Синий бар (СИ) - Бисвас Дамьянти

– У тебя еще много лет в запасе, молодой человек. – Арнав вернул другу колкость. Так у них было принято.

– Что твой босс говорит обо всей этой лафде?

– Он ушел в отпуск. До Дивали.

– Странно, что он так поступил, когда один из его инспекторов недавно попал в больницу. Он не в себе с тех пор, как его жена сбежала с водителем.

– Правда? – Для Арнава это было новостью.

– Давным-давно. Об этом мало кто говорит. Он так и не женился снова.

– А семья у него есть?

– Отец умер. Он живет один. Иногда водит женщин к себе в дом в Бандре, как я слышал. Брат Мхатре занимается политикой в другом штате. Его отец хотел, чтобы он получил хороший диплом. Отправлял его в лучшие школы-интернаты Индии, но все без толку. Мхатре провалил последний год обучения на медицинском факультете и подал заявление в Комиссию по государственной службе штата Махараштра, чтобы получить должность в полиции Мумбаи.

– Откуда ты все это знаешь?

– Брат жены работает в охране дома, который ему оставил отец. Он какой-то офицер там. Это очень известная политическая семья из самых сливок общества, с Малабарских холмов. Можно сказать, элита.

Арнаву нравилось слушать, как впечатлительный Тукарам рассказывает все эти подробности, широко раскрыв глаза и размахивая руками. Большинство мумбайцев с ума сходили по шикарной жизни. Арнав не видел в ней прелести: чем больше у тебя есть, тем больше ты можешь потерять.

У него ныло тело из-за синяков, а от духов Тукарама разболелась голова, но у него оставалось время до прихода Шинде, и он не видел ничего плохого в том, чтобы побаловать разговором болтливого субинспектора. Тукарам продолжал говорить, как никогда возбужденный тем, что наконец нашел внимательного слушателя.

– Видел бы ты их виллу на острове Мадх: сейчас она заброшена, но в свое время они устраивали там такие вечеринки!

Арнав выпрямился.

– У него есть вилла здесь, на острове Мадх?

На этом острове находился пляж Акса.

– Попроси какого-нибудь констебля отвезти тебя туда. Там снимали кино несколько десятков лет назад. Теперь туда никто не ходит. Говорят, там водятся привидения.

Арнав сделал пометку под именем Мхатре в блокноте. Ряды «киношных вилл» вокруг пляжа Дана Пани служили местом съемок для болливудских телесериалов и кино на хинди. Это было частью того, что поддерживало связь остального Мумбаи, особенно Болливуда, с Мадхом. Новость о том, что семье Мхатре принадлежит вилла в том районе, была полезной.

Пока Тукарам продолжал трепаться о женщинах, которых встречал на съемочных площадках, Арнав читал записи о своем начальнике. Некоторое время он был старшим офицером полиции. У Мхатре была интересная родословная и не менее занимательная жизненная история, которую он скрывал от других. От него ушла жена. Арнав сам становился свидетелем того, как неловко тот чувствовал себя в кругу коллег-женщин. Когда-то Мхатре был студентом-медиком и мог обладать достаточными опытом в препарировании трупов и знаниями анатомии человека, чтобы устроить резню, последствия которой Арнав наблюдал на местах преступления. Судорога в плече у Арнава усилилась, но какая-то часть его тела чувствовала себя отстраненно, совершенно отдельно от этой агонии и неустанной болтовни Тукарама.

Он сделал еще несколько записей под именем босса.

Спешно постучавшись, в кабинет ворвалась Наик, напугав его.

– Простите, что прерываю вас, сэр, но Шетти доставляет неудобства. Нам придется либо арестовать его, либо отпустить. Может, поговорите с ним прямо сейчас? Вот протокол нашей беседы, который вы просили сделать.

Арнав размышлял о целесообразности встречи с Шетти. Что, если это потом навредит Таре?

Но Тара никогда не вернется к прежней жизни. Он не мог предсказывать будущее. Но в его силах было позаботиться о том, чтобы ей не пришлось больше ни о чем беспокоиться. Арнав просмотрел бумаги, которые дала ему Наик, и заметил в них упоминание Taneja Estate Holdings. Он все же поговорит с Шетти. Этот допрос станет последним, что он сделает в этом участке, раз ему не суждено сюда вернуться.

– Я сейчас подойду, – пообещал Арнав.

– Хорошо, сэр, – и Наик вышла.

– Скоро придет Шинде, – обратился Арнав к Тукараму. – Давай выпьем чаю, прежде чем ты уйдешь.

Наконец Арнав направился в комнату для допросов. Он жалел, что не смог поговорить с Шинде до встречи с владельцем бара, но лучше действовать вслепую, чем рисковать потерять свидетеля.

Он вспомнил залитое слезами лицо Тары, стоящей у его больничной койки. Шетти придется ответить на пару непростых вопросов.

Глава 52

Тара

Пентхаус Нандини на тридцать седьмом этаже был самым высоким местом, где Таре доводилось жить: внизу по дорогам ползали казавшиеся игрушечными машинки, аккуратными рядами стояли миниатюрные домики. Далекий гул города и вонь, которая должна была подниматься из окрестных трущоб, мешали Таре выйти на балкон. Она немного побродила по тростниковому коврику в гостиной у Нандини, заглянула на аккуратную кухню, улеглась на кровать, но вскоре поднялась и снова отправилась в гостиную.

Все утро она провела, рассказывая журналистке – и по совместительству подружке Арнава – о своей работе в баре. Нандини уже давно ушла, это радовало и беспокоило одновременно. С одной стороны, Таре не нужно было отвечать на вопросы, с другой – этот разговор хорошо отвлекал ее от переживаний по поводу Арнава и Пии. Рано утром она поговорила с дочерью, одолжив мобильный у журналистки, пока ее собственный был выключен, и дала Зое номер стационарного телефона Нандини. Она пыталась дозвониться до Арнава, но он не брал трубку.

Тара включила новости, представляя себе жизнь телеведущей или журналистки, такой, как Нандини. Некоторые из телеведущих на экране были одеты не хуже, чем актрисы Болливуда. Устроившись на диване, она попробовала посмотреть фильм, но не смогла и переключилась на видеоканал с Реханом Вирани, главным актером Болливуда в эти дни, танцующим со своим братом, Караном, и вереницей молодых актрис, которых снисходительно называли «сексапильными нимфетками». Тара обожала Карана, пылкого любовника, образ которого составлял разительный контраст с образом плохого мальчика Рехана, который танцевал так, будто его преследовали демоны.

Зоя была поклонницей обоих братьев. Тара и Пия дразнили ее за это. Она скучала по Зое. Это единственный человек, которому она могла выговориться, который поддерживал ее, несмотря ни на что.

Она задремала, потому что ее тело требовало отдыха – роскоши, практически недоступной во время пребывания в Мумбаи, когда внезапно зазвонил городской телефон.

Тара взяла блокнот и ручку, которые Нандини оставила ей на случай, если понадобится записать что-то важное, и ответила на вызов.

– Тара, слава Аллаху, я нашла тебя, – это была Зоя, и ее голос дрожал.

– Что случилось? С Пией все в порядке?

– С ней все в порядке, но сегодня меня напугали. Мне кажется, кто-то следит за мной.

– Ты все выдумываешь.

– Один и тот же темно-синий Maruti ездит за мной последние два дня. A несколько минут назад в школе, где учится Пия, двое высоких мужчин встали прямо за мной в толпе родителей.

– И?

– Они торопливо прошли мимо меня и скрылись в переулке.

– А Пия? Она испугалась?

– Ее не было со мной. Я ушла заплатить за школу, оставила ее с соседями.

– Ты наверняка ошиблась.

Зоя иногда бывает слишком мнительной. Лакхнау – небольшой город. Преступления в нем случаются, но в разы реже, чем в Мумбаи.

– Я девушка дона, Тара. А эти люди не местные. Ты сейчас со своим полицейским, верно? С отцом Пии?

– Нет, он в больнице. С ним произошел несчастный случай.

– Расскажи ему о Пии. Возвращайся, как только получишь деньги. У меня нехорошее предчувствие.

Глава 53

Арнав

Арнав вошел в угловую комнату, где Шетти сидел за столом под ярким светом ламп. Это не была комната для жестких допросов, где воняло кровью, мочой и страхом. Здесь над головой Шетти жужжал потолочный вентилятор, а на столе перед ним запотевал кувшин с водой. Мужчина выглядел побитым, но никто в участке его не трогал. Пока что. Его белую одежду не мешало бы постирать, а пятно священного пепла на лбу было размазано.