Воейков - А Тимашев

Чем же опровергает Вильд критику Воейкова? Не один только Вильд, мол, а «все метеорологи считают», что амплитуды суточных колебаний температуры уменьшаются по мере увеличения высоты над уровнем моря. Конечно, наблюдения путешественников интересны. Но следует ли им верить? Ведь они не могут служить обоснованием для «истинно научных» выводов.

«Я не создаю законов природы, но лишь стараюсь их изучать на основании общепринятых научных способов, правда, отличных от тех, которые усвоил себе г. Воейков», — писал Вильд и в заключение высказывал надежду, что «русские естествоиспытатели увидят из этого образца, какое значение можно придавать научным заключениям г. Воейкова, и не будут следовать его терминологии, но будут попрежнему называть научными заключениями те, которые основаны на признанных принципах точных исследований, а к ненаучным они, без сомнения, отнесут те предвзятые мнения, к которым во что бы то ни стало хотят пригнать факты».

Трафаретные доводы Вильда не убеждали серьезных ученых в неправильности точки зрения Воейкова. Да и не один Воейков видел крупные ошибки в работах Главной физической обсерватории. Прогрессивные русские ученые — Менделеев, Докучаев, Советов — были на стороне Воейкова. Об ошибках обсерватории говорили на заседаниях научных обществ, на съездах естествоиспытателей.

Особенную неприятность доставляло Вильду признание Воейкова солидными научными учреждениями за границей.

В 1878 году на Всемирную выставку в Париже Воейков представил составленные им климатические карты, которые получили высокую оценку жюри. Воейкову была присуждена золотая медаль. В том же году он был избран почетным членом Английского метеорологического общества и членом-корреспондентом Берлинского географического общества.

За границей авторитет и слава Воейкова были упрочены. Вильду и его сторонникам оставалось лишь задерживать признание заслуг Воейкова в России.

Но Вильдовцам и в этом случае пришлось потерпеть поражение. Они не смогли помешать избранию Воейкова действительным членом Петербургского общества естествоиспытателей, Минералогического общества и Московского общества испытателей природы.

В 1880 году Русское географическое общество избрало его членом совета. Это было признанием больших научных заслуг. В том же году Московский университет присвоил Воейкову звание почетного доктора физической географии. Избрание почетным доктором было очень важно для Воейкова, окончившего университет в Германии и не имевшего диплома русского высшего учебного заведения, так как открывало ему путь к преподаванию в русской высшей школе.

Характерно для Александра Ивановича, что свою борьбу с Вильдом он никогда не переносил на личную почву и признавал положительные стороны его деятельности.

Когда был возбужден вопрос о награждении Вильда за работу «О температуре воздуха в Российской империи», Воейкову поручили написать отзыв, и он высказался за присуждение Вильду медали имени Литке. Этот отзыв не расходился с практическими замечаниями, которые сделал Воейков на заседании съезда естествоиспытателей и которые в то время привели Вильда в ярость. Александр Иванович писал:

«Далеко не одни важные обобщения заслуживают награждения. Медленные, кропотливые труды, дающие массу хорошо разработанного материала, особенно достойны внимания общества. Это особенно справедливо относительно работ по климатологии, подобных разобранной работе Г.И. Вильда. Они составляют, так сказать, камни, из которых будут построены широкие обобщения».

Этот объективный отзыв Александра Ивановича показывает во всей глубине кристально чистую душу ученого, его высокую принципиальность, отвергающую недостойные мелкие счеты.

Летние поездки по России

Как ни велики были заслуги Воейкова в изучении климата и географии зарубежных стран, сам он считал своей основной задачей изучение России.

Всегда помнил Александр Иванович родные края. Когда, учась в немецких университетах, он наблюдал аккуратные ландшафты Германии, в его памяти вставали широко раскинувшиеся луга и нивы Центральной России, извилистые реки с плакучими ивами по берегам. А кудрявую березку не могли изгнать, из его сердца даже роскошные леса тропических стран.

Несмотря на обилие научных занятий, через полгода после возвращения из-за границы Воейков направился в Самарскую Луку. Район исследования климата и почв находился недалеко от имения Воейкова — Самайкино. Воейков переправился через Волгу и поднялся по течению реки до лесной сторожки «Старая Отважная». В восьми километрах от этого пункта находился гудронный завод, принадлежавший братьям Воейковым — Дмитрию Ивановичу и Александру Ивановичу.

История этого завода является характерной для пореформенного времени, когда многие состоятельные люди увлекались строительством новых промышленных предприятий, не обладая, однако, необходимыми практическими знаниями. В этом играла известную роль и патриотическая пропаганда некоторых ученых, в том числе Менделеева, ратовавших за развитие отечественной промышленности.

Геологи издавна считали, что по ряду признаков недра Среднего Поволжья должны изобиловать нефтью. Дмитрий Иванович Воейков, по образованию инженер-технолог, решил искать нефть, мечтая о создании крупных приисков недалеко от родного Самайкино.

Но разведки не дали ожидаемого результата. Иначе и быть не могло. Нефть, в настоящее время добываемая в Поволжье, залегает на больших глубинах, во времена Воейковых недоступных даже для разведочных инструментов. Однако на одном из обследованных участков был найден природный асфальт. Дмитрий Иванович вложил в строительство завода всю свою денежную наличность, уговорил брата взять на свое имя порядочное количество паев и занял денег в банке. Завод был построен.

Качество асфальта оказалось хорошим. Воейковским асфальтом залили несколько центральных улиц в Москве. Образцы асфальта с сызранского завода Воейковых получили медаль на Парижской выставке.

Но доходов не было. Неумелое управление Дмитрия Ивановича, неопытного в коммерческих делах, привело к долгам. Александр Иванович неоднократно жертвовал свое профессорское жалованье на выкуп векселей, выданных братом. В конце концов Воейковы ликвидировали завод с большими убытками.

Сохранилась часть дневника Воейкова, в котором отражена его летняя поездка. Записи довольно неразборчивы. Воейков вообще писал очень нечетко, а в дневнике, не предназначенном для печати, эта особенность его почерка была еще ярче выражена. Можно все-таки понять, что 3 июля Воейков с одним спутником, которого он называет Сократом, выехал из Сызрани. По дороге Сократ, вятский помещик, много рассказывал ему о беспорядках в уездных земствах.