не понесете ребенка для короля. Даже после этого они должны быть мне благодарны! Ведь наследник родится не от крестьянки, а от законной принцессы. Ребенок не будет помесью от простолюдинки. Так что я оказываю им услугу. После появления на свет наследника у вашей матери не будет выбора, кроме как стать моей! Спите крепко, принцесса, о друзьях и Роланде не беспокойтесь, скоро с ними будет покончено.

У Джоан онемел язык, все тело ее не слушалось. Все вокруг исчезло еще до того, как лицо покрыла ткань. От страха она слышала стук своего сердца, а его слова звучали так, словно ее голова находилась под водой. Все перемешалось, и его голос перестал доноситься до нее. Бороться со сном было невозможно.

Лорд привязал ее руки ко ржавым кольцам, что были в стенах над кроватью, и накрыл не только лицо, но и все тело от рук до таза. Он снял с нее одежду и начал протирать тело влажной тряпкой, которую принес с собой. После долгого путешествия от девушки сильно чувствовался запах пота и грязи. Для короля это стало бы потрясением. Закончив ее отмывать, лорд повязал простыню вокруг ее горла, чтобы лицо не открылось в момент, когда король будет исполнять свой долг.

— Знаете, принцесса, при всем вашем уродстве вы очень похожи на мать. А ваше тело… какое же оно прекрасное! Невозможно не оценить идеальные бедра и грудь. Вашему брату понравится. Я даже думаю, не родить бы вам моего наследника? — шептал он, трогая ее руками между ног.

Молодое тело и сходство с женщиной, которую он так любил, начали манить его. Этот секрет действительно никто бы не узнал, а на трон бы сел его собственный ребенок. Его кровь стала передвигаться по жилам быстрее, и плоть напряглась. Но за дверью послышался шум, поэтому ему пришлось закончить разговаривать со спящей принцессой и его член быстро обмяк.

— И все же ты не Маргарита, — злобно сказал он. — Она станет моей, а ты умрешь здесь, в этой комнате, после того как исполнишь долг перед братом.

Закрыв за собой дверь, он подошел к комнате Гаррета и Уильяма, которые слышали, как он приходил к Джоан.

Он уловил странные звуки. Дверь выбивали словно тараном, но та не распахнулась. Ведь лорд позаботился об этом, закрыв ее снаружи на засов.

Оба мужчины навалились на дверь, но она не поддавалась, хотя прочные створки начали шататься. Бастьен не знал, что ванпул Гаррета пытается копытами выбить дверь. У лорда пересохло горло. Два крестьянина могли очень ему помешать, а он еще не успел от них избавиться и пожалел о том, что просчитался. Их нужно было усыпить первыми. Грохот от двери его пугал, они были очень сильны. Он засомневался в прочности двери и быстро побежал прочь.

Когда он вернулся, все стихло. Но дверь так и была закрыта, и он с облегчением указал на нее.

Дверь распахнулась, стража из двадцати человек навалилась на двоих мужчин. Их сопротивление впечатляло, но количество солдат все же помогло усмирить невеж. Уилл был тощим, но при этом уложил троих перед тем, как его схватили. Гаррет сопротивлялся, будто был великаном. Бастьен испугался, что он справится со всеми, но удар по голове оглушил рыжеволосого. Им засунули кляпы во рты, связали руки и потащили ко входу, по которому они сюда и спускались. Перед лестницей стоял лорд Ларден.

— Я же говорил вести себя тихо, а теперь вас повесят как опасных преступников. Вы сказать-то ничего не успеете, — прошептал он на ухо Уиллу так, что никто его больше не услышал. — Уводите этих преступников, они хотели причинить вред вашему королю. Они хотели подорвать доверие королю! Мне повезло узнать об этих планах прежде, чем они что-то натворили. Своей хитростью я завлек их сюда и закрыл. Завтра на рассвете повесить, первыми в очереди! Надевайте им мешки на головы, и не дайте им ускользнуть!

Перед тем, как Уиллу накинули мешок на голову, он так посмотрел на Лардена, что тот отшатнулся. Он даже подумал, что, если второй придет в сознание, они могут снова побороться за свободу. Ничего не оставалось, кроме как торопить стражу.

Солнце начинало опускаться, и королева-мать провожала его взглядом. Как только оно скроется за горизонтом, сын пойдет на преступление, на которое она же его и уговорила. Впервые с тех пор, как умерла ее дочь, ей захотелось помолиться Богам. Она знала о слухах, которые ходили про нее. Маргарита отвернулась от Богов, поэтому они не дают наследников ее сыну, наказывая за грехи его матери. Пока солнце еще не ушло за горизонт, пора искупить грехи молитвой в святилище, дабы ее простили. Если бы она раньше это сделала, то они бы смилостивились над Шарлоттой. И та смогла бы родить здоровых детей для продолжения рода. Но уже было поздно молиться о ней, поэтому оставалось только просить, чтобы никто не узнал о страшном плане и наконец появился бы долгожданный малыш, как прощение за ее грехи.

В спешке она направилась в святилище в окружении стражи. Хоть в городе и не было беспокойства, увидев королеву-мать, многие провожали ее злобным взглядом. Вокруг будто все замерло, и от этого Маргарите стало не по себе. Ей казалось, будто все уже подозревали, что она натворила. Но у самого святилища женщине полегчало. Зайдя внутрь, она встала на колени перед алтарем и начала молиться. За окнами стало темнеть, а она все не уходила, пока за спиной не услышала шаги, приближающиеся к ней.

— Моя королева! К вам вернулась вера, потому что Боги наконец вас помиловали, — с опущенной головой сказал мужчина. Голос был ей знаком, но от волнения она не понимала, кто это.

— Я вас знаю?

— Меня зовут Роланд, моя королева, — он преклонил перед ней колено.

— Сир Роланд, прошу, простите мне мою растерянность, я очень взволнована, — она почувствовала себя неловко, увидев близкого когда-то друга Жана.

Маргарита всегда уважала преданного рыцаря, что служил ее мужу и взял на себя ответственность за произошедшее с ее дочерью. Когда был жив король, она и не смела думать о других мужчинах. Как и после его смерти. Впервые за столько лет, увидев перед собой высокого рыцаря, чье лицо выглядывало из капюшона, она ощутила, как внутри у нее что-то сжалось.

— Я уже давно не сир, королева. Не представляю, как