Заговор Арбеллы Стюарт - Уолш Александра

«Кейтсби и его люди — радикалы, — сказала она, — несмотря на их кровные связи с семьей Трокмортон; не говоря уже о связях с Хангерфордами, Арденами, Трешемами и Бреретонами. Они обезумели.»

«Я думала, Кейтсби был одним из тех, кто взял самоотвод, которого Роберт Сесил и его люди посадили за решетку?» — спросила Дороти. «Мой муж упоминал об этом. Он работал с Кейтсби над другим проектом, когда его арестовали.»

«Сесил и его прихвостни стремились держать под контролем наиболее шумные элементы, пока король путешествовал, но теперь Джеймс в Лондоне, и вполне вероятно, что Кейтсби был освобожден до тех пор, пока он остается в Уорикшире», - ответила Арбелла. «Роберт Сесил не осмелился бы в настоящее время расстроить так много благородных семей, и, держа Кейтсби в тюрьме, он может потерять доброжелательность и покровительство своих родственников».

«А Роберту Сесилу было бы все равно?» — спросила Энн.

«Прилив шотландских лордов, которым Джеймс предоставил высокие и почетные должности, изменил баланс сил в Тайном совете», - ответила Арбелла. «Сесилу нужна поддержка старой гвардии, и, хотя Кейтсби может быть католиком, у него есть влияние. Я подозреваю, что Сесил отпустил его с инструкциями, чтобы он держался подальше от посторонних глаз. Это то, что я бы сделал, если бы мы с Кейтсби все еще общались».

«Твои слова мудры, Арбел», - сказала Бриджит, сжимая ее руку в жесте женского общества.

«Кого еще Джордж вовлек в этот нелепый план?» — спросила Арбелла.

«Два священника, Уильям Уотсон и Уильям Кларк, которые выступают против протоиерея Джорджа Блэкуэлла», - подсказала Бриджит. «Они являются подстрекателями веры в то, что, если они будут говорить с королем мягко и разумно, он поймет, что католики не желают ему зла, особенно с учетом слухов, что его жена является сторонницей католической веры».

Арбелла усвоила эту информацию, но предпочла не отвечать. В прошлом ее обвиняли в том, что она ревностная католичка, и она ничего не сделает, чтобы развить эти слухи. Ее бабушка всегда советовала, что тема религии — это та, в которой лучше всего проявлять практичность.

«Гриффин Маркхэм также считает, что эти вопросы можно уладить без кровопролития», - добавила Энн.

«Это такая чушь», - огрызнулась Арбелла. «Эти люди потеряли всякий разум. Они забыли, что это не битва религий? Это борьба за трон. Мой кузен Джеймс ведет себя так, как не подобает королю такого величественного королевства. Однако, когда законный наследник будет у власти, тогда все вопросы религиозной нетерпимости будут решены».

«Лучше, чтобы он сейчас вел себя плохо», - ответила Дороти с проницательным выражением на лице. «Это позволит другим потенциальным наследникам воспользоваться его ошибочными суждениями».

Арбелла нахмурилась. «Во всех дискуссиях о потенциальных наследниках мы забываем, что у Джеймса есть два сына и дочь», - сказала она. «Принцу Генри девять лет, и, судя по сообщениям, которые мы слышали, он умный, спортивный и представительный молодой человек, достойный истинных королей и принцев. Через несколько месяцев Элизабет исполнится семь, и ее, без сомнения, используют для политического брака, и даже если Генри не достигнет совершеннолетия, у него будет ребенок, Чарльз. Я думаю, что в конце года ему исполнится три года».

«Что ты предлагаешь, Арбель?» спросила Бриджит с ноткой страха в голосе.

«Ничего», - ответила Арбелла. «Я просто заявляю, что устранение Джеймса может не оставить путь таким ясным, как полагают эти люди».

Она смотрела на прекрасные сады, задаваясь вопросом, должна ли она использовать свою болезнь как повод покинуть двор и вернуться в покой и безопасность Хардвик-холла. Задача по удалению Джеймса и его семьи из королевской линии была непосильной.

«Не бойся, Арбель», - сказала Дороти. «Если убрать главу семьи, если наследник не достиг совершеннолетия, наступает период потерь и смятения. Вы забываете, что Генри — иностранный принц. Его отец — шотландец, а мать — датчанка. Он родился в чужой стране. У вашего сына родители-англичане, он родился в Англии и происходит по мужской линии Тюдоров. Если когда-нибудь возникнет вопрос, по которому Генри имеет право наследования, я думаю, что у вашего сына будет преимущество крови.

Между женщинами повисло молчание, полное уважения, понимания и надежды. Однако через некоторое время жар начал одолевать Арбеллу, и она встала. «Я уйду в отставку», - сказала она. «У меня разболелась голова от солнца».

«Конечно, миледи».

Арбелла направилась обратно по тенистой дорожке, жаждая уединения после тяжелого дня, полного напряжения и интриг. Когда она вышла из тени дорожки, безжалостное солнце ударило ей в глаза, и на мгновение она была ослеплена его белым сиянием. Казалось, что мир вокруг нее изменился, цвета расплылись, а земля заколебалась. В ушах у нее зазвучал знакомый шипящий звук, и ее ошеломил стук в голове.

Задыхаясь, пытаясь набрать воздуха в легкие, Арбелла почувствовала, как ее переполняют ярость и разочарование. Это была битва, в которой она сражалась и проиграла всю свою жизнь, и момент для приступа ее тяжелой болезни не мог быть более неподходящим.

«О нет,» простонала она,» не сейчас…»

Ее зрение затуманилось, ноги подкосились, когда она раскинула руки, пытаясь за что-нибудь ухватиться, чтобы предотвратить падение. Позади себя она услышала бегущие шаги и обеспокоенные крики Дороти, Бриджит и Энн, затем все погрузилось во тьму.

* * *

Приступ болезни приковал Арбеллу к постели более чем на неделю, ее тело сотрясала боль, разум был охвачен безумием страха и паранойи, когда демоны заползали к ней в постель, чтобы нашептывать ужасы ей в уши. Ее живот пронзили острые, как нож, боли, а зрение ухудшилось до слепоты, в то время как температура поднялась.

На девятый день она была внезапно разбужена Бриджит, которая трясла ее. «Джордж Брук арестован. Люди Роберта Сесила доставили его в Тауэр на рассвете.»

«Он единственный или весь заговор раскрыт?» Арбелла ахнула, как только значение слов просочилось в ее пропитанный сном мозг. Страх пронзил ее. Прибудут ли солдаты к ее двери в любой момент, чтобы отвести ее в Тауэр?

«В настоящее время он единственный. Их предал священник-иезуит Джон Джерард — человек, который, по утверждению Гриффина Маркхэма, будет верен заговору.»

«А как насчет братьев Маркхэм? Уильям и Гриффин — их поймали?»

«Пока нет. Мы знаем о Джордже только потому, что пришло письмо от леди Гертруды Рид. Лиззи Брук остановилась там со своими дочерьми-близнецами; она безутешна из-за своего мужа.»

Арбелла приняла небольшую порцию эля, которую ей подала Энн Брэдшоу. Она заметила, что Маргарет Байрон нет в комнате, и почувствовала облегчение — если события вот-вот примут опасный оборот, она придумает причину, по которой девочку отправят домой; она не хотела рисковать жизнью ребенка вместе с их собственной.

«Было ли какое-либо упоминание о бароне Кобэме и его альтернативном заговоре?»

«Нет», - ответила Энн. «Все задержанные обеспокоены планом Джорджа попытаться принудить короля относиться к католикам с терпимостью. Считается, что ряд католических информаторов раскрыли заговор и написали Роберту Сесилу. Он в трудном положении; Джордж Брук — его шурин.»

«Роберт и Джордж всегда ссорились…» Арбелла начала.

«Но это измена», - сказала Бриджит, ее голос повысился от паники. «Ты думаешь, Сесил поможет ему?»

«Я сомневаюсь в этом», - сказала Арбелла, ее голос звучал как ни в чем не бывало. «Они никогда не были друзьями, несмотря на их отношения через брак, а Сесил проницательный человек. Он увидит в этом способ доказать свою лояльность новому режиму. Больше всего меня беспокоит вспыльчивый характер Джорджа. Сесил будет знать, как спровоцировать его, и он воспользуется этим, чтобы попытаться вытянуть из него информацию. Наша самая большая опасность заключается в том, знает Джордж подробности заговора своего брата или нет».