В поисках Эдема - Джоконда Белли

— Ты с ума сошел? — рычал Брэд по коммуникатору, явно раздраженный. — Тебе надо срочно уезжать оттуда. Ты заразишься. Ты не понимаешь, что это опасно? Это место должно быть закрыто!

— Мой риск просчитан, Брэд, — ответил Рафаэль, с трудом сохраняя терпение. — Но я не могу оставить этих людей умирать без всякой помощи. Моррис, ученый, о котором я тебе говорил, уверил меня, что при контакте с ними мы получаем минимальную дозу бэров. Мы залили яму цементом.

— Но вы же там живете. По крайней мере, ты и эта девушка должны переехать в отель.

— Этой ночью мы поедем в отель. Мы можем еще поговорить о репортаже? Важно, чтобы это получило огласку.

— А филина? С этим-то что?

— Это должно подождать, Брэд.

— Не думаю, что токсические отходы наделают много шума, Рафаэль. Вчера подложили бомбу в Майне. Группа религиозных фундаменталистов выразила протест против фильма со сценами интерактивного секса. Больше пятидесяти погибших. Может, через пару дней сможем запустить твой репортаж. Я видел доклад в Интернете, письмо твоего друга Морриса.

— Этого недостаточно, — отрезал Рафаэль.

— Нет, нет, конечно. Посмотрим, что я смогу сделать.

Рафаэль закрыл коммуникатор. На свет слетались насекомые. Из коридора он увидел в лазарете Мелисандру, наклонившись, она давала воды кому-то из мальчишек. Моррис заставил ее надеть желтый костюм. Брэд был прав. Они могут тоже облучиться. «Минимальная доза бэров», говорил Моррис, но сам настаивал на том, что они в любом случае должны перебраться в отель Синерии, чтобы переночевать там и как можно скорее отправиться на поиски Васлалы. Мелисандра решительно не хотела оставлять их. Ситуация усложнялась с каждым часом. Больные страдали. На коже у них открылись язвы. У двоих ребят поднялась высокая температура. Энграсия стоически переносила беспрестанную рвоту. Моррис вечером потерял сознание. Здоровые чередовались, чтобы ухаживать за больными.

Рафаэль шагал по коридору. Несколько раз прошелся из одного конца в другой. Он не мог смириться с бессилием. Он настаивал, чтобы вызвали врача, но Моррис и Энграсия отказывались. Врач назначил бы им то же лечение. Это единственное, что они могли сделать. Кроме того, если это дойдет до Эспада, их могут окружить, ворваться в здание, и они будут совершенно беззащитны. Надо сохранять это в тайне, по крайней мере до того момента, пока они не организуют группу надежных коммунитаристов. Жозуэ отправился на их поиски.

В десять часов вечера Мелисандра наконец согласилась ехать с Рафаэлем в отель и немного отдохнуть. Жозуэ оставил им свой мотоцикл. На этот раз за руль сел Рафаэль. Она обхватила его спину, упавшая духом, изможденная. Парк был темным и молчаливым, улицы пустыми. Ночи в Синерии были напряженными. Вдалеке периодически слышались выстрелы, пулеметные очереди. Хайме встретил их в гостинице, внимательный и сокрушенный. Жозуэ сообщил ему о случившемся.

— Я хотел бы переговорить с вами, — сказал Хайме Рафаэлю, отведя его чуть в сторону. — Давайте устроим ее в номер, чтобы она отдохнула, а потом приходите выпить со мной кофе.

Хайме отвел их в лучшую комнату гостиницы: безупречную, с высоким потолком и старинной бронзовой кроватью. В углу — эмалированный рукомойник, разрисованный цветами, и умывальный таз, полотенца, аккуратно сложенные на подлокотнике дивана, обитого цветастым дамастом. Хайме тактично удалился. Мелисандра рухнула на кровать. Рафаэль снял с нее ботинки, раздел и укрыл одеялом, словно ребенка. Она позволила побаловать себя. От его нежности ее глаза наполнились слезами. Если она сейчас заплачет, то уже не сможет остановиться, сказала она себе. Она не помнила, чтобы когда-то чувствовала себя такой разбитой и печальной. Физическая боль других без возможности облегчить ее вызывала не только сострадание, но и ужас. Их боль передавалась и ей. Глубокое сочувствие заставляло ее испытывать жажду, тошноту. Она закрыла глаза.

— Пойду выпью кофе с Хайме, — прошептал ей на ухо Рафаэль, сидя возле нее на кровати.

Она утвердительно качнула головой. Улыбнулась ему, лежа на подушке, и опять закрыла глаза.

Гостиница была погружена в полумрак. В вестибюле при входе молодая женщина, стоявшая за стойкой, что-то подсчитывала при неоновом свете.

— Дон Хайме ждет вас, — сказала она, увидев Рафаэля, и жестом указала ему пройти в кабинет.

Хайме поднялся, увидев, что тот входит. Пригласил его присесть и пошел закрыть дверь. Затем им подали две чашки кофе, после чего Хайме больше не вернулся на свое место за письменным столом, а расположился на стуле возле Рафаэля.

— Простите, что надоедаю вам, — сказал он, — вы, должно быть, очень устали, но я понимаю, что ситуация, приключившаяся с нашими друзьями, очень серьезная, и я хотел бы помочь.

— Хуже всего бессилие, — сказал Рафаэль. — Моррис настаивает на том, что ничего нельзя поделать. Он не позволил мне найти врача. Говорит, что он может прописать только электролиты внутривенно, а именно это им сейчас и вводят.

— Кое-что можно сделать, — сказал Хайме, вставая со стула. — Это рискованно, но думаю, игра стоит свеч, если это поможет успокоить боль. Я — ипохондрик, — слегка улыбнулся он. — У меня есть разные медицинские энциклопедии. Я читал о воздействии радиации. Они будут сильно мучиться, но мне пришла в голову одна идея, как облегчить их страдания…

— Я слушаю вас, — приободрил его Рафаэль.

— Филина. Нам надо достать для них филину. Не знаю, знакомы ли вы с этим наркотиком: это гибрид марихуаны и кокаина. Марихуана успокоит тошноту. Ее использовали при лечении рака. Кокаин притупит нервные окончания, в какой-то мере снимет боль.

Упоминание о филине встряхнуло Рафаэля. Он и представить себе не мог несколькими секундами раньше, чтобы об этом средстве толковал Хайме.

— Я знаю о филине, — сказал он. — Она произрастает в Фагуасе, так ведь?

— Здесь ее придумали, — сказал Хайме, снова присаживаясь. — Есть большие плантации. Урожай полностью идет на экспорт. Кто пытался достать ее для местного потребления, были ликвидированы братьями Эспада. Назидательные наказания отбили всякую охоту пытаться сбывать ее местным. Макловио — начальник операции, но даже его действия под железным контролем братьев. Говорят, что плантации находятся в окрестностях Тимбу, «города сирот», по той же дороге, как, предположительно, ехать в Васлалу. Поэтому вот уже много лет всячески препятствуется, чтобы кто-то приближался к этим местам. Кроме того, я подозреваю, что они используют те же самые баркасы для транспортировки мусора, чтобы обратным рейсом экспортировать филину. Я о многом слышал в этом отеле, — он ухмыльнулся. — Один из капитанов баркасов напивается со мной здесь всякий раз, как приезжает сюда. Я пью яблочный сок, а он — виски.