Кровавый Гарри - Ираклий Берг

Мы ведь для вас как звери, разумные звери. Потому более опасные. А зверство обязывает… и все-таки тогда почему?

— А вы разве не едите? — Усомнился Максим. — Да, не припомню конкретных случаев, ну и что? Ваши дела похуже людоедства. На фоне ваших поступков, назовем это так, быть или не быть съеденым — сущая мелочь.

— Мелочь? Вот уж действительно мелочь! Однако, в этой мелочи, как вы выразились, заключается нечто более важное. То что ускользает от вас, кузен, а правды вам никто не сказал, конечно. Не буду вас томить. Мы не едим людей по той простой причине, мой недогадливый кузен, что мы сами — люди.

Это утверждение, произнесенное с таким апломбом… Максим не знал, что может так смеяться. С минуту, долгую минуту он ошеломленно смотрел на орка, всего исполненного внутренней торжественности, переводил взгляд на остальную троицу, стоявшую с видом абсолютной убежденности правоты, пока не смог, наконец, согнуться в приступе сильнейшего хохота.

Орки терпеливо ждали пока маг придет в себя.

Когда Максим вновь обрел способность говорить, он чувствовал сильнейшее облегчение. Все оказалось не так страшно, как сперва показалось. Здесь только горсть умалишенных орков, и пусть для него разница невелика, было приятно думать, что это не война, теперь он знал это наверняка.

— Вам известно, мой генильный упырь-кузен, что смех продлевает жизнь? При других обстоятельствах, я бы даже поблагодарил вас, ибо вы накинули мне лишний год, не меньше.

— Могу добавить вам еще один, сказав, что называя вас "кузен", я не юродствую, а говорю то что есть буквально. Вы мой кузен, поскольку родственник. Дальний. Но и очень близкий одновременно. Вот ведь как бывает, господин офицер.

— Продолжайте, я не откажусь и от третьего года. Да, вы меня удивили. Поразили. Ошеломили. Что угодно думал услышать, но такое. Орки — люди. Это великолепно. Может и эльфы — вампиры? Вы не стесняйтксь, я с удовольствием выслушаю.

— Рад, что желания наши совпадают, кузен. Выслушаете. В этом была заключена первая часть моей задачи, чтобы вы выслушали. Время есть, ритуал, принять участие в котором я надеюсь вас убедить, начнется с первыми лучами солнца. Как символ начала новой жизни. Кстати, вы заметили, что ваше ядро не разрушается более?

— Заметил.

— Это потому, что вы вошли в круг. Он звал вас. Стоит вам сделать шаг за пределы его — и мана снова потечет из вас.

— Клетка. Понятно.

— Вы не просто так здесь, кузен. Гретхен, — орк кивнул на блондинку, — сказала правду. Мы ждали именно вас, Соболев. Раскол наш зашел слишком далеко. Пришло время, или нет — не знаю. Все это только слова. Одно знаю вполне точно — я попытаюсь. Безумие войн между своими должно уйти в прошлое. И потому мы с вами здесь.

— О, так вы еще и пацифист. Упырь-пацифист! Мне начинает казаться, что я попросту сплю, сейчас меня разбудят, и..

— Совершенно верно. Именно, что спите. Но я пробужу вас. Позвольте все же зайти издалека, да, меня тоже снедает нетерпенье, но дело очень уж важное, и в нем не может быть мелочей. Простите за слишком общий вопрос, но скажите, а что вообще вам, Максиму Юрьевичу Соболеву, известно о тех, кого вы зовете орками? Прошу вас.

— Легко. Это те, кто перебили моих людей нынче в лесу, те, кто выпустили кровь из полдюжины людей, из которых трое были женщины, здесь на крестах, те, кого мы раздавили три года назад, и те, что не уймутся пока не будут истреблены до единого.

— Прекрасный ответ, кузен. Но, как и все подобные ответы, он несет в себе предпочтения отвечающего, то есть выбор с какого момента отсчитывать события. Обыкновенно — с удобного для его точки зрения. Мой долг, дорогой кузен, дополнить ваш ответ, чтобы вы не умерли в неведении ненароком.

— Хотите прочесть мне лекцию от сотворения мира?

— Нет. Это было бы затруднительно, поскольку подобная древность мне неведома. Всего лишь от сотворения орков.

— Воображаю. Но извольте.

— С удовольствием. Как я уже говорил вам, орки — это люди. Не смейтесь, вы ведь тоже человек. Маги — люди. Или вы настолько увлеклись своими бесценными эльфами, что приняли их взгляд за свой?

— Маги не совсем люди. Сложно считать себя человеком, столь сильно отличаясь от них. О некой общности спорить не буду, но магия меняет все. И не передается полукровкам.

— Да-да, в этом и была причина раскола. Продолжу вас удивлять, вы ведь знаете кто мы в рангах тех, кого вы зовете орками?

— Старшие орки. — Максима стала забавлять эта ситуация. Склонность к черному юмору находила своеобразное удовольствие от абстрактной беседы рядом с висящими трупами.

— Мы маги, Максим. Такие же как ты. И люди. Как ты и все прочие люди.

Офицер очень наглядно зевнул.

— Наш род носил фамилию Лисины, — орк начал торопиться, — нас было трое, три самых сильных, могущественных рода. Орловы, Лисины, и вы, Соболевы. Не знал? Еще бы. Вы почти уничтожены, остались ты да отец. И то — младшая ветвь. А ведь были огромным, могучим родом.

— Младшая ветвь? — Максим окончательно уверился, что орк сошел с ума. Историю своего рода он, как и любой маг, знал отлично. Она была старая, но были рода подревнее. Сильная, но были и сильнее. Ничего подобного рассказываемому "кузеном" родовая история не содержала.

— Все было так, как я говорю. Орел, Лис и Соболь решали все. Но троих равных хозяев быть не может. Трое — немножечко многовато. Должен быть лишь один. Так считали Орловы, и да, если ты не знаешь прошлого собственной семьи, то, вероятно, тебе известна фамилия вашего царствующего дома?

— Известна, ну и что это доказывает? Орловы тоже не сказать, что невероятно сильны. Да и с древностью там есть вопросы.

— Они желают, чтобы так считали. Оставшись без конкурентов, то есть нас, но об этом позже, Орловы сами себя загнали в ситуацию необходимости контроля втрое большего, силами втрое меньшими. Начавшееся противостояние с нами еще сильнее осложнило им жизнь. Поняв, что не удержат все, Орловы выбрали быть первыми среди равных.

— А вы?

— С нами сложнее.