Темнее дня - Чарльз Шеффилд

Итак, население замерло на нуле; а за два года до этого на нуле оказались все грузоперевозки, всякое развитие и наружная экспансия. Алекс по-прежнему глядел на совершенно недвусмысленные результаты, когда Кейт еще больше усугубила его и без того немалый дискомфорт.

— Идем, — сказала она. — У нас больше нет времени. Через два часа мы должны будем перед Солом Глаубом отчитаться. Надеюсь, у тебя найдутся какие-то разумные слова. Потому что я чертовски уверена, что лично у меня их нет.

Кейт уже предупредила его о том, что предстоящее отчетное собрание станет очень тяжелым. Однако в первые же тридцать секунд этого собрания Алекс решил, что оно вполне может превзойти худшие ее опасения.

Собрание началось, как только Кейт ввела Алекса в небольшой конференц-зал, обставленный по бокам панелями дисплеев и обвешанный старомодными картинами. На последних изображались исключительно какие-то непонятные личности с суровыми физиономиями — предположительно, члены предыдущих ревизионных комиссий.

За столом сидели четыре человека, хотя Кейт пообещала максимум троих, и физиономии у них были ничуть не менее суровы, чем у тех их коллег, что висели на стене. С Солом Глаубом Алекс уже встречался. Этот невысокий широкоплечий мужчина с бритым черепом отличался особенно мрачным выражением лица и непрерывно злобным настроением. Старые и опытные сотрудники Отдела планирования неизменно ставили себе целью избегать встреч с Солом по утрам. Считалось, что еда немного смягчает его праведный гнев. К несчастью, это собрание началось за час до ленча и должно было продолжаться до полного удовлетворения членов комиссии.

Алекс также был знаком, по крайней мере шапочно, с двумя другими. Это были непосредственный начальник Глауба Томас де Билес и глава Директората методики и логистики Оле Педерсен. Упомянутый Директорат находился на том же организационном уровне, что и ведомство Сола Глауба. Неудивительно было их здесь обнаружить, хотя присутствие Оле Педерсена могло стать проблемой. Кейт уже предупреждала Алекса, что Оле Педерсен — человек коварный и амбициозный, что он всегда продвигает плоды работы собственной группы и бывает предельно критичен к чьим-либо еще. Томас де Билес особых поводов для тревоги не представлял. Он был старше остальных, ожидал скорого выхода на пенсию и с большой неохотой говорил или делал что-то, что могло вызвать хоть малейшие неприятности.

Последняя же персона за столом просто шокировала. Это была брюнетка средних лет, чья белая юбка и цветастая блузка нарушали все правила по поводу служебной униформы. Правила существовали только для сотрудников низшего ранга. Присмотревшись, Алекс узнал в ней Магрит Кнудсен, начальницу Томаса де Билеса. Она представляла собой влиятельную персону, уже будучи членом правительства Юпитерианских миров и находясь невдалеке от того, чтобы стать первым лицом в Совете развития внешних планет.

Интересно, зачем она появилась здесь, на рутинном отчетном собрании?

Как объяснила всю процедуру Кейт, Алекс или, возможно, Алекс и Кейт должны были отчитаться перед Глаубом и парой его помощников. Те затем отчитались бы перед де Билесом, а де Билес в свою очередь подготовил бы резюме для вышестоящего руководства. Очевидно, сегодня нормальные процедуры были неприменимы. От Алекса ожидался отчет сразу перед всей служебной лестницей, сверху донизу. И Магрит Кнудсен, похоже, с особым интересом его изучала.

Поднятые брови Кейт сказали: «Не вини меня. Я тоже не знала, что она здесь будет». Впрочем, времени для дискуссии не оставалось, поскольку едва только Кейт и Алекс вошли в конференц-зал, как Сол Глауб рявкнул:

— Итак, давайте начнем. И покороче. У всех здесь есть масса других занятий.

Кейт взглянула на Алекса и кивнула. Тем самым ему предлагалось принять мгновенное решение. Либо он констатировал, что их ранние результаты представляют собой продукт саморазвивающейся модели, а стало быть, их не следует принимать всерьез, либо он говорил то, во что он на самом деле верил — а именно, что его модель права, что она значительно превосходит все, что существовало раньше, и что она предсказывает страшную угрозу во всех правдоподобных вариантах человеческого будущего.

Разумно было бы проявить скромность по отношению к модели, отбросить этот набор результатов и пообещать, что к следующему отчетному собранию будет представлен лучший. Но тут возникало две проблемы. Во-первых, имея в виду обещания, которые Алекс уже давал по поводу функционирования модели после введения в действие Невода, следующего отчетного собрания просто могло не быть. Весь проект вполне мог быть выброшен в мусорную корзину. А во-вторых, лжец из Алекса был очень паршивый. Не мог он так просто тут стоять и делать заявления, в которые сам не верил. А во что он действительно верил, так это в свою модель.

Избегая глаз Кейт, Алекс описал сделанные за последние двое суток прогоны и продемонстрировал их результаты. Поначалу четверка людей по ту сторону стола сидела и слушала, иногда одобрительно кивая. Затем Алекс подошел к критическим годам и показал, как тенденции выравниваются и идут вниз. Аудитория явно забеспокоилась.

Модель достигла 2154 года, и население упало ниже 6 миллиардов. Сол Глауб вмешался первым. Он буквально взорвался:

— Да вы хоть сами-то знаете, что вы нам тут показываете? У вас вся чертова Солнечная система в катастрофическом упадке. Но я за прошлый месяц видел шесть других проекций, и ни одна из них ничего, кроме расширения, не дает.

Алекс перевел дух.

— Все остальные модели никуда не годятся.

Педерсен, чья группа выработала три предсказания из упомянутых шести, набычился:

— Если вы тут собрались моих людей обвинять...

— Бросьте эту чушь, Лигон, — пробурчал Сол Глауб. — Если только у вас нет дьявольски хорошей причины...

Вмешалась и Кейт:

— Мне кажется он имеет в виду то, что...

— Почему? — Магрит Кнудсен говорила не громче других, но одно ее слово разом оборвало всех на середине фразы. Затем она продолжила: — Недостаточно просто заявить, что ваша модель права, а все остальные ошибаются. Вы должны объяснить, почему ваша модель лучше.

Когда Алекс ничего не сказал, Магрит Кнудсен добавила:

— Послушайте, Лигон — ведь вас именно так зовут, Алекс Лигон? — существует старая поговорка: человек, который понимает, что он делает, может дать такое объяснение своей работы, которое средний индивид сможет понять, пока он рюмочки за стойкой бара пропускает. И лично я считаю, что это правда. — Она взглянула на часы. — Мы здесь не в баре, а кроме того, мне довольно скоро потребуется быть в другом месте. Но я вполне могу считать себя средним индивидом. Даю вам полчаса. Расскажите мне о вашей работе. Объясните мне, почему я должна продолжить ее финансирование, а не сегодня же его прекратить.