Муж, жена, любовница - Олег Рой

За те годы, что они не встречались, господин Ренодо стал суше и прямее. Годы почти не отразились на нем, однако лицо немного заострилось, а взгляд сделался более задумчивым. Андре Ренодо не говорил по-русски, и Юлия, вспомнив об этом, сразу начала разговор по-французски. Самым деловым тоном, на какой только была способна, она попросила его сообщить о состоянии дел семьи.

– Мадам Земцова, – начал Ренодо, – ваше имущество, вверенное попечительству нашей фирмы, по-прежнему состоит из счета в банке на нашей швейцарской территории и особняка в пригороде Женевы. Согласно нашей с вами внутренней договоренности от пятого ноября 1991 года, вилла исправно сдается в аренду от моего имени, как поверенного в ваших делах, под рабочее помещение фирме «Братья Брайен», которая занимается куплей и продажей леса. Контракт сроком на десять лет был заключен тогда же, в ноябре 1991 года. Арендная плата поступает исправно. Как следует из нашего соглашения, она переводится на цифровой счет, указанный вами. Документы на владение недвижимостью оформлены на ваше имя – Юлии Земцовой.

Юлия замерла и глубоко вздохнула, но тут же задержала дыхание, чтобы не выдать своего искреннего изумления. Сердце от радости застучало громко-громко, ее бросило сначала в жар, потом в холод. От волнения по щекам пошли красные пятна. Так-так, один огромный сюрприз уже есть. Если все имущество было оформлено на ее имя, значит, без нее Алексей никак не мог переоформить документы на собственность на себя или на кого-нибудь еще. Он недооценил ее как партнера по семейной жизни, а теперь ей стало ясно, что недооценил и как партнера по бизнесу, он слишком увлекся семейной войной за детей, за любовницу, за загородный дом и забыл, упустил из виду это важное обстоятельство. Причины такого недосмотра с его стороны ее не волновали – радовал сам невероятный результат. А он был таковым, что строгий швейцарский адвокат, оказывается, считает ее, Юлию Земцову, единственной владелицей швейцарского имущества семьи.

Мсье Ренодо между тем размеренно продолжал, перебирая бумаги:

– Что касается вашего цифрового счета, то, как вы знаете, сумма вклада является банковской тайной. Наш сотрудник проводит вас в отделение банка, и вы сможете на месте ознакомиться с состоянием этого счета.

Юлии не терпелось заняться вкладом немедленно, но она не представляла пока, как узнать его код, и взяла себя в руки – решать проблемы следовало по мере их поступления. Она стала выяснять, какие у нее есть права как у владельца собственности, можно ли разорвать контракт на аренду до истечения означенного в договоре срока, сколько в настоящее время может стоить этот особняк... Ей надо было выяснить и еще массу вопросов, на которые мог ответить только один человек – поверенный в делах ее семьи.

Она просмотрела внутренний договор и с изумлением обнаружила, что, согласно этому документу, господин адвокат давно уже мог перевести их виллу на свое имя. В те времена, когда составлялся этот документ, они с Алексеем мало что понимали в юридических тонкостях и недостаточно четко сформулировали условия участия поверенного в управлении их имуществом. Очевидно, он уже давно видел эту прореху, но не воспользовался их оплошностью. Юлия глянула в честное лицо господина Ренодо и почувствовала необыкновенное доверие к этому человеку. На него можно положиться.

Адвокат, постаравшись ответить на большинство ее вопросов, поблагодарил за доверие, которое ее семья столь длительный срок оказывает его адвокатской фирме. Строго и бесстрастно он обещал представить все интересующие клиентку данные к завтрашнему утру. Они назначили встречу на следующий день, на то же время, в полдень, в офисе господина адвоката Андре Ренодо.

Вернувшись к «Казанове», Юлия в первый раз увидела, каким грустным и беззащитным может быть лицо Владимира, не сразу заметившего ее появление. «Пожалуй, романтикам особенно трудно приходится в этой жизни, – озорно подумала она. – Поэтому они и должны жить с авантюристками вроде меня. Надо будет объяснить ему, что я – его единственное спасение...»

Она вышла из машины, энергично подошла к столику Владимира и уселась рядышком, вроде бы отходила на минутку. До выяснения всех обстоятельств она не будет ни во что его посвящать. Владимир ровным голосом спросил, как ее дела, как успехи, какие модные платья она заказала. Она ответила, подыграв его шутке, а он пустил новую: мол, а он-то думал, что она решила его бросить, сбежала к какому-нибудь молодому швейцарцу, и он все это время кипел от ревности. Не отреагировав на его новую выдумку, Юлия с серьезным видом объявила, что ее дела на сегодня закончены, но завтра она опять встречается с важным и нужным господином.

– Вообще-то молодые хорошенькие дамы, свободно говорящие по-французски, могли бы одинокому человеку и город показать, – нарочито брюзжащим тоном заметил Владимир.

– Обещаю, покажу, – засмеялась она. – Но для начала – обед, иначе твой гид умрет от недоедания...

И они отправились обедать в маленький ресторанчик с традиционной швейцарской кухней. Гостей обслуживал сам хозяин; необычайно быстрый и юркий, он носился из кухни в зал и обратно, успевал принять заказы, обслужить, перекинуться острым словом с завсегдатаями и узнать новости и передать приветы. Похоже, обедающие здесь были в основном его постоянными гостями, и быстрая деловая суета хозяина стала для них частью приятного времяпрепровождения. Быстро утолив голод, они приступили наконец к реализации своей туристической программы.

Юлии в Женеве нравилось все, и в предвкушении завтрашних новостей она настроилась на спокойный и радостный отдых. Ей хотелось показать Владимиру в городе все то, что она успела полюбить раньше. И прежде всего она повела его к собору Святого Петра. Это было особое место. Один из старейших соборов Европы, постройки тринадцатого века, он был оборудован смотровыми площадками, откуда открывался потрясающий вид на город.

Рассчитав силы, чтобы не устать и сохранить интерес до конца, они бодро начали восхождение по узкой лестнице смотровой башни. Площадки располагались на двух уровнях, и уже на первом Юлия остановилась передохнуть, отправив Владимира дальше одного. «Вразуми и наставь меня, господи, – шептала она, глядя как завороженная на голубую дымку, покрывавшую улицы и площади распростертого внизу города, – дай мне решимости в поступках; подскажи, что делать дальше, как устроить свою жизнь, как поступить с капиталами моего заблудшего мужа, как защитить детей моих от зла. Господи, сжалься надо мной, вразуми меня!» Традиционных молитв Юлия не знала, ей как-то не пришлось их узнать, в московские церкви она заходила очень редко. А здесь, в такой близости к небу, на нее нашло радостное состояние, она доверилась богу, открыла ему свое сердце и горячо помолилась своими словами.

Когда Владимир спустился, утверждая, что теперь ему не нужна карта города, что он все понял, и если побудет здесь еще немного, то сможет работать водителем такси, Юлия повела его побродить по старой части Женевы. В городской толчее, среди машин и людей, она чувствовала себя вполне уверенно. Они зашли выпить кофе в маленькую кондитерскую, и Владимир наконец решился – о, разумеется, в шутливой форме и небрежным голосом – рассказать ей о том, что его мучает, о положении его дел и о том, что ему здесь очень хорошо, но скоро закончатся деньги, они вернутся в Москву, а там надо искать возможности заработать, чтобы отдать долги... Сердце его сжималось, ему неловко было признаваться в своей финансовой несостоятельности, но в глубине души он считал, что праздник жизни – не для него, ему суждена другая судьба, где будут постоянные заботы о хлебе насущном и бесконечные поиски новых заработков. И, разглядывая через стекло людей на улице, Владимир скучным голосом попросил Юлию подумать еще раз, стоит ли ей связывать с ним жизнь. Он, реально взвесив свои возможности, не может обещать ей шикарной жизни, к которой, как ему кажется, она имеет вкус и привычку.

– Если ты решишь расстаться со мной, то так прямо и скажи. Я всегда буду помнить, как мы с тобой были товарищами по путешествию и участниками одного удачного поиска. И это все. Понимаешь? – Он с тревогой смотрел ей в глаза, даже не представляя, насколько молящим был сейчас его взгляд.

– Ты меня разлюбил? Присмотрел себе какую-нибудь местную красотку? – набросилась на него Юлия. Ей очень хотелось поднять его дух, но делиться с ним деловыми новостями она пока не имела права. – Подожди, умоляю тебя, подожди, – горячо говорила она, – всего два-три дня, это не разорит тебя окончательно. Не думай о деньгах. Думай обо мне, о Женеве, наслаждайся жизнью. Ты здесь в первый раз, и у нас в городе всего одна неделя. Глупо отравлять ее мыслями о том, чего не можешь сейчас изменить...

Будучи сама активной натурой, Юлия прекрасно понимала, что это слабые аргументы для мужчины, у которого столько проблем. Но сделать ничего не могла. Ей самой были еще непонятны многие обстоятельства ее финансового положения. Друга можно будет поставить в известность только тогда, когда все станет ясно. А то он, как правильный человек, любитель справедливости и сторонник соблюдения законов, может ей помешать. Владимир ей нравится, ей нужен в мужья именно такой человек, и они будут, обязательно будут вместе. Но сначала... сначала она должна все понять и решить сама.