За мечту. За Веру. За любовь - Женя Онегина

мне смыть чужие прикосновения и запах, укутал в огромное полотенце и отнес в постель. Спросил упрямо, словно все уже решил без меня:

– Ты позволишь мне остаться?

И когда я смущенно кивнула, лег рядом, на самый край кровати.

– Ты можешь оставить меня одну, – предложила я и добавила, смутившись: – Ненадолго.

– Давай ты сначала попробуешь уснуть? – предложил Макс и улыбнулся.

– А если я попрошу чая?

– Попробуй!

– Я хочу чай. И эклеры. И еще…

– Пока достаточно, моя хорошая! Я еще не придумал, как достать эклеры.

– Эй, есть кто дома? – донеслось из прихожей.

Мы с Руслановым испуганно переглянулись.

– Кто не спрятался, я не виноват! – провозгласил Владик и вошел в комнату без стука. Спросил тихо: – Что у вас случилось?

– Соломатин Богдан, знаешь такого?

– Макс?!

– Он подкараулил меня в подъезде, Влад. Ждал у квартиры. Я не успела ни войти, не убежать.

Влад громко сглотнул. Взгляд его испуганно заметался по комнате, но брат все-таки спросил, глядя мимо меня.

– Он…он?

– Он не успел, в том смысле, что… – попытался ответил Максим и запнулся. – Я пришел как раз…

Я не дала ему договорить, стараясь не думать о том, что он увидел в темном чулане под крышей. Спросила то, что давно хотела спросить:

– Почему ты не уехал?

– Я забыл сказать тебе кое-что очень важное, Вер, и решил исправиться.

– И что же это? – теперь мне стало любопытно.

– Теперь неважно. Стало неважно, моя хорошая, – ответил Макс и едва коснулся моих губ своими. – Влад, нам выставили ультиматум. Либо бой, а теперь я уверен, что бой не будет честным. Либо он заявляет на тебя.

– Сука! – с чувством выпалил воспитанный мальчик Владик.

– И нам нужен Артур, – добавила Вера. – Он должен знать!

Глава восьмая

Макс

– Откажись! Он тебя убьет! – требовал Жданов.

– А Влад? – спросил я меланхолично.

– Отправим парня к родителям. Пусть сами с ним разбираются.

– Я не могу, Артур. Эта сволочь у меня на глазах лапала мою невесту. И не просто лапала! А я должен молча уйти?

– Жениться на невесте и свалить в закат, – кивнул Артур. – Все верно.

– Так поступают трусы!

– Так поступают умные люди, Максик. Те, у кого все в порядке с чувством самосохранения.

За последние дни мы говорили об этом уже не один раз.

К Измайловым Артур приехал спустя полчаса после моего звонка. Оценил обстановку и велел:

– Собираем вещички и на выход. Здесь никому оставаться нельзя. Влад, тебя это тоже касается.

Мы не стали спорить. Дом на обрыве действительно был похож на маленькую неприступную крепость. Ксю, работающая из дома, окружила Веру теплом и поддержкой. Но я видел, как она озабоченно хмурилась, когда оставалась одна.

Артур же каждый день заводил один и тот же разговор.

Но сегодня я решил признаться.

– Я рассказал тебе не все, – произнес я и откинулся на спинку дивана, ожидая реакции друга.

– Вы беременны? А может, Влад? Что ты ржешь? А что еще может произойти? Если только потоп…

– Астероид, – подсказал я.

– Не ерничай! – одернул меня друг.

– Савицкий пообещал договор с UFC, если я выйду на титульный бой и проиграю его.

– Богдан убьет тебя, Макс! Как ты не можешь это понять? Он моложе, сильнее. И он знает, что тебя тренирует Измайлов. Забей ты на мечту. Подумай хоть раз в жизни о других! Если тебя убьют, еще полбеды! Что будет с Верой, если ты останешься идиотом, пускающим слюни в инвалидной коляске?

– Умеешь ты поддержать в трудную минуту, – усмехнулся я.

– Макс, не дури, – попросил Артур. – Ты знаешь, что я прав!

– Я выиграю этот бой, Жданов…

– Макс!!!

– Что Макс? – взорвался я. – Он у меня на глазах чуть не… Артур, я не смогу спокойно спать, пока не дам по морде этой твари. Он пытался изнасиловать Веру, понимаешь? На пыльном чердаке…

– Ты ему помешал, – напомнил Артур тихо. – Теперь вам нужно просто уехать. В Москву, например. Пожениться и не отсвечивать. А парня отправить к родителям, за бугор.

– Ты предлагаешь мне не отсвечивать всю жизнь?

– Ну подай заявление на него…

– И достанется Вере. Ты вообще представляешь, сколько всего ей придется рассказать?!

– А ты хочешь просто самоубиться! Это глупо, Максим.

– Зато мне не придется жить всю оставшуюся жизнь оглядываясь!

– С чего ты взял, что он не попросит бой-реванш? Потом, через год или больше.

– Он не сможет, Артур. Он больше не сможет войти в октагон! – произнес я жестко.

– Макс, не рискуй! – попросил Жданов.

Но я его уже не слушал.

Когда я вошел в свою спальню на мансарде, Вера лежала на кровати, свернувшись клубочком. Но увидев меня, тут же села.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Все хорошо, милая, – ответил я и сел рядом. – Просто немного поспорили с Артуром.

Вера доверчиво положила голову мне на колени и подтянула ноги к груди.

– Он просит тебя отменить бой? – спросила девушка тихо.

– Просит, – не стал отпираться я. – Но я не могу это сделать по многим причинам.

С Верой мы об этом еще не говорили. И я не знал, с чего начать. Жажда наказать обидчика застилала мне глаза, не позволяя разумно мыслить. Предложение Артура было в чем-то правильным, но я все еще не был готов бежать, поджав хвост.

– Максим, я решила пойти в полицию и все рассказать. Сама, – тихо произнесла Вера.

Я усмехнулся, так как ожидал чего-то подобного. Все мы были чертовыми идеалистами, как любил повторять Артур. И Вера искренне считала, что миру нужна именно ее жертва.

– Не говори глупости, – сказал я и аккуратно провел рукой по ее волосам. – Этим ты точно никого не спасешь, а сама…  Не нужно, Вера. И Владику ты этим не поможешь.

– Богдан убьет тебя.

– Ты точно не Артур? Почему ты не веришь в меня, милая?

– Он сумасшедший, Макс!

– Я справлюсь. Кто-то же должен остановить это чудовище.

– Почему именно ты? – спросила девчонка.

– Потому что мне есть, за что сражаться, – ответил я.

– За что?

– За мечту… За тебя… За любовь…

– Жданов прав, это самоубийство, – прошептала Вера.

– Хорошая моя, еще рано сбрасывать меня со счетов.

Синяки на теле моей любимой заживали быстро. А сама она перенесла все произошедшее с какой-то странной отстраненностью. И эта ее апатия пугала меня больше предстоящего боя. Вера целыми днями лежала в кровати, только изредка, в основном по просьбе Ксюши, выходила во двор и, укутавшись в плед, долго смотрела в сторону моря.

И я ничем не мог ей помочь. Меня она не сторонилась, наоборот, ластилась, как кошка, стоило мне оказаться