Милосердие солнца - Юлия Июльская

вовсе не заботило. — Но для Мэзэхиро всё изменилось. Он не может напасть почти сразу после появления Первейшего. Нужно время, чтобы император утвердился на троне. Сёгуна могли ненавидеть, но бояться. Он это допускал. Но императора… Нет, его должны любить и почитать. Он, вернувшийся от самих богов, должен нести свет, а не войну. Поэтому нужно время. Он сеет нужные зёрна в умах людей, он их готовит медленно и постепенно.

— Он и так этим занимался…

— Насколько я знаю, сейчас их силы направлены на улучшение жизни населения, особенно в столице. Там появилось много новых рабочих мест… Но, увы, слухи ещё не донесли, где именно.

— И почему кицунэ знает больше куноичи? — покачала головой Чо. — Совсем растеряла хватку. Надо бы почаще выходить в город.

— Твоя сила в другом, — улыбнулся Ёширо так, как умел улыбаться только он. Едва-едва, но в этой лёгкой улыбке было столько поддержки, сколько не было ни в каких словах.

Чо смутилась, но постаралась не подать виду.

— И что теперь, так и будем ждать? Год?

— Продолжим готовиться. Нам от этого только лучше. Больше самураев у них не станет — хочется верить, — зато наши будут сильнее, ловчее и выносливее.

— И спокойнее, — улыбнулась она. — Хорошо, вообще я хотела спросить о другом. Как думаешь, стоит ли говорить даймё, что я нашла ядовитых птиц?..

Кицунэ приподнял брови.

— Ты не знаешь мой ответ? — В его голосе сквозило не столько изумление, сколько неуверенность и даже чуть-чуть опасение. Видимо, за то, что Чо всё-таки решится воспользоваться птицами.

— Мы могли бы использовать перья… — попыталась она.

— Ты как вообще их обнаружила? Когда?

— Когда была в южных холмах. Там, где мы раньше жили… Ну шиноби.

— Снова ходила в деревню? — Все эмоции в голосе Ёширо тут же сменились сочувствием.

— Да… Просто… В голове не укладывается, что она опустела. Вся. Неужели сёгун таки выделил им место в Иноси?

— Как знать, — пожал плечами Ёширо. — Он ведь сёгун, человек чести. Мог пойти на такое за возвращение сына.

— Не знаю… Странно это. Самураи не друзья шиноби.

— Так ведь это и не дружба, простая плата за услугу.

— Ну может быть… Неважно, — спохватилась она. — Пока там была, решила осмотреть небольшой лесок рядом. И вот какой-то дрозд или кто — я не очень разбираюсь — налетел на меня и клюнул в руку, ещё и поцарапал. Я, как-то не подумав, лизнула ранку…

— Лизнула? — опешил кицунэ. — Чо, ну ты же с ядами работаешь…

— Так ведь до этого я понятия не имела, что и с птицами такое бывает! — возмутилась она. — Да и там яда-то, видимо, немного. Для человека точно недостаточно, у меня только губы онемели. Но если собрать побольше перьев…

— То есть ободрать всех птиц того леса?

— Ну… Возможно…

— Чо, это опасно. У нас нет противоядия. И не будет в ближайшие годы. Тут то же самое, что и с лягушками.

— От этого, — она подняла мешок с корой и потрясла им, — тоже нет противоядия. Как и от всего остального, что я тут отыскиваю. Но это — начало. Понимаешь? Новые открытия. Даже Иша-сан не знал, что есть столько ядов. Только представь, какие возможности перед нами открываются! Да я сама даже представить в полной мере не могу! Но наверняка их множество! А ведь каждый яд в малой дозе это ещё и лекарство. Выяснить бы, как можно применять…

— Чо… Чо!

Она встрепенулась и посмотрела на Ёширо.

— Ты взвалила мешок с корой себе за спину. Кажется, это не очень безопасно?

Чо сбросила мешок и недоумённо посмотрела на него. Вот так всегда, стоит улететь в свои мысли…

Вздохнув, она начала снимать с себя кимоно.

— Всё равно его тоже нужно сжечь. Но теперь мне не помешает сполоснуть в ручье ещё и спину. Принеси свежее, ладно?

— И пропустить время раскрытия самого красивого бутона в этом саду? — улыбнулся он.

— Этот бутон без свежего кимоно никуда отсюда не денется, — смущённо отшутилась Чо. Ёширо подумал с мгновение, кивнул и тут же исчез за голыми ветвями кустарников.

Что ж, никаких птиц, значит… А жаль. Даймё был бы доволен. Кунайо-доно всегда доволен, когда появляются новые способы убийства врагов.

Встретят начало конца

Жизнь в Ши угасала, когда она приняла решение окончательно его покинуть. Киоко сидела на поляне, подставляла лицо лучам остывающего солнца и медленно дышала, оставляя с выдохами тревоги о грядущих переменах.

Кунайо-доно говорил, что война начнётся ещё до времени смерти, но вот уже время жизни, больше года прошло после их возвращения с Большой земли, а мир был всё так же спокоен. Насколько могли быть спокойны те, кого согнали к западу и грозили отправить в Ёми.

Не открывая глаз, она почувствовала рядом ки, что сопровождала её все эти месяцы, всегда была рядом. Мягкая, нежная, с лёгким ароматом качимы, к которому всё сильнее примешивался более яркий запах вербены.

— Отец не желает, чтобы я отправился с тобой. — Джиро стал совсем взрослым, скоро ему не нужно будет одобрение отца, но, когда это время настанет, он сам не захочет покидать Ши. В этом Киоко была уверена.

— Потому что твоё место здесь.

— Может, и так, — не стал он спорить. — Но я бы хотел увидеть Хотэку. И помочь вам. Я ведь могу.

— В этом я не сомневаюсь. — Киоко открыла глаза и повернулась, чтобы посмотреть на волчью морду. — Но у посланников другая, более важная роль, разве не так?

Джиро лёг и опустил голову на передние лапы. Всегда так делал, когда не собирался отвечать. Этот вопрос не требовал ответа, потому что ответ был очевиден, и всё же, похоже, пока был волку не по душе.

— Не было никаких предзнаменований, да?

— Не-а, — буркнул он. — У каждого посланника свой бог. Мой, видимо, решил, что я ему не очень-то нужен.

— Уверена, что очень нужен. Иначе ты бы не явился на свет, — улыбнулась она. — Просто время ещё не пришло.

— Не все так думают. — Казалось, он ещё сильнее впечатался в лапы и вжался в землю. — Вороны каркали, что я лишённый.

— Подозреваю, за свою дерзость они недосчитались потом перьев?

В волчьих глазах блеснула искра той весёлости, какую она любила в Джиро.

— Как иначе, — усмехнулся он. Но тут же снова посмурнел: — И всё-таки, а вдруг они правы? Прежде оками начинали слышать своего бога едва ли не раньше, чем учились ходить.

— Сказки, ни за что в это не поверю. Зачем богам такие малыши?

— Сам не знаю.

— Вот и