Горе от богатства - Маргарет Пембертон

Весь день Маура просидела в одиночестве. Нелепость положения была очевидна: из чувства солидарности она предпочла общество своих случайных попутчиков уединению в каюте первого класса. Но, сидя одна в трюме, видела, что ее солидарность не нашла понимания среди соотечественников. Маура пожалела, что легкомысленно и без всякого серьезного основания отказалась от блаженного покоя и уединения.

Только когда рано утром следующего дня снова появился лейтенант Харрингуэй с шелковым платьем нежнейшего голубого цвета, переброшенным через руку, и с букетиком искусственных цветов, обстановка переменилась.

– Господь спаси и сохрани, что происходит? – вырвалось у кого-то. В этом вопросе выразилось всеобщее изумление.

Офицер торопливо передал Мауре платье и цветы и поспешил покинуть трюм. Женщины окружили девушку, отпуская недвусмысленные колкости. Все были уверены, что Маура продает себя, а цветы и платье – плата за оказанные услуги.

– Стыд-то какой! Греховница! Вот срам-то! – выкрикнула по-ирландски какая-то женщина.

Маура покачала головой. Она не допустит, чтобы самый чудесный, самый необыкновенный день в ее жизни был омрачен таким подозрением. Все мгновенно затихли, удивленные не столько самим известием, сколько ее чистейшим ирландским языком.

– А жених-то кто? – осторожно спросил кто-то, когда улеглось первое изумление.

– Ха, капитан, конечно, кто же еще-то! – нашелся кто-то. Все облегченно рассмеялись, и Маура объяснила, сама почти не веря в чудо:

– Я выхожу замуж за того молодого человека, что спустился по стойке к нам на палубу.

Вокруг разом зашумели.

– Я говорила тебе, – неслось от женщины к женщине.

Мауру окружили плотным кольцом, всем хотелось получше разглядеть сказочное платье и цветы.

– Так вы сбежали с ним, что ли? – спросила одна из женщин рядом с Маурой.

Маура понимала, что это единственное объяснение, которое поймут и примут ее попутчицы. Только так они объясняют ее безупречный английский язык и эту свадьбу с благородным пассажиром первого класса.

– Да, – подтвердила она, зная, что ей никто не поверит, расскажи она, как все обстоит на самом деле.

Сразу же со всех сторон на Мауру посыпались поздравления, пожелания счастья и благополучия. Свадебное платье вызывало у всех благоговейный трепет. Мауре негде было уединиться, чтобы переодеться, но это не имело значения. Женщины тут же помогли ей снять темно-синее платье и надеть свадебное, из голубого шелка.

Маура затаила дыхание от волнения, пока надевала его – а вдруг не подойдет? Вдруг талия окажется слишком низкой? Что, если ее добровольные помощницы испачкают платье?

Зеркала, конечно, не было, но как только Маура надела платье, она поняла, что оно сидит на ней превосходно. Правда, лейтенант категорически отказался нести в трюм громоздкий кринолин, но, к счастью, оказалось, что нижняя юбка была жестко накрахмалена и голубой шелк поверх нее спускался до пола большим колоколом. Широкие вверху рукава плотно облегали руки ниже локтей. Вырез был глубокий, по тогдашней моде, но не шокирующий. Маура расчесала волосы, но не стянула их узлом на затылке. Вместо этого она зачесала их высоко наверх на французский манер.

– Он будет гордиться тобой, Маура, – с восхищением сказала Рози О'Хара.

– Гляньте, она же прямо принцесса! – воскликнула одна из женщин с такой гордостью, будто это не Маура, а она сама походила на принцессу.

Букетик был из белых роз и гардений. Маура выдернула один цветок и воткнула его в высоко поднятые волосы.

Выждав некоторое время, чтобы Маура успела переодеться в одолженное роскошное платье, лейтенант появился вновь. Ему было поручено препроводить девушку в капитанскую каюту, где ее уже ожидали капитан, отец Малкехи и жених. Лейтенант плавал по Атлантике уже почти десять лет, но никогда еще ему не приходилось выполнять такие необычные поручения. Свадьбы на борту случались и раньше, и в первом классе, и в трюме, но чтобы между пассажиром первого класса и эмигранткой из трюма – такое на его памяти происходило впервые. В это было трудно поверить, просто чудеса какие-то! Особенно если учесть, что пассажир первого класса – человек, чье имя – символ сказочного богатства.

Лейтенант взглянул на Мауру и застыл. Может быть, она и эмигрантка, но уж точно непростая. Как и капитан Нейлз, лейтенант был уверен, что за этой свадьбой кроется какая-то тайна. Он торжественно предложил Мауре руку – рукав его кителя был расшит золотыми шевронами, – и Маура с царственным достоинством подала ему свою. Вокруг них в тусклом свете стоял невообразимый смрад, и, словно существа из другого мира, они прошли через эту грязь, оставив ее позади.

Пока они шли по коридору, лейтенант не проронил ни слова, он просто не знал, что сказать.

Маура тоже молчала, сердце у нее лихорадочно билось, его удары отдавались в самых кончиках пальцев. Нужели это она? Она сейчас выйдет замуж за человека, о котором совершенно ничего не знает. Маура вспомнила боль в его глазах. Боль, которую она поможет унять. Маура была уверена в этом. Ее рука чуть крепче сжала рукав лейтенанта. Если бы Изабел была сейчас с ней! Если бы рядом был Кирон как посаженый отец! А еше лучше – если бы посаженым отцом был лорд Клэнмар!

Они подошли к двери, на которой была прикреплена табличка с выгравированным золотыми буквами именем капитана Нейлза. А вдруг Александра там нет, а капитан ждет, чтобы сообщить, что свадьба не состоится, что все это – просто недоразумение, что Александр нездоров и не отвечает за свои поступки? Лейтенант постучал. Дверь открыл капитан. За ним, в глубине каюты, Маура увидела отца Малкехи с большим крестом на груди. И Александра.

Он обернулся, когда она вошла в каюту. Выражение его лица в один миг наполнило Мауру безграничным, головокружительным счастьем. Александр ожидал чего угодно, только не того, что увидел – невесту в переливающемся шелковом платье нежнейшего голубого цвета, невесту с букетом белых роз в руках и гарденией в прическе. В один короткий, бесценный для Мауры миг в его глазах она увидела отражение своей красоты. Он потерял дар речи. Он был ослеплен. И сразу же тень пробежала по его лицу, погасли глаза. Александр отвернулся от нее и обратился к отцу Малкехи.

У Мауры шумело в ушах, сердце бешено билось в груди, когда она заняла свое место рядом с ним с твердой уверенностью, что сделает все, чтобы он полюбил ее так же сильно, как она уже любит его.

ГЛАВА 10

Александр с каменным выражением наблюдал за священником, стараясь ничем не выдать своего волнения. Он женится. Сейчас он произнесет все клятвы, которые давно решил дать только Дженевре. Он думал, что большего горя, чем смерть любимой, он уже не испытает, но ошибся. Когда священник начал читать по-латыни молитву, Александру показалось, что его подвергают распятию. Почему рядом с ним не Дженевра? Дженевра, с ее веселыми искорками в глазах и мягким смехом. Дженевра, которая была половиной его самого.