Бехеровка на аперетив - Данил Корецкий

Люди, связанные с оружием, неболтливы, но как оружейная смазка облегчает ход затвора, так общие интересы и узко-профессиональные познания развязывают самые короткие языки и обеспечивают доверительное общение. Иржи признал во мне посвященного, а значит, равного.

– Он ко мне почти каждый день ходил, с тремя охранниками. А потом сказал: я сейчас дом строю, так пристрою там сразу и тир! И стал выспрашивать: какие там особенности, в тире, должны быть? Да на какую длину его сделать?

Иржи протянул фотографию обратно. Она сделала свое дело.

– Ну, я посоветовал на двадцать пять метров – и практично, и экономично. В следующий раз пришел, похвастался: уже проект заказал! Потом вдруг спрашивает: пойдешь ко мне инструктором за тысячу евро? «Зачем мне?» – отвечаю. А за полторы? А за две? Н у, я и согласился… А он куда-то исчез! Не знаете, что с ним случилось?

Геннадий Поленов пожимает плечами.

– Какие-то денежные проблемы. Или долги не отдал, или что-то в этом роде… Честно говоря, он и мне остался должен. Правда, не очень много.

Иржи понимающе кивнул.

– Такое бывает. Сколько денег ни есть, а отдавать не хочется. Только конец один. Сейчас пули сильней долговых расписок…

Поговорив еще несколько минут, мы расстались друзьями. Иржи проводил меня до выхода, и кастета у него в кармане уже не было. Люди, имеющие отношение к оружию, доверяют друг другу.

Сразу из тира я отправился в офис городского архитектора.

– К сожалению, пан Рокос сегодня принимал только до обеда, – медленно и старательно выговорила на русском языке элегантная секретарша. – Сейчас он объезжает объекты…

Ей было лет тридцать пять, – правильный овал лица, аккуратная стрижка каре, мраморная кожа, контрастно оттеняемая жгуче-черными волосами, и глаза цвета нового старопраменского пива «Гранат». Фигуры, к сожалению, из-за стола видно не было.

– Вот мои телефоны, если вы решите записаться к нему на аудиенцию, – словно уловив волну неудовлетворенности, женщина грациозно поднялась из стильного канцелярского кресла, медленно подошла к журнальному столику у окна и склонилась над ним.

Что ж, и ноги, и бедра выглядели вполне достойно, я даже сделал шаг вперед, но тут же опомнился и остановился как вкопанный. Задержавшись в склоненном положении чуть дольше, чем было необходимо, женщина выбрала из стопки одинаковых визиток, видимо, лучшую и, выпрямившись, подала её мне.

– Звоните в любое удобное для вас время, – с расстановкой, головокружительно артикулируя, сказала она, – мы будем счастливы помочь!

– Благодарю вас, пани… – я заглянул в визитку, – Бальцар! Позвольте и мне оставить свою визитную карточку. Я тоже буду счастлив получить от вас звонок…

Чувственные губы приоткрылись в улыбке, обнажив ровные белые зубки.

«А не выпить ли нам бехеровки сегодня вечером?» – следующая фраза не просто вертелась на языке, но уже вылетала наружу, когда я поймал ее за хвост и водворил на место.

В конце концов, я не могу адаптировать всех симпатичных женщин, встречающихся на пути! Особенно когда работаю, а не отдыхаю… Понимаю, что кое-кто, сославшись на тенденциозно подобранные факты, попытается обвинить меня в лицемерии, но ничего не могу с собой поделать: чистое не замажешь, а привычка говорить правду и действовать высокоморально берет верх в очередной раз.

– Всего доброго, пани Бальцар!

– До свидания, пан магистр!

Ужинаю я один, в рыбном ресторанчике – тюрбо и местный рислинг, потом пробираюсь в свой номер и мгновенно засыпаю. Сквозь сон слышу, как кто-то скребется в дверь, потом стучит: вначале тихо, потом все громче… Я знаю, кто и зачем хочет сюда попасть. Но выныривать в реальность нет ни сил, ни желания.

На следующий день, после утренней прогулки, во время кофейно-круассанного десерта, я просматриваю несколько риэлторских каталогов, бесплатных, но хорошего качества, которые разложены на проволочных подставочках по курортной части города.

– Что-то, Геннадий Алексеевич, вы совсем пропали, – говорит Галина, ковыряясь во фруктовом салате. – То в Марианские Лазни по делам, вчера в неизвестном направлении…

– Ты же видишь, Геннадий Алексеевич занят работой, – вмешивается ее мама, аккуратно разбирая свою любимую рыбу. – Он вплотную занялся покупкой недвижимости.

– И купит, можешь не сомневаться, – уверенно говорит девушка.

Очевидно, моя щедрость произвела на нее неизгладимое впечатление, и она уверена, что дома и замки я приобретаю с такой же легкостью, как гранатовые гарнитуры.

– Зачем она здесь нужна? – брюзжит Павел Маркович с набитым ртом. Под моим строгим взглядом он начинает жевать менее интенсивно, но доводит свою мертворожденную мыслишку до конца. – Недвижимость надо покупать во Флориде… Ну, или в Испании.

– А у вас где дом? – вежливо интересуется Ирина. – Во Флориде или в Испании?

Счастливец, здоровяк и богач небрежно взмахивает пухлой ручкой.

– Он мне не нужен! А понадобится – где угодно можно купить. В Америке это запросто. Бери кредит на тридцать лет – и покупай!

– Но там, кажется, есть ограничения по возрасту, – мягко говорю я.

Жест повторяется.

– Ну, есть, ну и что? Это я для примера сказал. У меня социальное жилье – муниципалитет за квартиру платит. Зачем мне с какими-то домами связываться?!

– Ясное дело, – киваю я. – Лишняя головная боль…

– Вот именно! – Павел Маркович удовлетворенно придвигает тарелку с пирожными.

Ничего подходящего я в каталогах не нашел, зато выписал несколько адресов агентств по продаже дорогой, элитной недвижимости.

– Какие планы, Геннадий Алексеевич? – ласково задает свой вечный вопрос Галина. – Может, и мне найдется в них местечко?

Что ж, молодая красивая спутница… гм, взрослого джентльмена очень хорошо вписывается в мотивацию по покупке хорошего жилья.

– Конечно! Поможешь мне выбрать красивый домик.

Когда мы выходим из отеля, Галочка довольно берет меня под руку.

– Наконец-то! Вчера стучалась к тебе, стучалась – ноль эмоций!

– Устал, рано лег и крепко спал, – сообщаю я чистую правду. И галантно добавляю: – Извини.

Мы обошли несколько маклерских контор, и в каждой респектабельный пан Поленов излагал свои запросы: дом должен быть просторным и навороченным, построенным в течение последнего года, подойдет и недостроенный; с бассейном и с обязательной возможностью пристроить двадцатипятиметровый тир. Да, еще одна малость: желательно, чтобы у дома раньше был русский хозяин – у соотечественников менталитет сходный, а на архитектуре это здорово сказывается…

Галочка, красиво скрестив ножки, наивно хлопала ресницами, так что любому было ясно: бассейн – это ее каприз, а тир и русский хозяин – мои.

Риэлтеры слушали внимательно, кивали головами и выражали полное почтение и готовность удовлетворить все капризы покупателей. А я незаметно расширял круг своих интересов.

Кстати, нет ли в их базе похожего дома, пусть еще и не выставленного на продажу, чтобы я мог пообщаться с владельцами. И вообще, приживаются ли здесь наши люди со средствами, ведут ли бизнес или просто расслабляются наездами?

И на это свое досужее любопытство настырный Геннадий Поленов получил развернутый ответ. Конечно, приживаются, и бизнес ведут, отдыхают и лечатся, и в казино играют. И вообще, строят и покупают дорогие дома в массе своей именно наши соотечественники, именно им отдают предпочтение местные риэлтеры. И то сказать, «бундес» или австриец, облегчивший свой банковский счет на пол-«лимона», может сразу заноситься в «Красную книгу», а русских с чемоданами денег, без преувеличения – полный лес!

В некоторых вопросах маклеры оказались щепетильными: извините, пан Поленов, но говорить о конкретных людях мы не имеем права, и если вы решите стать нашим клиентом, то в полной мере оцените нашу тактичность. На этой оптимистической ноте мы и расстались.

Потом в уютном кафе я угостил Галочку кофе с пирожными, а заодно позвонил в приёмную городского архитектора.

– Пан Рокос готов принять господина Поленова, – с не интересной мне сегодня сексуальностью в голосе сообщила пани Бальцар. Все-таки правильно говорят: «Лучшее – враг хорошего!»

Карловы Вары – городок небольшой, через четверть часа состоятельный иностранец господин Поленов и его очаровательная молодая спутница, несомненно, стимулирующая расточительность и необдуманные поступки, сидят в просторном и светлом кабинете архитектора.

На приставном столике – картонные макеты высотного здания, концертного зала и многоквартирного жилого дома, за стеклами дубового шкафа – корешки толстых книг, вероятно, по архитектуре. Сам пан инженер Рокос монументально восседает в высоком кресле, попирая локтями полированную столешницу и облокотившись пухлым подбородком на переплетенные пальцы. Ежик седоватых волос и очки в золотой оправе придают ему сановитый вид политика или государственного деятеля.