Первый день - Марк Леви

Меня и так лихорадило в предвкушении нашей встречи, а тут еще такое оглушительное вступление. Не каждый, оказавшись неведомо где, может спокойно вынести, когда его называют слабоумным. В довершение всего дюжина голов как по команде высунулась из ям, словно сурикаты, почуявшие опасность.

Какой-то мужчина мощного телосложения приказал мне по-немецки немедленно убираться. У меня не очень хорошо с немецким, но даже мой весьма ограниченный словарный запас позволил понять, что этот тип не шутит. На меня возмущенно уставились больше десятка членов команды, и вдруг я встретился глазами с Кейрой, которая тоже подняла голову, и…

…И дальше все пошло совсем не так, как предсказывал Уолтер.

— Эдриен? — растерянно пробормотала она.

И на меня вновь накатило горькое ощущение одиночества. Кейра скорее удивилась, чем обрадовалась, увидев меня, и, когда она спросила, что я здесь делаю, я онемел, да и как я мог ей ответить при таком скоплении народа? Я замер на месте, окаменев, у меня было такое ощущение, будто я забрел на минное поле и подрывники наблюдают за каждым моим движением, поджидая удачного момента, чтобы обратить меня в прах.

— Главное, не шевелись! — приказала Кейра и двинулась мне навстречу.

Она подошла и вывела меня из зоны раскопок.

— Ты не понимаешь, что только что сделал! Возникаешь неведомо откуда и топаешь тут в своих тяжелых ботинках. А если бы ты раздавил какие-нибудь останки, которым нет цены?!

— Но ведь я этого не сделал? — заикаясь, спросил я.

— Нет, но мог сделать, а это почти одно и то же. Представь себе, я бы ни с того ни с сего нагрянула к тебе в обсерваторию и стала дергать за рычажки телескопа.

— Думаю, я понял: ты на меня злишься.

— Я не злюсь, просто ты совершенно безответственный. Это не одно и то же.

— Здравствуй, Кейра.

Мне, наверное, следовало бы подобрать какую-то более оригинальную, более подходящую фразу, чем «Здравствуй, Кейра», но на ум больше ничего не пришло.

— Как тебя сюда занесло, Эдриен?

— Это длинная история, а путь, который я проделал, еще длиннее. Если бы у тебя нашлось для меня немного времени, я бы все объяснил.

— Конечно, только не сейчас. Как ты мог убедиться, у меня рабочий день в самом разгаре.

— У меня нет твоего номера телефона в Эфиопии, как и номера твоей секретарши, так что я не мог заранее записаться к тебе на прием. Я вернусь к реке и посплю в тени между бананом и кокосовой пальмой. Будет минутка — заходи меня проведать.

Не дав ей времени ответить, я развернулся и направился туда, откуда пришел. У меня же есть гордость!

— Здесь нет ни бананов, ни кокосовых пальм, величайший из незнаек! — услышал я у себя за спиной.

Я обернулся: Кейра шла за мной.

— Признаю, я встретила тебя просто ужасно, мне очень жаль, прости.

— Ты будешь свободна в обед? — спросил я.

Наверное, в тот день у меня проявился талант задавать глупые вопросы. По крайней мере, Кейру я здорово насмешил. Она взяла меня за руку и повела в лагерь. Мы подошли к ее палатке, она пригласила меня войти, открыла походный холодильник и, вынув две бутылки пива, одну протянула мне:

— Пей, оно уже не очень холодное, а через пять минут станет совсем теплым. Ты приехал надолго?

Мы сидели вдвоем в ее палатке, и это было так странно, почти неприлично. Мы вышли наружу и отправились прогуляться по берегу реки. Шагая вдоль кромки воды, я понял, почему Кейре тяжело далось расставание с этими местами.

— Ты приехал ко мне в такую даль, Эдриен, я тронута. Я вспоминаю тот чудесный уикэнд в Лондоне, чудесный, но…

Мне пришлось ее прервать, мне не хотелось слышать то, что она намеревалась сказать, еще до отъезда из Лондона я много раз представлял себе эту сцену. Наверное, не во всех подробностях, но разве в этом дело?

Зачем я поторопился уверить ее в том, что она ошибается относительно причин моего визита, хотя все было совсем наоборот? Я ведь приехал сюда именно для того, чтобы ее увидеть, услышать ее голос, встретиться глазами с ее взглядом, пусть даже враждебным, прикоснуться к ней, мечтая сжать ее в объятиях и ощутить запах ее кожи, — но я не посмел в этом признаться. Очередная глупость или дурацкая мужская гордость — что бы мной ни руководило, но я боялся, что меня снова бросят, во второй, а точнее, уже в третий раз.

— Кейра, причины моего приезда — отнюдь не романтические, — произнес я веско, словно забивая гвоздь. — Мне нужно поговорить с тобой кое о чем.

— Наверное, это очень важно, если ты ради этого проделал такой путь.

Всего несколько минут назад Кейре, казалось, была неприятна мысль о том, что я отправился в далекое странствие, чтобы найти ее, а теперь, когда я сообщил, что я преследовал иную цель, она, похоже, обиделась. Да, это загадка, по сравнению с которой тайны Вселенной — всего лишь цепочка математических расчетов.

— Я тебя слушаю! — сказала она, уперев руки в боки. — Говори покороче, меня ждет работа.

— Если хочешь, отложим разговор до вечера. Не хочу тебе навязываться, но в любом случае сегодня я не смогу уехать отсюда, потому что самолет из Аддис-Абебы в Лондон летает только дважды в неделю и следующий рейс через три дня.

— Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь, это место открыто для всех, исключение — зона раскопок, куда тебе лучше не ходить, по крайней мере без сопровождения.

Я пообещал. И отпустил ее работать. Мы договорились встретиться вечером и обстоятельно обо всем поговорить.

— Располагайся в моей палатке. И не смотри на меня так, нам не пятнадцать лет. Если ты решишь ночевать под открытым небом, имей в виду, тебя сожрут пауки-птицееды. Я могла бы устроить тебя у парней, но они ужасно храпят, и эти звуки, пожалуй, еще страшнее, чем укусы пауков.

Мы ужинали вместе со всей командой. На меня перестали злиться — ведь я уже не топал как слон по их драгоценным раскопкам. Во время ужина все держались со мной очень приветливо, довольные тем, что среди них появилось новое лицо, человек, привезший им свежие новости из Европы. У меня в рюкзаке осталась газета, которую я взял в самолете, и это стало настоящей сенсацией. Все вырывали ее друг у друга, и того, кто в конце концов ею завладел, заставили читать вслух. Я никогда прежде не думал, что эти всем надоевшие, банальные новости могут так много значить для тех, кто оказался вдали от дома.

Кейра воспользовалась тем, что группа собралась вокруг костра, и отвела меня в сторону.

— Из-за тебя они завтра выйдут на работу чуть живые, — с упреком произнесла она, оглядывая своих коллег, поглощенных чтением газеты. — Каждый день они очень устают — время дорого. Мы встаем и ложимся вместе с солнцем, в обычный день все бы давно уже спали.

— Итак, рискну предположить, что сегодня день необычный.

С минуту мы оба молчали, думая каждый о своем.

— Должен признаться, последние несколько недель моей жизни я никак не назвал бы обычными, — снова заговорил я. — И сюда меня привела именно череда необычных случаев, произошедших со мной.

Я вытащил из кармана кулон и протянул его Кейре:

— Ты забыла его на моем ночном столике. Я приехал, чтобы отдать его тебе.

Кейра взяла кулон, положила на ладонь и долго на него смотрела. Какая красивая у нее была улыбка!

— Он не вернулся, — сказала она, взглянув на меня.

— Кто?

— Тот, кто мне его подарил.

— Ты так по нему скучаешь?

— Ни дня не проходит, чтобы я о нем не думала и не испытывала чувство вины за то, что его бросила.

Я такого не ожидал, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы найти достойный ответ и не выдать своего замешательства:

— Если ты его так любишь, ты найдешь способ сказать ему об этом, он тебя обязательно простит, что бы ты ни сделала.

Я бы предпочел ничего не знать о том, кто завоевал сердце Кейры, и вовсе не желал превращаться в ее утешителя, но в ее глазах было столько грусти!

— Может, тебе стоит ему написать?

— За три года я научила его хорошо говорить по-французски, немного — по-английски, но читать он пока не умеет. И потом, я не знаю, где его искать, — ответила Кейра, пожав плечами.

— Он не умеет читать?

— Ты правда приехал сюда, чтобы привезти мне этот кулон?

— А ты правда у меня сто забыла?

— Да какая разница, Эдриен?

— Это не просто украшение, Кейра. Может, ты и сама это знала. Он обладает свойствами по меньшей мере странными. И мне очень нужно кое-чем поделиться с тобой, кое-чем настолько важным, что ты даже представить этого не можешь.

— До такой степени важным?

— Где твой друг раздобыл эту штуку? Кто ему ее продал?

— В каком мире ты живешь, Эдриен? Он ее не раздобыл и не купил, а нашел в кратере потухшего вулкана, километрах в ста отсюда. Почему ты так разволновался? Что такое важное ты хотел мне сообщить?